Зеркало грядущего - О'Найт Натали - Страница 1

• 1/98
• Следующая

Пятеро вооруженных всадников гнали коней в сторону Тарантии, столицы могущественной Аквилонии, раскинувшей свои земли от мрачных утесов Киммерии до зеленых пойм Офира. Любой, имеющий глаза, без труда узнал бы в них вольных наемников, – мрачные, иссеченные шрамами лица, загорелые и обветренные, забранные сзади в хвост длинные волосы, остро отточенные мечи… в них не было ничего показного, ничего, что привлекло бы взор поэтов. Это были настоящие волки – сильные кровожадные звери, готовые перегрызть глотку любому, кто осмелится стать у них на пути.

Возглавлял отряд могучий черноволосый воин с пронзительным взглядом синих глаз. Он держался в седле настолько непринужденно, как будто вырос в нем, а своей горделивой осанкой и царственным взглядом напоминал царя зверей. Не зря трусливые стигийцы, коварные аргосцы и свирепые черные корсары дали ему прозвище Амра-Лев. В хайборийских же королевствах его звали Конан-варвар, и имя это многим внушало страх и приводило в трепет.

У него одного на голове красовался шлем с султаном из конского волоса; за плечами развевался короткий черный плащ. Бугрившаяся мышцами правая рука уверенно лежала на рукояти длинного прямого меча, а левой он крепко держал под уздцы своего скакуна.

Его взгляд был свиреп, а в синих глазах, казалось, застыл лед, подобно тому, что даже холодным летом лежит в расселинах скал его киммерийской родины. Любой, кто осмеливался встретиться с ним глазами, спешно отводил очи и старался укрыться в тени.

На повороте он чуть придержал коня и оглянулся. Да, что и говорить, четверо его спутников – настоящие головорезы, хоть и недурные рубаки. Их бывший командир Йермак, павший от меча киммерийца, знал толк в хороших бойцах, но вряд ли когда-нибудь слышал слово «честь». Зато его ландскнехты наводили ужас на весь Чикас, этот отвратный аквилонский городишко на границе с Немедией, где, похоже, собрались самые отъявленные мерзавцы со всей Хайбории и Гиркании. Конан прищурился. Да, нечего сказать, он недурно разворошил это змеиное гнездо, и дело теперь за королевскими войсками, которые не замедлили себя ждать – видно, у аквилонского монарха кончилось наконец терпение. Что ж, плаха палача и виселицы на улицах Серебряного города живо приведут все тамошнее отребье в чувство!

Конан ухмыльнулся. Что ни говори, а вовремя он смотался из этой дыры! Встреча с аквилонскими властями была бы совсем некстати. Ни в одной стране не любят Солдат Удачи за их гордый, непримиримый нрав, нежелание петь под дудку власть предержащих и любовь к свободе. И все же ни один князек, даже самый ничтожный, не сможет обойтись без таких, как они, Псов Войны, которые верны тому, кто платит. А верность – редкий товар в наше время. Его трудно купить даже за деньги! Потому, пока венценосцы сражаются друг с другом, пока в королевских дворах процветают ложь и козни, пока завистливые наследники точат зубы на отцовский престол, парни вроде них не останутся без работы.

Конан взглянул на чикасских разбойников. Ну и рожи, Кром их разбери! Даже слепой увидит, что они за медную монетку без сожаления зарежут собственного отца. Но, если держать их в узде, словно норовистых жеребцов, и не давать забыть, что крепче слова атамана только его кулак, то со временем они станут вполне сносной компанией. Варвару не впервой было обламывать вот таких волков, которые понимают только один язык – язык силы. Ему довелось повидать и свирепых темнокожих корсаров Черного Побережья, и диких зуагиров Хаурана, и угрюмых запорожских Козаков с восточного побережья Моря Вилайет. И все они становились верны своему главарю только когда видели – он крепко держит поводья в руках.

Тогда они готовы стерпеть и соленые шуточки, и полновесные тумаки, с помощью которых хороший атаман отучает самых дерзких отлынивать от работы и вбивает в их упрямые головы дисциплину. Ведь они знают – предводитель заботится о них, как о собственных детях. Они знают, что только он один не побрезгует отсосать гной или яд из раны, полученной в бою; только он не пожалеет денег, чтобы выкупить из городской тюрьмы, куда они не раз попадут по глупости, за драки в тавернах; он один не побоится прикрыть в сражении собственной грудью и, самое главное – никогда не предаст, не бросит на произвол судьбы… Они знают все это, и готовы идти за ним хоть на край света…

Конан погладил тугой кошель на поясе и нахмурился – монета пока у него имеется, но, Митра свидетель, он и не подумает делиться с этими бездельниками. Пусть начинают сами зарабатывать на жизнь. Таверна, ночлег, лошади, снаряжение, да что греха таить: кости, выпивка и женщины – все это стоит немало, особенно там, куда они держат путь – в надменной Тарантии, величавшей себя жемчужиной Запада, за привилегию жить в которой приходилось платить дорогой ценой… Правда, если окажется, что эти молодцы совсем без медяка, все же придется раскошелиться и заплатить за первый постой.

На развилке дорог всадники остановились, и северянин оглянулся вокруг, стараясь сориентироваться на незнакомой местности. Нужно было подумать о ночлеге. Он знал, что где-то тут неподалеку должна быть деревня. И стоило поторопиться, если они не хотели ночевать в лесу или на большой дороге. К нему неспешно подъехал один из наемников, в кольчужной безрукавке, кряжистый, со шрамами на лице и густой гривой седеющих волос.

– Послушай, киммериец! Я слышал, что варвары вроде тебя могут без устали сидеть в седле несколько суток. Но мы-то не варвары, мы добрые аквилонцы. Вот молодцы мои и тревожатся. Их желудки пусты, как карманы у скряги, а во рту без вина так противно, словно там нагадили демоны Нергала. Пора уже промочить глотки, хорошенько пожрать – и на боковую. Завтра опять скакать целый день без передыху…

Киммериец обернулся и прищурясь посмотрел на наемника:

– У тебя есть чем заплатить за ночлег, танасулец? Тот ухмыльнулся и погладил эфес меча.

– Бравые ребята, вроде нас с тобой, всегда найдут чем поживиться! Тут неподалеку должна быть деревня. Давай подкараулим на околице какого-нибудь селянина и выпотрошим его, как куропатку. Много у этих грязных дровосеков не найдется, хорошо бы если отыскалась пара медяков. Но на ночлег и жратву хватит.

Ледяной взгляд северянина обжег разбойника.

– Нет, Невус, – процедил он, – пока ты и твои шакалы со мной, клянусь Кромом, вы не будете грабить безоружных. Мы поедем в деревню, и ты вместе со своими молодцами постараешься заработать деньги. Заработать – как честный воин, а не отнять, подобно трусливому отребью, гораздому впятером нападать на одного! Постарайся запомнить все, что я сказал, и повтори своим головорезам!

Невус вытаращил глаза.

– Эрлик меня разбери, ты совсем рехнулся, Конан, как я погляжу! Как, по-твоему, на ночь глядя мы сумеем это сделать? Что, прикажешь мешки с мукой таскать на мельницу вместо мулов? Или подметать деревенские улицы? – Довольный своей шуткой, он раскатисто захохотал.

Конан презрительно фыркнул.

– Правду, значит, говорят, что у всех аквилонцев куриные мозги, а танасульцы самые бестолковые из них! Да в самой захудалой дыре всегда есть чем заняться для людей нашего ремесла! Бьюсь об заклад, что здешний нобиль точит зуб на соседа. Как водится, они не поделили пахотные земли или охотничий лес. Или кто-то из вассалов давно не платит ему оброк. Или неподалеку на большой дороге шалят такие же висельники, как ты и твои молодцы, и их требуется утихомирить. Был бы меч, а работа для него найдется…

Седовласый перестал смеяться, вытер лоб рукой в грязной перчатке и смачно сплюнул на землю.

– Ладно, варвар. Ты размозжил башку Йермаку, стало быть, ты у нас теперь за главного. Будь по-твоему, поедем в селение, а там видно будет. Только куда ехать-то? Тут вон сколько тропок расходится… – Он растерянно оглянулся.

Конан хищно улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы:

• 1/98
• Следующая