Сын епископа - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 31

Креода вспыхнул от удовольствия.

— Продвижение для нас всех, мой господин. Разумеется, меня это привлекает. И верность законной королеве на Меарском престоле?

— Возможно, королеве куда большей державы, чем Меара, — кротко произнес Лорис. — Ибо не только церковные дела пострадали от деринийской порчи.

— Король? — Креода весь побелел.

— Он Дерини, не так ли?

Дугал, следивший за беседой с нарастающим ужасом, едва не ахнул вслух, когда дошло до этого. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы закрыть глаза и не позволить телу напрячься или содрогнуться.

Три клирика продолжали обсуждать мелкие подробности бегства в Ратаркин еще несколько минут, в то время как Дугал лежал неподвижно и думал, что можно сделать, чтобы их остановить. Звон кубков прорвался сквозь гул разговора, раздавшись почти что у него за спиной, и он вдруг понял, что они смотрят на него.

— Кто это? — спросил Джедаил.

— Заложник, — небрежно обронил Лорис. — Барон Трурилл сказал мне, что он — сын владетеля Транши, наследник клана Мак-Ардри. Вам не помешает его поддержка, когда Транша воссоединится с Меарой.

Дугал почувствовал, как чьи-то руки переворачивают его лицом вверх, боль в ребрах вынудила его застонать, и он опять на несколько секунд лишился сознания.

— …нужен, чтобы засвидетельствовать посвящение Джедаила, — говорил Креода, когда Дугал очнулся. — Он основательно пострадал?

— Брайс! — позвал Лорис.

Барон Трурилл бросил возиться с застежками панциря, подошел и, встав на колени, приподнял Дугалу веко.

— Ему не хуже, чем было, ваше преосвященство, — сказал изменник-барон, тронув пальцем на пульсирующую жилку на горле юноши. — У него сломаны ребра, но мы ничего не могли с этим сделать, пока скакали, и, вероятно, сотрясение мозга, но нехороший вид у него, прежде всего, вследствие изнурения. Он крепкий парень, оклемается.

— Ну, если он крепкий парень, нам лучше запереть его в надежном месте, верно? — спросил Креода. — Гендон, забери его куда-нибудь вниз, и пусть кто-нибудь заглянет к нему утром. А уж до утра-то он вряд ли причинит нам хлопоты. Затем можешь идти к своим людям. Ваше преосвященство, если вы и отец Горони соблаговолите последовать за мной, я проведу вас в покои, где вы не попадетесь на глаза любопытным, пока мы не будем готовы утром бросить вызов епископу Истелину. Полагаю, вам нужно выспаться.

— Нескольких часов для нас вполне достаточно, — сказал Лорис, когда они направились прочь. — Мне нужна небольшая отсрочка прежде, чем я предостерегу Истелина, что он на ложном пути. Возможно, мы…

Дугал потерял нить слов, вновь застонав от боли, когда Гендон и один из рыцарей подняли его и медленно повели к двери. Единственной его мыслью, пока он пытался передвигать ноги, сквозь туман боли и уханье сердца, было, что Келсон должен узнать о том, что здесь происходит. Но он понятия не имел, как это осуществить.

Ты утомлен множеством советов твоих.[9]

Келсон и его спутники въехали в Ремут наутро, до полудня, когда начиналась буря; полузамерзшие и промокшие до костей, несмотря на одежду из смазанной маслом кожи и подбитые мехом плащи. Принц Нигель встретил их во дворе замка, с непокрытой головой, не обращающий внимания на проливной дождь, и торопливо схватился рукой за королевскую уздечку. Дурные вести, которые он сообщил, обдали Келсона холодом, не имевшим никакого отношения к погоде.

— Лорис? Но это невозможно!

Эти слова, несмотря на ливень, долетели до других из его окружения: Моргана, Дункана, Кардиеля и Арилана. Юный барон Джодрелл первым соскочил с коня, другие так и сидели бы молча под дождем, оцепеневшие от потрясения. Его пример привел их в себя. Келсон поманил самых близких и доверенных людей, чтобы следовали за ним, как только спешился, и взбежал по ступеням под крышу большого зала. Его гнев боролся с отчаянием.

— Полагаю, вы сами пожелаете расспросить посланца, — сказал Нигель и вручил намокшую шапку и перчатки Келсона пажу, стараясь держаться бодро.

— Да, но прямо сейчас передайте мне коротко его слова, чтобы я подготовился.

И выслушал их со сжатыми губами, расхаживая по залу и одной рукой избавляясь от мокрого плаща, в то время как другая теребила пряжку на ремне. Морган подобрал плащ и меч, как только юный Келсон их сбросил, и передал другому пажу в обмен на полотенце, которым Келсон тут же вытер лицо и волосы. Нигель оставил короля и других в небольшом укромном покое, а сам пошел за гонцом.

Пока они ждали, они сполна воспользовались теплом неяркого огня, бросив кучей в углу сырую верхнюю одежду и обмениваясь настороженными взглядами; ни один из них не решался первым нарушить молчание. Джодрелл исполнил обязанности оруженосца по отношению к стиснувшему челюсти Келсону, сняв с него наручни и шпоры, а затем помог стянуть кольчугу, в то время как Пэйн и Рори, младшие сыновья Нигеля, сновали вокруг с чашами подогретого вина.

Король одеревенел, заслышав приближающиеся шаги снаружи, затем поспешно надел сухое платье поверх липкой исподней рубашки.

— Это отец Бевис, государь, — сказал Нигель, вводя внутрь беспокойного на вид молодого священника в синей рясе Святоайвигских Братьев Молчальников. — Ему дано разрешение аббата говорить в полный голос.

Посланцу хватило храбрости шагнуть вперед одному, но он не мог заставить себя встретиться взглядом с Келсоном, когда преклонил колени у его ног.

Взглянув на остальных, Келсон поплотнее закутался в накидку и сел спиной к огню, протянув ногу в сторону, чтобы Джодрелл стащил с нее мокрый сапог.

— Добро пожаловать ко двору, отец Бевис, — торжественно произнес он, — хотя боюсь, не могу сказать, что нас порадовали новости. Простите, но дозвольте барону Джодреллу продолжать переодевать меня, пока мы беседуем. Я не хотел бы простудиться… особенно если, как представляется, мой старый враг опять на воле.

Голова с тонзурой склонилась еще ниже.

— Если кто-то должен просить прощения, то это я, государь… Я и мои братья. Мы вас подвели. — Голос его едва ли поднимался выше шепота, несмотря на разрешение. — Мы не жалели усилий, чтобы надежно охранять Лориса, как вы повелели, но он… он сбежал. — И в страхе огляделся. — Прошу не винить в этом одних нас, государь. Отец аббат утверждает, что он должен был получить помощь извне.

Морган, гревший спину справа от Келсона, презрительно фыркнул, но король лишь покачал головой и вздохнул, пересев так, чтобы Джодрелл мог стянуть с него второй сапог.

— Прошу вас, отче, встаньте, — терпеливо произнес он. — Мой дядя уже изложил мне суть послания. Мы уверены, что ваш святой Орден сделал все, что было в его власти, дабы этот бывший архиепископ оставался взаперти. Вы не нашли следов?

— Нет, государь. И бродячий проповедник, назвавшийся братом Джеробоамом, также исчез. Мы думаем, он мог быть к этому причастен. Архиепи… То есть, отец Лорис просил разрешения исповедаться этому человеку за несколько дней до побега. Мы решили, что его просто тронула проповедь.

— Тронула и вынесла из Святого Айвига, — пробурчал Кардиель.

Но король не обратил внимания на эту остроту.

— Понятно. И когда произошел побег?

— Шесть дней назад, государь… В канун дня Святого Андрея… Как мы думаем, вскоре после поздней вечерни.

— Канун дня Святого Андрея, — пробормотал Келсон. — Пока мы были в Ратаркине. Да, шесть дней прошло, — добавил он, глядя вбок на Моргана. — Теперь он может быть где угодно.

— Лучше бы — в преисподней! — желчно бросил Морган.

Король снова вздохнул и обернулся было к Кардиелю и Арилану, затем вспомнил, что посланец все еще стоит перед ним.

— Благодарю вас за труды, отец Бевис. Возможно, нам понадобится расспросить вас подробнее, но пока вам придется подождать снаружи. Пажи вас проводят.

Пока его кузены выводили священника из покоев, явно разочарованные, ибо не желали ничего пропустить, Келсон развернулся на табурете и сел лицом к огню, ожидая, пока займут места остальные. Нигель и епископы разобрали свободные табуретки, и тогда Джодрелл притулился у края высокого очага. Дункан предпочел остаться стоять, скрестив руки на груди и опершись о стену слева от огня. Морган, слишком взволнованный, чтобы сидеть или стоять, разгуливал короткими шажками между королем и Дунканом.