Неудержимое желание - Энок Сюзанна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/58
- Следующая
— Знаете, вам не обязательно тратить время, проводя здесь целый день, — нарушила молчание Милли.
Джорджиана подняла голову:
— Простите?
— Я хочу сказать, мне доставляет удовольствие быть с вами, и ваше общество — радость для нас, но вы, должно быть, находите нас, двух старых ископаемых, ужасно скучными по сравнению с вашими друзьями.
— Глупости! Мне здесь очень нравится. Если, конечно, вы не желаете избавиться от меня, — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало как шутка.
Ужасная мысль мелькнула в ее голове, и девушка резко выпрямилась. Вдруг они догадались, что это она виновата в купании Дэра, и только хотят найти подходящий предлог, чтобы вежливо отослать ее.
Эдвина вскочила с кресла и схватила Джорджиану за руку.
— О, никогда! Это просто… — Она взглянула на сестру.
— Просто что? — спросила Джорджиана с упавшим сердцем.
— Ну, Тристан сказал, что вы получаете письма от джентльмена. В нашем доме столько мужчин, мы подумали… может быть, этот джентльмен боится.
— Вы хотите сказать, что он, может быть, боится нанести мне визит в этом доме? — спросила с облегчением Джорджиана. — Если бы у него были серьезные намерения, я уверена, он бы так и сделал, невзирая ни на что.
— Так это всего лишь флирт? — предположила Милли.
На минуту Джорджиана задумалась: тетушки или Тристан пытаются узнать имя ее таинственного поклонника. Следует быть осторожной, пока она не удостоверится, кто именно. Она вздохнула:
— Да, боюсь, что так.
— А кто он, дорогая? Может быть, мы сможем образумить его.
Она перевела взгляд с одной на другую. Она никогда не расскажет им о своих истинных намерениях относительно Тристана. Это не только разобьет их сердца, они возненавидят ее, а она их искренне любила.
— Мне бы не хотелось обсуждать это, если вы не возражаете.
— О, конечно. Только… — Эдвина умолкла.
— Что? — с разгорающимся любопытством спросила Джорджиана.
— Ничего. Совсем ничего, дорогая. Всего лишь флирт. Временами нам всем нравится пофлиртовать.
Внезапно Джорджиана поняла, чего добивались тетушки. Они рассчитывали, что сосватают ее и Тристана, подумать только, Тристана!
— Флирт, конечно, лишь начало, — заявила она, принимаясь за чай, — Кто знает, что потом из этого получится?
Обе тетушки поникли.
— Да, кто знает?
Джорджиана почувствовала укор совести, но подавила его. Она могла бы обвинить во всем Дэра: он это начал. Во всем была его вина.
Даже если он ей почти нравился, иногда.
Когда вся большая семья Карроуэй собралась за обеденным столом, Тристан нравился ей уже меньше. Купание в пруду с утками нисколько не отразилось на его высокомерии, сквозившем в каждом его взгляде. Когда он отодвинул для нее стул, у Джорджианы возникло желание спросить, почему у него такой самодовольный вид, возможно, это как-то было связано с их поцелуем. А в таком случае его молчаливое торжество было, безусловно, лучше, чем громкое хвастовство.
— Ты бы видел меня, Тристан, — с довольным смешком сказал Эдвард, когда Докинз и лакеи разносили жареного цыпленка с картофелем. — Я заставил Грозовое Облако перепрыгнуть через огромное бревно! Мы были великолепны, правда, Шо?
Брэдшо проглотил кусок.
— Это была жалкая тоненькая веточка, в остальном Коротышка говорит правду.
— Это была не веточка! Это было… — Он умоляюще посмотрел на Эндрю.
— Здоровенный сук, — подтвердил брат, улыбаясь, — да еще с торчащими острыми ветками.
— Как дикобраз, — закончил Эдвард, выпячивая грудь.
— Потрясающе, Эдвард! — сказала Джорджиана, улыбаясь просиявшему мальчику. — А знаешь, если говорить о дикобразах, Тристан сегодня тоже столкнулся с дикой природой.
— Неужели?
— Расскажите, — попросил Брэдшо.
— Джорджи…
— Так вот, мы гуляли в Гайд-парке, — начала она, не обращая внимания на мрачный взгляд Дэра, — и я заметила у берега пруда утку, запутавшуюся в водорослях, ваш брат спас бедняжку…
— Но при этом свалился в воду! — закончила рассказ тетя Милли.
Все семейство, за исключением Роберта, разразилось хохотом.
— Ты свалился в пруд? — сквозь смех спросил Эдвард.
Лорд Дэр отвел взгляд от Джорджианы.
— Да. А ты больше ничего не знаешь?
— А что?
— Джорджи получает вонючие, надушенные письма от тайных обожателей.
Она невольно открыла рот.
— Не надо так говорить, — возмутилась она.
Тристан взял на вилку картофелину и неторопливо прожевал ее.
— Это правда. Очень вонючие.
— Нет!
— Тогда, Джорджиана, расскажите нам, от кого они.
Она густо покраснела. Все пятеро братьев Карроуэй смотрели на нее, четверо чуть насмешливо и с любопытством. Однако только выражение глаз пятого овладело ее вниманием. Сердце учащенно забилось.
— Тристан Майкл Карооуэй, — обратилась к нему тетя Эдвина с таким видом, словно он был мальчишкой, которого следовало отшлепать, — извинись.
Губы виконта дрогнули, но он не спускал глаз с Джорджианы.
— Почему я должен извиняться?
— Переписка леди Джорджианы тебя совершенно не касается.
Короткая отсрочка дала Джорджиане возможность собраться с мыслями.
— Может быть, мы обсудим вашу переписку, — набралась она храбрости, — или вы, возможно, чувствуете себя обделенным, не получая любовных писем?
— А вот я чувствую себя обделенным, — заметил Брэдшо, протягивая руку за бисквитом.
— И я тоже, — заявил Эдвард, по выражению лица которого было видно, что он понятия не имеет, о чем идет речь.
— А может быть, мне удается скрывать мои личные дела, — становясь более мрачным, проворчал Тристан.
— И в то же время вы считаете необходимым сплетничать о моих, — сказала она и побледнела.
Дэр только приподнял бровь.
— Откройте мне тайну, заслуживающую молчания, и я буду молчать. — Взглянув на слушавшую их с интересом аудиторию, он сделал знак Докинзу налить в бокал кларета. — А пока я согласен не обсуждать ваши ароматные письма.
Неужели он снова пытается внушить ей, что достоин доверия, или хочет выведать, что у нее на уме? Джорджиана чувствовала, что нельзя злоупотреблять своей удачей. Она перевела разговор на бал, который намечался в конце недели в Девоншире и считался главным событием сезона.
— Вы поедете? — спросила она Милли и Эдвину.
— Боже, нет, конечно. У герцога наверняка будет столпотворение. Я отдавлю всем ноги своим креслом.
— А я останусь дома с Милли, — твердо заявила Эдвина.
— Вы поедете, не так ли? — спросил Тристан, лицо которого утратило свое злое выражение.
— Я останусь с вашими тетушками.
— Глупости, Джорджиана, — вкрадчиво заметила Милли. — Мы с Эдвиной будем в постели еще до того, как начнутся танцы. Вы должны поехать.
— А я поеду, — сказал Брэдшо. — Там, вероятно, будет контр-адмирал Пенроуз, и я хочу добиться, чтобы…
— Чтобы он дал тебе собственный корабль, — хором закончили за него Эндрю и Эдвард.
Джорджиана увидела, как дернулась щека у Тристана, но этого никто не успел заметить. Независимо от того, заслужит ли Брэдшо звание капитана или купит его, это было дорогое предприятие. Она знала, что у семьи Карроуэй большие денежные затруднения, это было известно всем. Огромное бремя забот легло на плечи Тристана. И в связи с этим она подумала о другом. Ему, вероятно, и в самом деле надо жениться на богатой женщине, такой как Амелия Джонс, однако он мог бы относиться к ней получше. Жестоко заставлять бедную девушку чувствовать себя парией, даже если он не испытывает к ней никаких чувств.
— Значит, решено, — сказал Тристан. — Брэдшо, Джорджиана и я едем в Девоншир на бал. — Он взглянул на сидевшего в дальнем углу молчаливого брата, — А ты, Бит? Тебя, как ты знаешь, тоже пригласили.
Не то вздрогнув, не то содрогнувшись, Роберт покачал головой:
— Я занят.
Он встал из-за стола и, слегка поклонившись, вышел из комнаты.
— Черт, — проворчал Тристан так тихо, что Джорджиана едва расслышала его.
- Предыдущая
- 18/58
- Следующая
