Нефть: Чудовище и сокровище - Остальский Андрей Всеволодович - Страница 37

В начале нового тысячелетия кто-то придумал остроумное правило: цены на нефть будут расти и чтобы угадать их для будущего года, надо проделать следующую нехитрую арифметическую операцию: взять две последних цифры в числе года, поменять их местами, и готово дело! Точный прогноз получен! Так, в 2002 году нефть стоила 20 с чем-то долларов за баррель. В 2003-м – цены перевалили за 30. В 2004-м за 40 и так далее. И первая половина 2007-го вроде бы не стала исключением – цены достигли 70 и продолжали движение вверх.

Именно тогда Международное энергетическое агентство опубликовало отчет, в котором предрекало 2-процентный рост каждый год. И большинство аналитиков были согласны с этим прогнозом, не из пальца, между прочим, высосанным. Он основывался на вполне правдоподобной оценке роста потребления в Индии и Китае.

То есть, представьте, высокоумные экономисты, собирали огромное количество статистических данных, проверяли их и перепроверяли, рисовали сложные графики, писали формулы, проецировали, вычисляли допустимые поправки, округляли до сотых и десятых… С тем же успехом можно было сосать палец, всё равно он попадал в небо.

В жизни всё происходило совсем иначе, чем в теории. Сначала за какой-нибудь год, к середине 2008-го, цена достигла почти 150 долларов. Этот бурный рост потряс мировой экономический механизм, зашатались, задрожали тонкие балансы и равновесия, полетели в корзину все остальные графики и предсказания. Больше уже нельзя было угадать ничего. Скоро цена будет 250 долларов за баррель, обещал глава Газпрома. Но если это так, то что же будет с инфляцией, с ценами на горючее, на продукты питания, на жилье?

А потом, всего за несколько месяцев, цены на нефть рухнули до 35 долларов за баррель, (выправившись потом, но не на много).

И вот тут-то и выяснилось, что мир въехал в кризис невиданных с 30-х годов ХХ века масштабов.

Насколько нефтяной шок был на этот раз симптомом надвигавшейся болезни, а насколько – ее причиной? Или парадоксальным образом, и тем, и другим? (То есть накопившиеся дисбалансы спровоцировали безумные колебания цен, а последние, в свою очередь, подтолкнули всю систему к краю пропасти?) Об этом наверно, когда-нибудь напишут толстые труды. Но еще один парадокс, требующий объяснения: как это вообще возможно, чтобы цены на любой товар в капиталистическом мире так колебались? Где же экономические законы, где спрос и предложение? Где «невидимая рука рынка», о которой писал основатель политэкономии Адам Смит?

Одно из очевидных обстоятельств – это действие фактора так называемой «бумажной нефти» фьючерсных контрактов на поставки нефти в будущем.

Один из ведущих российских специалистов в области энергетики, доктор экономических наук Андрей Конопляник считает, что сегодня цена на нефть определяется, прежде всего, «конкуренцией на глобальном рынке финансовых инструментов между нефтяными и ненефтяными деривативами».

То есть, в переводе на менее научный язык это означает: инвесторы, обладающие большим количеством свободных денег, изучают мировые финансовые рынки в поисках наиболее выгодной, наиболее эффективной сферы вложения. И когда им кажется, что именно нефть предлагает возможность быстро умножить вложенный капитал, то эти мощные финансовые потоки устремляются именно туда. А потом вдруг наступает момент, когда расхожее мнение поворачивается в противоположную сторону: спекулировать на нефти уже невыгодно, или, по крайней мере, не так выгодно, надо искать альтернативу. На нефтяных биржах наступает финансовый отлив. Уходят деньги, а значит, падают – и потрясающе быстро! – цены.

Несколько очень важных примечаний. Во-первых, при капитализме подобная спекуляция есть вещь неизбежная и даже необходимая. Она представляет собой попытку заглянуть в будущее, угадать, куда пойдет мировая экономика. Ну и заработать на этом, разумеется. Элемент риска в любом случае неизбежен, но одно дело, когда он имеет под собой здравый расчет, основанный на достоверной информации и правдоподобном сценарии развития событий. В таком случае такой риск, спекуляция играет роль очень нужного рычага, ускоряющего рост, позволяющего как бы одолжить деньги у будущего на благо настоящему.

Если попытаться пересказать эту же мысль на бытовом уровне, то получится вот что. Если у вас есть накопления, то их будет проедать, как моль, инфляция, Будущее забирает деньги у вашего настоящего. Чтобы хотя бы элементарно сохранить накопленное тяжким трудом, приходится рисковать – вложить деньги либо в недвижимость, либо в какие-то акции или в золото. Или вот в эти самые деривативы. Если бы в течение трех лет с середины 2004 года вы регулярно ставили свои деньги, пусть поначалу и совсем скромные, на повышение цен на нефть и при том догадались бы выскочить, (на языке профессионалов – «ликвидировать свои длинные позиции») в июле 2007, то единственной вашей материальной проблемой до конца жизни было бы решить, куда ездить отдыхать – на Маврикий или во Флориду. Или на остров Мадейру, в конце концов. И вообще, чем занять свое свободное время. Потому что работать было бы уже совсем необязательно.

Но это, конечно, уже похоже на рулетку. И мало кто из обогатившихся в период роста успел вовремя уйти до того, как началось падение. И заработавшие колоссальные деньги на росте цен, точно также с тех пор их потеряли. Потому как нефтяной рынок в этот период вел себя совсем ненормально и ни в коем случае нельзя было обольщаться.

И вот это как раз примечание номер два. Беда, когда риском управляет стадное чувство и «закон сиюминутности» представление, что «всегда будет так, как есть сейчас». То есть, если растут цены на дома, то и всегда они будут расти, если дорожает золото, то это тоже вечная тенденция. Ну, и естественно, если уж цены на нефть пошли вверх круто, то спешите вкладывать, завтра они будут непременно выше, чем сегодня.

Завтра, может быть, но как насчет послезавтра?

На самом же деле если есть у рыночной экономики самый непререкаемый закон, то он состоит как раз в том, что ничто не вечно: подъем обязательно рано или поздно сменится спадом, бумкризисом (и наоборот), дорогие домадешевыми, и даже золото, увы, не гарантирует возвращения вложенных средств.

Когда накопивший несколько тысяч фунтов гражданин Великобритании обращается к финансовому консультанту с вопросом, что с ними делать, то, если специалист попадется умный и добросовестный, он непременно порекомендует подопечному не класть все яйца в одну корзину (называется: «надо диверсифицировать вложения»). Не увлекаться одной какой-то областью инвестиций, какой бы супер-привлекательной ни казалась бы она на данный момент. Не жадничать, гоняясь непременно за самой высокой нормой прибыли в минуту.

И в любом случае соизмерять риск здравым смыслом. Если появятся вдруг неожиданные, «лишние» деньги, то тогда да, какой-то их частью можно рискнуть и сильнее. Правда, всё продумав и просчитав. Не поддаваясь бездумно стадному чувству – куда все, туда и я.

Все эти рассуждения настолько банальны, что даже неловко их здесь приводить. Но почему в таком случае и мелкие и крупные игроки и действующие лица рынка из раза в раз нарушают эти очевидные правила? И дилетанты, и высокоопытные профи?

Почему крупнейшие банки залезают в гнилые, заведомо сверхрискованные американские ипотеки, прекрасно понимая, на что идут. Залезали, так крупно рискуяпрактически самим своим существованием. Теперь выясняется, кстати, что, когда ужаснувшиеся происходящему специалисты шли к начальству, чтобы поднять тревогу, им затыкали рты, а то и просто увольняли. Понятно, в чем дело. В жадности человеческой, которая слепит глаза. Но и в социальной психологии. Трудно идти против течения даже самому сильному и волевому. Вообразите: вы глава банка и вот все вокруг это делают и капитализация других банков каждый день растет, растут и зарплаты, к рождеству ожидаются феноменальные, многомиллионные, просто абсурдные премии. И никто, кроме меня ничего не боится! А я что, слабак, что ли? Что же я один буду шагать не в ногу? Такого не бывает!