Волчье солнышко (Сборник) - Бушков Александр Александрович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/150
- Следующая
И Тедци Кеннеди навсегда выбыл из борьбы за президентское кресло; в мире было больше прекрасного, чем скучного, но сумасшедшие продолжали плескать в шедевры живописи серной кислотой; Джеральд Даррелл уделял зверям больше внимания, чем людям; где-то что-то горело, где-то кого-то награждали, а где-то кого-то и били; и девочки становились женщинами, а вот полковники, бывало, становились генералами, а бывало, и покойниками… В мире все шло, в общем, как обычно.
* * *
Эти гады физики…
«Академия наук извещает, что Институтом Шальных Физических Теорий открыто сопряженное пространство».
«Что же представляет собой это сопряженное пространство, оно же – параллельный мир? Бок о бок с нашей Землей невидимо и неощутимо существует еще множество Земель. Представьте себе книгу, в которой каждая страница – это планета, мир. Их могут быть тысячи, они существуют бок о бок, в непосредственной близости, не соприкасаясь и не проникая друг в друга, разумеется, как и география, и история этих миров. Может быть, Земля-12 находится еще в XIII веке, на Земле-45 не затонула Атлантида, на Земле-68 Цезарь не переходил Рубикон, а на других – Колумб не открывал Америки, не родился Черчилль, Пушкин замочил Дантеса и остался жив, а Диккенс дописал «Тайну Эдвина Друда», удалось оттянуть нападение Гитлера до сорок третьего и встретить его во всеоружии, жив Альенде, а Земля-2167, быть может, не образовалась в положенное время, на ее месте лишь облако пыли, а на Земле-5784, возможно, разумное существо произошло не от праобезьяны, а от ящера стенонихозавра…»
«Ни хрена себе, – подумал Леонид Ильич Брежнев, сидя перед телевизором. – Это выходит, в той ихней сопряженке меня, может, и вовсе нету? Антисоветчину гонят, бля…»
«Руководство, всесторонне обсудив положение, пришло к выводу, что испытатель-исследователь, отправляемый в сопряженное пространство, освобождается от какой бы то ни было ответственности за все совершенное им в данном пространстве. Разумеется, испытатель-исследователь при этом должен как можно тщательнее избегать создания экстремальных ситуаций».
«Отправленный нами в сопряженное пространство испытатель-исследователь, кандидат физико-математических наук Даниил Батурин не вернулся в назначенный срок и пропустил все контрольные сроки. Говорить о его гибели я считал бы, однако, преждевременным. Установка продолжает работать, обеспечивая контакт с сопряженным пространством».
…Когда его отправляли, одним из провожавших был доцент Калатозов, великий знаток исторических афоризмов всех времен и народов. Бородатый такой мужик, пижонистый чуточку. Он прокопался в необъятной памяти и извлек слова, которые четыреста с чем-то лет назад Ульрих фон Гуттен сказал Мартину Лютеру, отправлявшемуся в Вормс на грозный суд короля Карла, где с Лютера вполне могли содрать рясу вместе со шкурой. И Калатозов напомнил Даниилу эти слова вслух:
«МОНАШЕК, МОНАШЕК, ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ ТРУДНЫЙ ПУТЬ…»
* * *
По потылице топор хлещет люто…
Был тесный квадратный двор, и ночь, и гроздь из пяти прожекторов на гнутом кронштейне. Они освещали кирпичную стену, рыжую и выщербленную, а все остальное захлебывалось во мраке. Солдаты в глухих мундирах и круглых фуражках стояли, прижав окованными прикладами носки сапог. Справа тусклыми гнилушками светились погоны офицеров и белел халат врача. А над всем этим стояла круглая луна, плоское и желтое волчье солнышко, и такой же желтый и тусклый полумесяц красовался на рукавах мундиров.
Скучный голос приказал:
– Номер один.
Спиной к стене встал мужчина в военных бриджах и исподней рубашке. Карабины колыхнулись, взмыли горизонтальным частоколом. Голос монотонно забубнил:
– Враг народа Смородин, бывший командир лейб-гвардии полка Радомежского военного округа. Будучи замаскированным политическим извращением, публично назвал Министерство Урегулирования Умов инкубатором подонков. Безусловно заслуживает искоренения.
Грянул залп, эхо заколотилось о стены глухой каменной коробки, нашло наконец выход и умчалось прочь. Бывший лейб-артиллерист сполз по стене, оставив на ней кривую темную полосу.
– Номер два.
К стене толкнули девушку в разорванном полосатом платье, она стояла, прижав к груди сжатые кулачки и все вглядывалась, словно хотела увидеть кого-то за слепящим занавесом прожекторов.
– Враг народа Неледзевская, бывшая студентка Императорского лицея изящных искусств. Была уличена патриотом в неоднократном ношении мини-юбки – орудия растления умов, порожденного гнилой идеологией разлагающегося Запада и тверского коммунизма. Безусловно подлежит искоренению.
Залп, девушка подломилась в коленках и опустилась на землю. Тело дернулось несколько раз. Каркнул начальственный голос, сержант в синем мундире с красными погонами подошел к лежащей и, не нагибаясь, выстрелил ей в голову.
– Вообще-то, это формализм, – сказал кто-то. – Ну эту-то зачем? Диалектика учит нас дифференцировать подход к врагу. Можно было и на перевоспитание отправить.
– У тебя еще перевоспиталка не устала?
– Да нет, я сугубо в целях дифференциации.
– Хватит болтать. Циркуляры об искоренении утверждены маршалом. Не слышу?
Упала ознобная тишина, и несколько голосов торопливо гаркнули:
– Маршал! Маршал! Моральная чистота нации и император!
– То-то. Есть там кто ещё?
– Да был какой-то мухомор…
К стене поставили старичка в черном хорошем костюме.
– Враг народа Чавкин, бывший профессор Императорской академии наук. Злонамеренно доказывал, что Атлантида существовала, игнорировал проникнутые духом патриотизма и здоровой морали труды академика Фалакрозиса. Имел наглость утверждать, что археологические находки значат больше, чем работы идеологов государства, то есть, по сути, проповедовал буржуазную аполитичность науки, переходящую в коммунистическое начетничество. Игнорировал указания о том, что каждый черепок имеет свое идеологическое значение, которое нужно уметь раскрыть. Безусловно заслуживает искоренения. Взвод, пли!
Залп – и никакого Чавкина.
– Вообще-то мы кустарщиной занимаемся, – опять сказал кто-то. – Пора бы это дело механизировать. Агрегат какой придумать, что ли?
– Ну ничего себе триппер в клеточку! А ночную надбавку кто тогда будет получать? Твой агрегат в виде совкового масла, что ли? Да за такую идею тебя, Парчевский, охолостить мало, разленился, стервец…
– Да ладно вам. Давай в «Панург», а, славяне? Зеркала побьем, а? Давно мы там не были.
– А можно. Это, брат, идея. Шагом арш?
– Ну, поехали. Только если ты, Парчевский, снова в фонтан наблюешь – там и утоплю…
Альтаирец Кфансут в это время парил в верхних слоях атмосферы, прикинувшись выработавшим ресурс спутником.
* * *
Ах, что за фотограф Брэди!
В какого же молодца
преобразить на портрете
он смог моего отца!
С надменной, важнецкой миной
заполнил отец весь овал.
Кто скажет, что он свининой
в поселке у нас торговал?
Был огромный зал и колоссальная люстра, такая, что истребитель мог бы порхать вокруг нее ночной бабочкой. И белые колонны, и зеркала в причудливых золотых рамах, и прекрасный паркет. На хорах играл настоящий живой оркестр, мелькали белые кружевные платья, шитые золотом камергерские мундиры, ордена размером с блюдце, шпоры, лакированные сапоги, эполеты, ментики…
- Предыдущая
- 18/150
- Следующая
