Полосатая зебра в клеточку - Етоев Александр Васильевич - Страница 6
- Предыдущая
- 6/20
- Следующая
Телепалов присел на корточки и, вытащив пластмассовый портсигар, отщелкнул на портсигаре крышечку.
– Вот ты, Мыкола, когда вырастешь, кем ты будешь? – Рука его с портсигаром по кругу обошла всех троих.
– Я в милиционеры пойду, – ответил ему Мыкола, вынимая из портсигара мальборину и ввинчивая сигарету в зубы. – Хорошая работа, не пыльная. Идешь себе по улице с пистолетом и в тюрьму сажаешь кого захочешь.
– А ты, Павло?
– Я, когда вырасту, буду поваром в ресторане. – Павло тоже вытащил сигарету и запасливо, как хороший хозяин, заложил ее за ухо, на черный день. – У нас сосед, дядя Рафик, повар, так он каждый день прет домой по багажнику всяких ресторанных деликатесов.
– А я, наверно, пойду в поп-звезды, – отказываясь от табачного угощения, сказал Петро. – Песни буду петь под фанеру.
– Децилы вы, децилы, хлопцы! Нет у вас крылатой мечты. «Под фанеру», «деликатесы», «сажать в тюрьму»… Нет, пацаны! – Телепалов прикурил сам и дал прикурить Мыколе. Тот глотнул фабричного табачку, поперхнулся и выкашлял сигарету в воду. Толстая усатая рыба высунула голову из-под пирса и тут же проглотила добычу. – Если уж к чему-то стремиться, то как минимум быть владельцем телекомпании НТВ или сразу всего Газпрома. Тогда у тебя будут и деликатесы из лучших кабаков мира, и милиционеры будут тебе честь отдавать, и любая поп-звезда запоет тебе без всякой фанеры. – Телепалов задумчиво посмотрел на солнце, затем – внимательно – на ребят. – Возьмите Герку с Утиной улицы, у которого африканский папаша, вот у того мечта так мечта. Он мне давече знаете что сказал?
– Ну-ка, ну-ка? – нахмурился щербатый Мыкола.
– Он мечтает единолично править всей Африкой – чтобы все перед ним там ползали на коленях и мух опахалами отгоняли.
– Вот и пусть катится в свою Африку, и чем скорее, тем лучше! – сказал Мыкола.
– Но перед тем, как он туда поедет принимать власть, – Телепалов поднял вверх палец, призывая к вниманию, – Герка хочет потренироваться здесь, в Богатырке, чтобы все богатырские пацаны ползали перед ним на коленях и регулярно платили дань. А ежели кто платить откажется… – Телепалов ребром ладони резко чиркнул в районе горла.
– Вот гадина. Неужели зарежет? – Павло вздрогнул и бешено завращал зрачками.
– Герка дикий, – кивнул Петро. – У них в Африке все дикари. Им что человека зарезать, что банан какой-нибудь с пальмы съесть – все едино.
– Всех не перережет! – твердо сказал Мыкола, вставая на ноги и наматывая на удилище леску.
– Всех не всех, а вот ты у него в списке числишься под номером два, – печально произнес Телепалов. – Первым идет Юсуп, третьим, сразу после тебя, – Японец.
Удочка, как копье у раненного насмерть древнеримского воина, выпала из руки Мыколы и тоскливо покатилась по пирсу. Телепалов наступил на нее ногой и положил свою руку на вздрагивающее плечо мальчишки.
– Не раскисать! – сказал он голосом защитника Брестской крепости. – Не хорони себя раньше времени, хлопец. Есть на этого супостата управа, есть.
– Правда? – с робкой надеждой в голосе прошептал Мыкола.
– Зебра с неправильными полосками – вот его уязвимое место, – сказал Телепалов.
– Как это? – не понял Мыкола. – Почему зебра?
– Надо у него похитить зебру. Пока зебра будет в наших руках, он не то что кого ножичком чикнуть, он с вас сам будет пылинки сметать и стряхивать их в специальный мешочек. В общем, хлопцы, слушай сюда…
И три чубатые головы на пирсе, нараспашку пораскрывав рты, склонились возле круглой четвертой, стриженной под боксерский бобрик.
Спустя каких-нибудь пятнадцать минут Телепалов уже топал в своих мексиканских сабо по асфальтированной ленте шоссе в сторону пансионата «Биндюжный». Не успел он дойти до первого корпуса, как навстречу на страшной скорости из-за асфальтовой петли поворота вылетел на роликовой доске мальчишка в пятнистых бриджах. Он-то и был нужен владельцу кафе «Баланда». Телепалов поднял ладонь, и мальчишка в немыслимом развороте затормозил возле мексиканских сабо.
– Привет, Японец, – поздоровался Телепалов со скейтбордистом. – Еще шарики за ролики не заходят от такой гонки?
По правде говоря, японского у парнишки было одно лишь прозвище. Японцем его назвали после того, как он на спор на своей доске спрыгнул с пандуса пансионата «Биндюжный» на автобус с туристами из Японии, следовавший из Феодосии в Ялту, а оттуда, с крыши автобуса, перебрался, не слезая с доски, на шаланду какого-то одесского дальнобойщика и так, по крышам машин, как по ступенькам безумной лестницы, благополучно допутешествовал до земли.
– Чего надо? – ответил Телепалову скейтбордист.
– Мне – ничего, – загадочно сказал Телепалов, – а вот тебе очень даже много чего. Ну-ка, отойдем в сторону.
И Телепалов направил мексиканские сабо в маленький аппендикс между заборами. Японец с удивленной физиономией схватил под мышку свою доску и неуклюже поковылял за ним.
Далее маршрут владельца кафе «Баланда» пролег севернее, в район мечети, где на темной от могучих платанов улице жил еще один богатырский житель.
Юсупа Телепалов застал за необычным занятием. Тот, прячась в тени забора, крался за машиной с подъемником, на котором рабочий в майке объезжал на улице фонари. Видно, водитель знал, какой фонарь горит, какой – нет, потому что некоторые участки улицы машина проезжала быстрее, пропуская по нескольку столбов сразу. Останавливалась она лишь там, где нужно было починить свет, и рабочий привычным движением свинчивал сначала плафон, затем менял перегоревшую лампочку.
Телепалов, держась в сторонке, из-за дерева наблюдал за Юсупом. Вот электрик, стоя на вышке, справился с очередной неполадкой, и машина двинулась дальше. Миновала фонарь, другой, медленно направилась к следующему.
Юсуп высунулся и громко свистнул. Электрик обернулся на свист и, конечно же, никого не увидел. Юсуп рыбкой нырнул в укрытие, превратившись в мальчика-невидимку. Машина, продолжая движение, как раз приблизилась к очередному столбу. Рабочий еще шарил глазами в поисках источника свиста, когда его несчастный затылок въехал в злополучный фонарь. Брызнули осколки плафона, рабочий в майке, держась за голову, грозил с насеста неизвестному свистуну. Шофер в кабине высунулся наружу, затормозил и плавно подал назад.
Все остальное было не интересно. Телепалов зевнул по малому и, сливаясь с уличными тенями, быстро пошагал вдоль забора.
– Развлекаешься? – сказал он Юсупу, вынырнув из-за раздвоенного ствола. – Скоро кончится твоя развлекаловка.
И Телепалов, по-шпионски оглядываясь, зашептал ему в немытое ухо.
Глава 8. Федоров Мщу-за-Всех и Васильев Кожаные Штаны
– Не нравится мне все это. Ой, как мне все это не нравится! – Супердевочка Уля Ляпина жевала кисло-сладкую грушу, сорванную с корявой ветки, нависающей над ее головой. Рядом бежала речка, омывая низколобые камни и звонко стрекоча, как кузнечик. – Особенно те двое в кафе. Да и Чучельщик твой тот еще овощ! Кенгуру, летящий на крыльях ночи с порядковым номером «28». Знаешь, Герка, я бы на твоем месте спрятала Чуню куда-нибудь в надежное место. На всякий случай. Есть здесь, в Богатырке, надежное место?
– В Богатырке даже кошку не спрячешь, не то что зебру. И потом, одна она не захочет прятаться, Чуня чужих боится. Если только со мной…
Какое-то свистящее насекомое пролетело между Геркой и супердевочкой. Послышался шумный всплеск, и из мелкой речной воды вырос длинный стебель цветка с оперенной петушиным пером головкой. К стреле, а это была стрела, бухгалтерской резинкой для денег крепился листок бумаги.
– Крымские индейцы? – спросила Уля, ежась и с опаской оглядывая поросшие всякой зеленой всячиной каменистые берега реки.
– Это Федоров Мщу-за-Всех. – Герка выдернул стрелу из воды и освободил записку. – Он на дубе живет. Видишь, где вершина обломана? Вот он там и живет, как желудь. – Геркулес развернул бумагу. Прочитал. Лицо его побелело.
- Предыдущая
- 6/20
- Следующая
