Четверо против оборотня - Сухинов Сергей Стефанович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/30
• Следующая

Оказалось, что в желто-коричневой горе лежал какой-то довольно большой округлый камень, облепленный со всех сторон глиной. Лёнька поначалу хотел было отбросить его в сторону, а потом передумал. Камень с голову величиной показался ему до странности легким. «А что если это огромная морская раковина?» – подумал мечтательно Лёнька. Как раз на днях воспитательница детского сада Варвара Сергеевна рассказывала о том, что когда-то, миллионы лет назад, место, где нынче располагалось Петровское, было дном огромного моря. А где море, там и раковины, разве не так?

Обрадовавшись своей догадке, он начал лихорадочно счишать со странного камня твердую глину. Она никак не желала счищаться, и тогда Лёнька тихонько отнес «раковину» к дому, налил в корыто воды и вновь терпеливо принялся за нелегкую работу.

… Анна Леонидовна трудилась над изготовлением очередной порции пирогов, когда услышала с улицы дикий вопль сына. От неожиданности она выронила миску с мясной начинкой и схватилась за сердце. Неужто Лёнька все-таки свалился в яму?!

Она пулей вылетела из дома – и остановилась, увидев, что возле крыльца стоит зареванный Лёнька и с ужасом показывает пальцем на корыто. В мутной желтой жиже лежал… серый человеческий череп!

– Ах ты, боже мой… – прошептала Анна Леонидовна и торопливо перекрестилась. – Докопались все-таки до чьей-то могилки… Эй, мужики! Куда вы смотрели, олухи несчастные?

Вскоре прибежали Андрей Данилович и двое его подручных. Увидев череп, они оторопели.

Рытье колодца было приостановлено почти на неделю. За это время родители Лёньки с помощью немереного количества бутылок водки сумели-таки уговорить двух подручных держать язык за зубами.

Вот так Лёнька и узнал, что его дом, сад и огород были разбиты на месте древнего петровского кладбища!

Оказалось, что именно здесь, на высоком берегу Москва-реки, первые петровские жители хоронили своих покойников. Началось это еще в середине шестнадцатого века, когда было основано Петровское. Стояла где-то здесь и деревянная часовенка, построенная еще боярином Прозоровским. Она сгорела в конце 17 века при загадочных обстоятельствах.

В 18 веке Петровское отошло к князьям Голицыным. К тому времени на старом погосте уже давно не хоронили – новое кладбище появилось в другом конце деревни, рядом с сосновой рощей. Расширяя свой парк, князья протянули его вдоль Москва-реки до бывшей часовни, и обнесли оградой. Прошли годы, десятилетия. Первое петровское кладбище сошло на нет как-то само собой, и превратилось в часть княжеского парка. Тогда-то здесь и был посажен ливанский кедр и поставлена каменная беседка.

После революции вся прибрежная часть парка была отдана петровским жителям для поселения. Дед Андрея Даниловича, Данила Кротицын, одним из первых построил здесь дом. Зная, какое место ему досталось, он не решился рыть большой подвал, и обошелся небольшим погребом.

Услышав этот рассказ, Лёнька почувствовал, что его словно бы кто-то ударил пыльным мешком по голове. Вот это да! Выходит, его дом и сад стоят… на костях мертвецов?

Несколько недель он боялся ходить по саду. А когда родители начали копать картошку на огороде, он убежал в свою комнату и заперся там на щеколду. Ему казалось, что вместо картошки родители вот-вот начнут выкапывать черепа да кости, а то и целые скелеты!

Но конечно, ничего такого не произошло. Отец потом долго объяснял ему, что древнее кладбище за долгие столетия покрылось толстым слоем земли, и теперь захоронения находились на глубине по крайней мере в три, а то и все четыре метра. Да и к тому же, большинство костей уже истлело, превратилось в прах и смешалось с землей. Это просто чудо, что при рытье колодца они нашли совершенно целый череп!

Лёньку эти слова успокоили, но не очень. По-прежнему по ночам его мучали кошмары. Любой шорох в темном саду он принимал за шаги покойников. А если они иногда в самые темные ночи выкапываются из земли и бродят между деревьев? На всякий случай Лёнька стал поплотнее закрывать занавеску на своем окне.

Разумеется, он и словом не обмолвился приятелям о жуткой тайне своей усадьбы. Но легче от этого ему не стало. Повзрослев, Лёнька решил, что надо тренировать нервы. Вот тогда он и увлекся сначала фильмами-ужастиками, а затем начал всеми правдами и неправдами раздобывать «страшные» книги в деревенской библиотеке и у приятелей.

И постепенно все пришло в норму. Лёньке даже стало нравится читать про всякие ужасы. Среди одноклассников он завоевал славу «человека без нервов». Дошло до того, что трое закадычных приятелей – Антон, Родик и Тёма, прозванные за свою неразлучность АРТ, готовы были принять его в свою компанию.

И вот тебе на! Так чудесно начавшееся лето грозило полететь коту под хвост. Мало того, что теперь его прикуют к лопате, словно египетского раба. Еще хуже было то, что теперь запросто могут вновь ожить его детские страхи. Подвал размером пять на пять, да еще в три метра глубиной – это вам не колодец! Тут столько можно раскопать черепов да скелетов – мало никому не покажется. Соседи, конечно, возражать против котлована не станут – сами такие копали в свое время. Но и экскаватору не дадут громить могилы древних петровских жителей своим беспощадным стальным ковшом. Лопаты – это другое дело. Но лопатами перебросать семь с половиной десятков кубов земли… Это же жуть, как много!

Невеселые мысли Лёньки были прерваны голосом отца:

– Эй ты, мечтатель? Куда спрятался? Выходи, пора приниматься за работу! Как говорится, чем раньше начнем, тем раньше закончим!

Первую неделю работа шла споро, и как ни странно, весело. Андрей Данилович выбрал для гаража место в конце сада, невдалеке от ограды. Конечно, можно было разместить гараж поближе к шоссе, чтобы сэкономит место на проезжей дорожке, но Андрею Даниловичу хотелось, чтобы его машина стояла в более уютном месте, в сени старых яблоневых деревьев. К тому же, здесь было совсем близко от сарая, где находилась мастерская.

Лёнька не возражал. Раз копать придется руками, то какая разница, где! Здесь, в углу сада, даже лучше. Кроны деревьев дают тень, которая могла спасти их с отцом от летней жары. А еще важнее, что здесь обоих землекопов никто не увидит, кроме разве что соседей.

Сначала они с отцом расчистили площадку, разметили квадрат пять на пять метров, и принялись за работу. Земля еще не успела окаменеть после затяжных майских дождей, и потому легко поддавалась остриям лопат. За первые же выходные им удалось снять слой дерна. Потом пошел почти чистый песок, смешанный с камнями.

Поначалу Лёнька вздрагивал после каждого копка. А вдруг его лопата наткнется на древний гроб или полуистлевший скелет? Но ничего, кроме камней, не находилось. И постепенно мальчик стал забывать о своих страхах. В конце-концов, кто знает, может в этом месте древнее кладбище уже кончилось? Вот соседи Сергеевы, что жили за забором, в прошлом году выкопали глубокий колодец, и ничего страшного не нашли. Нет, очень правильно придумал отец, что выбрал место для гаража подальше от дома!

Прошел день-другой, и энтузиазм Лёньки начал таять. На его руках образовались мозоли и даже волдыри, от чего браться руками за лопату стало очень больно. Отец, взявший несколько отгулов, был вынужден вернуться на работу, и потому принимался за копку подвала только по вечерам. Мать помогала мало – ей хватало хлопот по дому, да и на ферме работ было невпроворот. Так что днем ковыряться приходилось одному Лёньке. А тут как назло распогодилось. Стало довольно жарко, и на речке появились первые купающиеся. Перед нерестом стало жадно брать лещ и сазан, и по утрам и вечерам на берегах Москва-реки возле удочек и донок просиживали десятки рыболовов. Понятное дело, что душа Лёньки не могла выдержать такое. Не обращая внимание на укоризненные взгляды матери, он стал проводить на речке все утренние зорьки. А когда по вечерам слышал упреки родителей в лени, то предъявлял им в качестве веского аргумента свои ладони со вздувшимися волдырями.

• Предыдущая
• 4/30
• Следующая