Список Запрещенных Детей - Караулов Алексей - Страница 4
- Предыдущая
- 4/37
- Следующая
И она оказалась! Прекраснейшая, ничейная лестница-времянка, сколоченная из досок и жердей и забытая в спешке уходившими малярами. Ремонт в подъезде давно закончился, но она все еще стояла на чердачной площадке, прилипнув верхним концом к потекам засохшей краски. Просунув руку в пустой квадрат между перекладинами, Коля взвалил лестницу на плечо и быстро, как мог, стал спускаться обратно, застревая на поворотах и задевая стены концами жердей.
Пришелец, конечно, не заперся и не стал обшаривать шкафы. Он бродил по квартире с невозмутимым видом и, то и дело нагибаясь к какой-нибудь вещи, рассматривал все подряд. В руки он почему-то ничего не брал, даже если предмет ему явно нравился. Когда Коля прошел мимо с лестницей на плечах, осторожно ступая и стараясь не задеть стеклянные дверцы шкафа, Олег как раз осматривал (почти обнюхивал) самурайский меч. Тот самый, побывавший в сражении.
– Эй, ты помнишь, где этот твой люк? – позвал его с балкона Коля. – Я никак попасть не могу!
Он стоял на балконе, осторожно тыча концом лестницы в небо. Олег подошел и уже протянул руки, чтобы помочь направить ее, но за миг до этого раздался негромкий стук: Коля сам наткнулся на люк.
– Давай, ты первый, – Олег покачал лестницу, проверяя, прочно ли она стоит. – Только смотри, на гнездо там не наступи.
– На какое гнездо? – Коля преувеличенно крепко вцепился влажными ладонями в перекладину. Ноги дрожали.
– Голубей у нас много. Так-то пол в скважине чистый, из песка. Но темно, и гнезда везде. Голуби Маскировочный Щит не замечают и лезут через скважины. И крысы тоже. Мне папа говорил…
Последние слова Олега поглотила странная тишина. Пока Коля карабкался по лестнице, пружинившей под его ногами, он слышал пришельца. Но стоило добраться до последней ступеньки – и он как будто нырнул, ушел головой в жутко холодную воду. Или даже не в воду, а в какой-то кисель. Еще шаг – и он оказался в сумрачном помещении без потолка, заполненном странным гулом. Прислушавшись, Коля узнал вкрадчивые голоса голубей. Он поднял руку: пощупать, не мокрые ли в самом деле волосы, – и ощутил сквозняк.
И лишь тогда понял: все. Он миновал люк. Он был в Верхнем Мире!
Опустив глаза, он с трудом разглядел свои ноги, лестницу и Олега, стоящего в каких-то двух метрах внизу, – как будто смотрел на них сквозь мутное, давно не мытое стекло. Видимо, это и был Маскировочный Щит. Коле стало страшно, и он поспешил выбраться на песчаный пол, цепляясь локтями за торчащие из лестницы шляпки гвоздей (слава богу, что еще внизу он догадался сменить школьный костюм на старую осеннюю куртку и джинсы). Он лег и схватился за конец лестницы, торчащий из люка, пытаясь унять дрожь в пальцах. Жердь мелко вибрировала: Олег поднимался следом.
– Ну вот, мы и в подвале, – над люком показалась его голова.
– В подвале? – непонимающе переспросил Коля.
– Ага. Это воздухозаборная скважина, нижний уровень. Считай, подвал. Мой дом сверху стоит, прямо над нами. Ты точно не хочешь предкам записку оставить?
Ах да, записка. Коля вспомнил, как говорил об этом с Олегом, прежде чем отправиться на поиски лестницы. Он тогда подумал: и что в ней писать? «Ушел в Верхний Мир, поел, буду вечером»? Нет уж, родители обойдутся. Тем более теперь, когда он уже забрался наверх. Мысль о том, чтобы ради какой-то записки еще раз пройти через холодный кисель Маскировочного Щита, вызывала дрожь.
– Давай лестницу втащим, а? – Коля, уже не в первый раз за сегодня, не узнал своего голоса: он противно хрипел.
– Зачем?
– Соседи увидят. Она же стоит странно. У нас лестницы так не могут стоять, под таким углом. В нашем мире, я имею в виду. Мало ли что. И кстати…
– Чего?
– А как вы наш мир называете?
Олег пожал плечами:
– Иногда просто Нижний. А иногда никак. Тут, знаешь ли, ваш мир как-то не очень обсуждают. Никто особенно не интересуется.
Коля возмутился было, но потом подумал, что логика какая-то в таком поведении есть. В самом деле, живут себе люди внизу и живут, что тут интересного? Он и сам никогда не видел соседей снизу, а на чужих этажах бывал, только когда оба лифта ломались. Вот и здешние жители, видимо, так же к ним относятся…
Они втащили лестницу и положили ее поперек люка, чтобы проще было потом найти. Свет пробивался снизу, и круглое отверстие, как будто разрезанное лестницей на квадраты, было похоже на тюремное окно.
Мальчики пошли в темноту, подбадривая друг друга чересчур громкими голосами. Где-то рядом, если верить Олегу, был коридор с винтовой лестница, ведущей в жилые ярусы Верхней Москвы.
– Осторожно, гнездо! Говорил же.
– Гнездо-то ладно! Ты смотри, что тут на полу валяется! Фу, не наступи, ты-то вообще босиком!..
– О, кстати! Давай сначала завернем тут за угол, я кеды надену.
– Давай. А с погодой у вас там что? В смысле, тепло или тоже нет?..
Когда они отошли так далеко, что их голоса стали неотличимы от курлыканья невидимых в темноте голубей, у края люка возник человек в очках. Трудно сказать, что это были за очки, обычные или солнцезащитные. Собственно, вообще неясно было, очки ли это: просто что-то блеснуло над освещенным люком на уровне его глаз. А все остальное – гардероб незнакомца, его прическа, фигура – представлялось размытым черным пятном.
Одним бесшумным движением человек в очках поднял лестницу и, прицелившись, метнул ее в люк, чуть-чуть не зацепив балконные перила, а потом замер, прислушиваясь. Какое-то время в скважине царила тишина, но потом и туда, приглушенная вязким Щитом, проникла звенящая истерика сигнализации: упав на чью-то машину, лестница пробила стекло…
Человек поднял руки над головой и несколько раз негромко хлопнул в ладоши, то ли аплодируя себе, то ли подавая кому-то сигнал.
Скважина выходила в безлюдный двор прямо за домом Олега. После подъема по узким ступеням, закрученным в лихую спираль, голова у Коли немного кружилась. Выбравшись на поверхность, он набрал полную грудь воздуха – и сразу же пожалел об этом. Рядом была пахучая свалка. Обычная такая свалка: с контейнером, похожим на гигантский шлем, из забрала которого выглядывал мусор, с лопнувшими пакетами, бумагой, известкой, с чем-то громоздким и чем-то растекшимся…
Закашлявшись и морща нос, Коля с обидой посмотрел на смеющегося Олега, перевел взгляд на свалку – и вдруг подумал: а ведь она, вообще-то, немного удивительная, если присмотреться. Потому что, во-первых, над ней не летают мухи (хотя это как раз можно объяснить, сейчас ведь осень), а во-вторых, рядом нет собак! Будь они в Москве, тут уже пировала бы целая свора. В Нижней Москве, разумеется.
– Ну, ты даешь! – сквозь смех произнес Олег. – От такого закашлялся! Да она сегодня и не пахнет почти. Был бы ты тут год назад, когда ресторан внизу работал. Иногда так воняло, ужас! Мое окно – вон, прямо над кучей. Третье с края…
Проследив за его рукой, Коля впервые окинул взглядом здание, из-под которого они только что выбрались. Желтые стены, узкие окна, старая, местами отвалившаяся лепнина. Вроде бы, ничего особенного, и вместе с тем опять что-то нездешнее, зловещее. «И чего я придираюсь? – отмахнулся от собственных мыслей Коля. – Дом как дом». Остальные строения вокруг казались обычными. Если на минутку забыть о бешеном подъеме по лестнице, можно было бы легко представить, что они с Олегом, наоборот, спустились во двор погулять и забрели в один из малоизученных переулков, отраставших от Мятной улицы.
Он посмотрел под ноги, поискал взглядом отверстие скважины, чтобы запомнить место (мало ли, вдруг придется обратно идти в одиночку), и в очередной раз поразился возможностям здешней маскировочной техники. Ни дырки в земле, ни даже крышки не было видно!
– Ищи-ищи, – подбодрил Олег, перехватив его взгляд, – тренируйся. Я ее теперь всегда нахожу, а раньше тоже вот так стоял. Если бы не свалка, я бы туда не попал вообще. Раньше я здесь часто гулял.
– Здесь?
- Предыдущая
- 4/37
- Следующая
