Испытательный срок - Хадсон Дженис - Страница 27

– Марк Хейвуд. Ты собираешься лететь на «Скайберде»?

– Думаю, да. А тебе разве не кажется, что нашему директору отдела передовых технологий пора полетать на самолете, выпущенном фирмой?

Всю дорогу до машины Ник раздумывал, что означала эта странная усмешка, появившаяся на лице Генри после его последних слов. В общем, это не имело значения. Ник полетит за Сэмми, что бы и кто бы ни думал по этому поводу. Боже правый! Сельская девчонка из Оклахомы, которая никуда и никогда не ездила сама, – одна в Чикаго!

Оклахома-Сити был по сравнению с Чикаго совсем небольшим городом, народу здесь было в три раза меньше.

Всю дорогу Ника преследовали мысли о мошенниках, бандитах и насильниках, которыми кишел Чикаго.

Он знал, что всю ночь не заснет от беспокойства.

Во вторник утром Ник чувствовал себя так, словно в глаза ему насыпали песка. Он позвонил по телефону Марку Хейвуду, и тот с готовностью согласился доставить его в Чикаго.

Нику нелегко было просить Марка об этом. Летчику всегда неприятно просить другого сесть вместо него за штурвал. Но Ник понимал, что не летал уже несколько месяцев. К тому же он не выспался и мысли его были в беспорядке. В таком состоянии нельзя подниматься в воздух.

Он использует время полета, чтобы просмотреть последние данные о производстве. Если, конечно, сможет все это время не думать о Сэмми.

Возможно, полететь за ней было не самой лучшей идеей. Сэмми продолжала занимать его мысли. Может ли он доверять самому себе? Сумеет ли он удержаться в поставленных рамках, оказавшись вместе с этой женщиной вдали от дома, вдали от всего, что было привычно обоим?

Однако после того, как Сэмми в последний раз отреагировала на его страстные речи, ему почти не о чем было волноваться. Если он позволит себе лишнее, она быстро поставит его на место. Да она просто голову ему оторвет, если он еще раз попробует приставать! Сэмми вполне устраивают их дружеские отношения, и ему придется с этим смириться.

Может, он даже не останется в Чикаго, просто проверит, все ли в порядке с Сэмми, и вернется домой.

«Тогда, может быть, надо было просто позвонить ей, ты, осел?!»

Когда Хейвуд посадил «Скайберд» в аэропорту Чикаго, Ник с возмущением понял, что провел почти весь полет в мыслях о Сэмми. Он тянул всю дорогу стакан с виски с содовой, а к работе даже не прикоснулся.

– Сейчас торговая выставка, и в отеле «Палмер-хаус» может не быть мест, – предупредил Ника Марк.

– Ничего, найдут.

Ник не для того летел к Сэмми, чтобы бегать полдня по городу в поисках жилья.

Однако в «Палмер-хаус» пузатый клерк только покачал головой в ответ на вопрос Ника.

– Извините, сэр, но все номера заказаны.

Ник раскрыл бумажник и, не забыв сверкнуть в глаза клерку золотой кредитной карточкой, достал пятидесятидолларовую банкноту.

– Вы уверены? – спросил он.

– Дайте-ка я посмотрю еще раз, – залебезил клерк. Он довольно долго стучал по клавишам компьютера, затем сказал: – Тут вроде бы выезжают из одного номера. Но это люкс.

«Еще бы!» – подумал Ник. Из обычных номеров, за которые платили обычную цену, наверняка тоже кто-нибудь выезжал. Но клерк знал, что Ник зависит от него целиком и полностью.

– Пусть будет люкс.

Марк понес их чемоданы в номер. Ник снова повернулся к клерку и спросил, зарегистрировалась ли в отеле Саманта Карлмайкл.

Коротышка улыбнулся и провел ладонью по лысеющей голове. Даже не взглянув на компьютер, он сказал:

– Да, сэр, она здесь.

А Сэмми еще говорит, что не пользуется успехом у мужчин! У этого старого козла буквально слюнки потекли при одном упоминании ее имени.

– Она у себя? – спросил Ник.

– Она спустилась вниз, походить по магазинам примерно полчаса назад. Пока не возвращалась.

Ник стиснул зубы.

– Вы так хорошо осведомлены о делах всех своих постояльцев?

Клерк продолжал улыбаться во весь рот.

– Нет, сэр. Только в особых случаях.

Ник поспешил отойти от конторки, прежде чем ляпнет что-нибудь такое, о чем потом пожалеет.

– Только в особых случаях, – сердито пробормотал он. Занимался бы лучше своим делом!

Скрипнув зубами, Ник зашел на эскалатор, ведущий вниз, туда, где находился торговый центр отеля. Настроение его совершенно не соответствовало спокойному величию вестибюля «Палмер-хаус». Толстые зеленые ковры, массивные деревянные панели и полированная медь – все здесь говорило о давних традициях и качестве, никогда не выходящем из моды. Об изысканности и элегантности.

Настроение Ника никак нельзя было назвать ни изысканным, ни элегантным.

Сойдя с эскалатора, он еще крепче сжал зубы. Здесь было столько магазинов! Ему никогда не найти Сэмми.

Пожав плечами, он двинулся вдоль витрин. Надо хотя бы попытаться. Ник заглядывал в одно окно за другим, пытаясь разглядеть внутри высокую рыжеволосую женщину, которую никак не мог выбросить из головы.

И наконец он увидел ее. Она стояла перед зеркалом в шикарном магазине модной одежды. Сэмми. Но это была не та Сэмми, которую он видел каждый день. Такой Ник видел ее только в мечтах.

У Ника перехватило дыхание, он чуть не задохнулся от жгучего желания, от нахлынувших на него чувств.

Сэмми вертелась перед зеркалом на высоких каблуках. Нику прекрасно было ее видно. Во всех трех зеркалах, стоявших вокруг Сэмми, отражалась красавица, рыжие волосы которой падали на нежную кожу обнаженных плеч. Каждая прядка выглядела так, словно ее только что касался рукой охваченный страстью мужчина.

Одного платья, надетого на ней, было достаточно – или все-таки мало? – чтобы сердце его на секунду остановилось. Со своего места Ник сумел разглядеть, что платье цвета морской волны сшито из шелка. Материя облегала каждый изгиб ее роскошного тела, начинаясь прямо над грудью и заканчиваясь намного выше колен. Сердце готово было вырваться из груди Ника.

Платье обтягивало бедра, изящно подчеркивало линии ягодиц, заставляя длинные ноги Сэмми казаться еще длиннее. Узкие рукава подчеркивали белизну голых плеч. Декольте было таким глубоким, что, казалось, грудь Сэмми вот-вот вырвется наружу.

Ник чуть не застонал. Он должен сказать ей обо всем. Когда женщина решает наконец перестать прятать свою красоту за плохо сидящей одеждой и немодными прическами, она становится привлекательной вдвойне. Ник всегда считал Сэмми привлекательной, всегда знал, что она красива. Но сейчас, стоя перед зеркалом в этом платье, она была самой потрясающей женщиной из всех, кого ему доводилось видеть в своей жизни.

И он хотел ее. Хотел горячо и страстно. Хотел обнять эту женщину и раствориться в исходящем от нее огне. Хотел засыпать и просыпаться, держа ее в своих объятиях. И так день за днем.

Не надо было приезжать в Чикаго. Даже сейчас лучше всего было бы, пожалуй, повернуться и уехать домой. Вместо этого, когда Сэмми исчезла в глубине магазина, он подошел к выходу и прислонился к стене напротив двери. Мотылек ждал, пока покажется в дверях его огонь.

Сэмми открыла дверь примерочной и вошла внутрь.

– Если вы не купите это платье и не осчастливите какого-нибудь мужчину, – сказала ей продавщица, – то совершите самое настоящее преступление. Или, может быть, вам показать что-нибудь еще?

Сэмми огляделась. Одежда была разложена на стуле, на скамейке и висела на четырех крючках по стенам.

– Нет, спасибо, – сказала она. – Мне и так уже трудно выбрать из того, что я видела.

– Позвоните, если что-нибудь понадобится, – сказала продавщица, выходя из крошечного кубика примерочной и закрывая за собой дверь.

Сэмми прислонилась к стене и вздохнула. Из трех зеркал, висевших по стенам, на нее смотрела блаженно улыбающаяся, хотя и немного уставшая женщина. Вот уже целый час она примеряла разные платья. Сэмми давно не получала такого удовольствия. Вся одежда, предложенная продавцом, ни фасоном, ни цветом не напоминала то, что она носила раньше. Это заставляло почувствовать себя свободнее, увереннее в себе. У Сэмми было хорошее настроение, и, хотя она всегда была строга к собственной внешности, сейчас ей нравилось, как она выглядит.