В сердце роза - Гарридо Алекс - Страница 80

Акамие же нашел старшего из ашананшеди и сказал:

— Отведи нас в Кав-Араван. Это мое владение, подаренное мне Лакхаараа, когда он был повелителем Хайра. Там бьет источник, и даже если нас возьмут в осаду, без воды мы не останемся.

— Это нам подходит, — согласился ашананшеди. — Вокруг — покинутые наши селения, оставленный урожай, и если будет нужда, мы всегда сможем выбраться из замка для охоты. Даже если войско придет, чтобы осадить замок, лазутчиков у них нет. И замок, мой господин, неудобен для осады: есть одна дорога, чтобы подняться к нему, и он прилеплен к скале и висит над обрывом. Осажденным некого бояться, кроме опытных лазутчиков, но мы-то как раз будем внутри.

— Но я не царь больше, — сказал Акамие. — Вас уже ничто не держит. Разве вы не уйдете?

— Разве ты забыл, что отпустил нас властью Сирина и именем Ашанана? Мы служим не царю Хайра, а тебе, пока ты жив. А теперь — пора торопиться. Один из этих, — ашананшеди махнул рукой в сторону моста, взгляд Акамие дернулся за рукой и метнулся обратно. — Один из этих был жив, и я допросил его. Они должны были отвезти тебя во дворец, после всего. Знаешь, к кому?

— К кому? Кто послал их? — заволновался Акамие.

— Мой господин, это сделала царица Хатнам Дерие.

— Ей-то я чем?.. — и осекся.

— Надо торопиться, мой господин, не дождавшись своих людей, она может послать кого-нибудь узнать, в чем причина задержки.

— Царица жила на ночной половине, — жестко сказал Акамие. — Она должна же знать, что это быстро не делается. Как мы будем добираться в Суву? Надо ли нам прятаться и скрываться?

— В этом нет нужды, мой господин. Нас много, и мы проводим тебя в твои владения с почетом. Малая погоня нам не страшна, а войско за нами не пошлют: войско нужно против Ассаниды.

И вот, усадив в повозку женщин и Сиуджина, едва начавшего учиться верховой езде у ан-Реддиля, разобрав коней, они двинулись в сторону Сувы. Часть ашананшеди, взяв себе заводных коней из тех, что им достались у моста, умчались вперед, чтобы приготовить всем ночлег и пищу. Другая часть отстала, чтобы наблюдать за дорогой и направить погоню по ложному следу, а не удастся — остановить. Третья осталась охранять Акамие и его спутников.

Арьян и Хойре ехали бок о бок рядом с повозкой. Ан-Реддиль сказал:

— Вот и доигрались.

Хойре глянул удивленно:

— Какие игры?

— А «Путешествие в Ла» — забыл? Вот и едем в Кав-Араван.

Какая-то из женщин ан-Реддиля приоткинула занавеску, показалась ручка, скрытая длинным рукавом:

— Как хорошо, что вы позволили нам играть с вами. Теперь мы вместе.

Ан-Реддиль неодобрительно повел бровями, занавеска упала.

— Все равно. Вас бы не оставил. Итак вон сколько с нами увязалось…

— Не сердись, ан-Реддиль, — почтительно склонился в седле Хойре. — Если ты решился усадить в повозку Сиуджина, не от меня же тебе прятать женщин. Может быть, им еще понадобится моя помощь. Евнух ведь — не только сторож…

— Завтра будет удобная дорога, чтобы повернуть на Ассаниду, — прервал их подъехавший Акамие.

— Разве не в Суву мы едем? — спросил Хойре. Но Акамие положил руку на плечо ан-Реддиля:

— Тебе лучше всего расстаться с нами там.

— Мне? — нахмурился Арьян. — Я думал, ты берешь меня с собой в Кав-Араван.

— А кто же отвезет детей в Ассаниду?

— К отцу, который уж найдет, как их извести, раз теперь не вышло?

— Может быть, ты несправедлив, ан-Реддиль. Не суди о том, чего не знаешь.

— Хха! Или не было примеров, что отдают в заложники старшего сына, чтобы сделать наследником младшего — от любимой молодой жены? Всего-то: поднять мятеж, а когда заложников казнят — сейчас же выразить повиновение. Тебе ли не знать об этом.

Акамие и спорить не стал: правда, бывает.

— Но ты сам, ты разве не хочешь вернуться в Ассаниду? Такой воин как ты не будет лишним сейчас.

— За что сражаться? Пока был мир, неплохо жилось и в Ассаниде. А теперь — кто виноват, что Хайр опять двинет на нее войско? И везти туда женщин? Нет уж, моя Ассанида — вот!

Арьян похлопал рукой по ковровой крыше повозки. Изнутри раздалось угрожающее ворчание двух глоток.

— Ах вы бездельники! — расхохотался ан-Реддиль. — И забыли про вас, и сидите себе! Я вас для боя растил, не на мясо. Хумм, Злюка, сюда!

И, перегнувшись, сунулся под занавеску, вытащил за холку одного пса и второго, столкнул на дорогу. Псы шумно отряхивались скользя лапами по мостовому камню.

— Вот! Чем не Ассанида? Женщины и дети — и я с моими собаченьками, чтобы защищать их. Правда, собаченьки?

Собаченьки заскакали на задних лапах, передними корябая седло и полы кафтана ан-Реддиля. Хойре на всякий случай приотстал, да и Акамие отъехал в сторону.

— Кыш! — прикрикнул на псов хозяин. — Пошли вперед! — и махнул им рукой. Псы ушли вперед ленивыми скачками и затрусили впереди волов.

— И еще я хочу сказать тебе, что другого повелителя над собой не хочу. Такого царя, который мог бы равным быть тебе, нет на этой стороне мира, я уверен. Казнить всякий может, но унести от плахи, зная, что весь Хайр поднимется против тебя, — как ты это сделал? Самое главное, что я упустил в моей жизни, что меня не было тогда с тобой и я не видел этого. Прости, что думал, будто ты можешь казнить этих детей.

Акамие прикоснулся кончиками пальцев к его руке, стиснувшей луку седла.

— Разве я прогоняю тебя? Если хочешь остаться со мной…

— Благодарю, повелитель.

— Только не называй меня так.

Акамие вернулся к старшему над ашананшеди, с которым говорил перед этим.

— Что ты решил о тех предателях, которые должны быть среди твоих людей?

— Не так легко им что-то сделать, пока мы все вместе и следим друг за другом, а я позабочусь, чтобы никто не оставался без присмотра. Раз такое дело, все понимают: кто вызовет подозрение, тот уже мертв. Если бы у них было задание убить тебя любой ценой, они бы не таились так долго. Ждут удобного случая. Они могут ждать долго. Я тоже. Не бойся. Я обещал шагате, что он застанет тебя живым, когда вернется.

Акамие почувствовал, что щеки его заливает краска, и отвернулся. Ашананшеди, как смотрел, так и смотрел перед собой на дорогу, но подождал, прежде чем спросить:

— А что ты сам решил о евнухе?

— Я расспрошу его обо всем позже. Но в сердце я склоняюсь к тому, чтобы доверять ему и взять его с собой.

Ашананшеди принял это, как веский довод.

И немало они прожили в Кав-Араване, добравшись туда без спешки и благополучно. Как добрались, стали наводить порядок в давно пустовавшем замке: вынесли на солнце ковры, перины и шерстяные покрывала, разглядели хорошенько. Те, что еще годились, вымыли и высушили, — придет зима! — остальные, не жалея, сбросили в пропасть; вычистили и вымыли все помещения замка, разобрали утварь в кухне, послали в ближайшее селение за недостающей, не могли ведь уходившие всю забрать с собой. Не один день тучи пыли окутывали замок, по лестницам во двор сбегали потоки грязной воды, а женщины ан-Реддиля и с ними Юва бегали повсюду, завязав платками лица, и ругались на лазутчиков так, что те ежились и потихоньку отходили в сторонку. Женщины знатные, должны были бы скрываться от всех за плотной завесой, но жизнь перевернулась и где теперь те завесы, где служанки понятливые и расторопные? Все самим! В кухне и вовсе от них спасения не было, к кухне и близко подходить боялись, пока, перевернув ее трижды вверх дном, красавицы не угомонились. Одно было средство — заманить под каким-нибудь предлогом в кухню ан-Реддиля. При его появлении Уна и Унана усмирялись и ворковали горлицами, а Юве-рабыне громче них говорить не пристало. Зато малышка Нисо за Ювой ходила, как нитками пришитая. Пленница к пленнице.

Акамие от шума и пыли прятался наверху, на площадке замковой башни, с которой когда-то высматривал Дэнеша. Становился подальше от края и не смотрел вниз: чего искать внизу? — становился лицом к востоку, где долина Аиберджит, и просил Судьбу: приведи, приведи его. Вот я, здесь, как тогда. Под силу ли Тебе свить время в кольцо, под силу ли скрутить еще один узел, который мне будет уже не разорвать, не распутать, расщедришься ли?