Ирландская роза - Грассо Патриция - Страница 4

• Предыдущая
• 4/65
• Следующая

Охрана Терлоу состояла из воинов самой устрашающей наружности. Громадные, высоченные, широкоплечие, они должны были защищать вождя О'Нейлов от врагов, заслоняя его в бою своими могучими телами. Наемники были облачены в кольчуги, железные шлемы, яркие клетчатые гольфы до колен и кожаные башмаки. Коротко остриженные над бровями, волосы сзади длинными космами падали на плечи. В ножнах покачивались мечи, в руках сверкали боевые топоры.

Патрик поднял голову и, заметив Кэтрин, взмахом руки велел ей отойти от окна. Она поспешно шагнула назад и быстро юркнула в постель.

В комнату пулей влетела служанка Кэтрин, Полли.

– Миледи, – прошептала она, – Терлоу уже у ворот!

– Хорошо, – ответила Кэтрин, – но почему шепотом?..

Экономка Данганнона Мод вошла в комнату, взглянула на свою дочь и приказала:

– Полли, принеси горшок и приготовь для Кэтрин влажные полотенца.

Потом женщина повернулась к Кэтрин и объяснила:

– Вряд ли кто-то соблазнится дамой, которую вот-вот вывернет наизнанку.

И Кэтрин с Мод дружно расхохотались.

Пустив коня шагом, новый вождь О'Нейлов величественно въехал во двор Данганнона и обвел все вокруг внимательным взглядом.

Терлоу был настоящим гигантом – выше шести футов ростом, – но при этом не казался тучным, вся его мускулистая подтянутая фигура говорила о многих годах, проведенных в боях и походах. Уже один внешний вид Терлоу внушал почтение, если не сказать[1] страх, даже самым отчаянным головорезам. Обладая гладкой кожей и короткой, но буйной белокурой шевелюрой, Терлоу был весьма и весьма привлекательным мужчиной. Когда он улыбался, его лицо принимало обманчиво простодушное мальчишеское выражение.

«Все, что принадлежало Шону, теперь стало моим, – с довольной усмешкой думал Терлоу. – Все, кроме одной медноволосой красотки, но и с этим я скоро разберусь».

Патрик приблизился к Терлоу и опустился на одно колено.

– Отныне вы – мой господин, – торжественно проговорил он, не сводя глаз со стоявшего перед ним мужчины. Патрик надеялся, что бог простит ему мерзкую ложь, которая только что слетела с его уст. Клятвопреступление, конечно, страшный грех, но другого выхода у Патрика не было.

Терлоу изумленно воззрился на Патрика.

– Не так давно ты говорил совсем другое, – сказал новый вождь О'Нейлов, явно наслаждаясь смущением собеседника.

– Я – как старший в роде О'Доннелов – в силу наследных прав являюсь маршалом войск О'Нейлов, а потому обязан хранить верность вождю клана, кем бы этот человек ни был, – с достоинством ответил Патрик. – Присягая вам, я отдаю новому вождю свое сердце, свой меч – и клянусь служить до последнего вздоха.

– Что ж… Я прекрасно понимаю человека, для которого долг – превыше всего, – проговорил Терлоу. – О'Доннелы всегда были храбрыми воинами и преданно служили О'Нейлам. Встань, я не сержусь на тебя.

И Терлоу зашагал к дому. Войдя в холл, гигант огляделся. Он уже не мог скрыть своего нетерпения.

– Приведите Кейт, – приказал Терлоу, направляясь к кабинету.

– Увы, сейчас я не могу этого сделать, – откликнулся Патрик.

Его слова заставили Терлоу резко остановиться. Он повернулся на каблуках, глаза его расширились от удивления и гнева, а правая рука легла на рукоять меча.

– Я не хотел вас обидеть, – торопливо добавил Патрик, не сводя глаз с руки, готовой выхватить меч из ножен. – Но нынче утром миледи стало дурно. Обычное дело… Она ведь в тягости. И просила вам передать, что весьма сожалеет, однако выйдет из своих покоев лишь вечером.

– Я ждал пять лет и больше тянуть не намерен, – взорвался Терлоу и шагнул к лестнице. – Никакие увертки ей теперь не помогут.

Борясь с отчаянным желанием вцепиться ему в глотку, Патрик быстро подошел к нему и мягко тронул его за локоть.

– Не сочтите за дерзость, но, перед тем как вы встретитесь с Кейт, я должен вам кое-что сказать, – проговорил Патрик и, увидев, что Терлоу с любопытством смотрит на него, торопливо продолжил: – Вряд ли вам доставит большое удовольствие свидание с женщиной, которую постоянно рвет. Смею вас заверить, это весьма непривлекательное зрелище, особенно с утра. Или, может, вы хотите подержать перед ней таз?

Терлоу уселся в любимое кресло своего покойного кузена и нетерпеливо взглянул на вошедшего вслед за ним Патрика.

– Ну, что еще? – сердито спросил гигант.

– Я хотел бы знать, как вы намерены поступить с Кейт, – сказал О'Доннел, уверенный, что ему недолго осталось ходить по земле.

– Ты осмеливаешься задавать вопросы О'Нейлу? – недоверчиво глядя на него, прорычал Терлоу.

– Я хотел бы убедиться, что ей ничего не грозит.

– О, меня она может не бояться, – ответил Терлоу, а потом почти весело добавил: – Дело в том, что я решил жениться на ней.

Слова Терлоу не слишком удивили Патрика. Немного помолчав, он спросил:

– Можно мне дать вам совет?

– Ты собираешься учить меня, как обращаться с женщинами? – вскричал Терлоу, подумав, что это явно не самая удачная шутка знаменитого острослова Патрика.

– Нет, ничего такого я делать не собираюсь, – ответил Патрик, с трудом выдавив из себя смешок. – После смерти Шона мне пришлось очень долго утешать Кэтрин… И я мог бы подсказать вам, как завоевать ее сердце, – если, конечно, вы хотите, чтобы она вышла за вас замуж по доброй воле.

– Конечно, хочу, – мрачно кивнул Терлоу. – Но даже если она заартачится, я все равно заполучу ее!

– Она постоянно думает о том, что носит ребенка, отец которого лежит вон там, на кладбище… И от этих грустных мыслей день и ночь льет слезы, – солгал Патрик. – Не торопите ее, будьте ласковы и терпеливы – и вы добьетесь ее любви.

– Некогда мне ее обхаживать! – резко проговорил рассерженный Терлоу. Как и все О'Нейлы, он привык сразу получать все, что пожелает.

– Если вы хотите добиться ее расположения, то дайте ей время, – посоветовал Патрик. – У Кейт золотое сердце, и на добро она всегда отвечает добром.

Терлоу внимательно посмотрел на Патрика и глубоко задумался.

– Ладно. Я, пожалуй, подожду пару дней, – наконец проворчал он.

– Кейт доверяет мне, – продолжал Патрик. – Чем больше времени вы мне дадите, тем дольше я смогу нашептывать ей на ушко ваше имя и расписывать ваши многочисленные достоинства.

– Что ж, ладно… Будь по-твоему, – нехотя согласился Терлоу. – Но помни: я не собираюсь ждать вечно.

Кэтрин вышла из своих покоев лишь перед самым ужином. Как и подобает безутешной вдове, она была в черном платье со строгим высоким воротником. Этот мрачный наряд немного оживляли лишь рюши из белых кружев. Платье подчеркивало болезненную бледность Кэтрин, и женщина казалась измученной и изможденной. Волосы ее были убраны назад, перетянуты шнурком и уложены строгим узлом на затылке. Темные круги под глазами говорили о долгой череде бессонных ночей… На Кэтрин не было никаких драгоценностей, кроме обручального кольца, но это не умаляло ее красоты, а только подчеркивало хрупкость и ранимость.

Кэтрин медленно спустилась по лестнице. Колени у нее дрожали, руки тряслись от страха, но лицо оставалось спокойным. Борясь с тревожными предчувствиями, она немного постояла внизу, но потом собралась с духом, гордо расправила плечи и решительно направилась в кабинет.

– Войдите, – откликнулся Терлоу, когда она постучала в дверь.

Услышав его голос, Кэтрин невольно вздрогнула, но, собравшись с духом, решительно открыла дверь. Со стаканом виски в руке, Терлоу развалился в кресле, задрав на стол ноги в грубых башмаках. От этого зрелища Кэтрин стало дурно, и ей пришлось схватиться за дверь, чтобы не упасть.

Терлоу вскочил и бросился к ней; осторожно поддерживая за талию, он подвел ее к креслу, усадил, а сам опустился перед нею на одно колено. Его огромные ручищи накрыли ее хрупкие пальчики и нежно сжали.

– Я искренне оплакиваю Шона, – пророкотал он. – И очень сожалею, что недостойно вел себя прежде… Ну, когда я…

• Предыдущая
• 4/65
• Следующая