Песнь сауриалов - Грабб Джефф - Страница 43
- Предыдущая
- 43/75
- Следующая
Орки столпились в общей пещере, чтобы посмотреть на пришельцев, потребовавших аудиенции у их хозяина. Только самые крупные и злобные орки были вооружены подобающим образом и носили на себе какую-то амуницию. Большинство имели при себе топоры. У самок были кинжалы, и даже подростки играли с заостренными палками. Помимо лиц, которые Оливия могла различить при тусклом свете, она видела множество красных глаз, светящихся в темноте коридоров, примыкающих к общей пещере.
Оливия не могла представить, как кто-то, пусть даже талантливый настолько, насколько Путеводец, сможет победить этих злобных тварей. Она грустно улыбнулась и сказала:
— Мрачная компания.
— Я видал и похуже, — спокойно. ответил Путеводец, но похлопал по рогу, висевшему на поясе, проверяя, на месте ли он.
«Уверена, что да», — подумала. Оливия.
В центре пещеры пол поднимался на несколько футов. На возвышении лежала куча заплесневевших, пропитанных водой подушек — память о каком-то давнем караване. Ксаран покоился на подушках наподобие южного торговца.
Вожак орков остановился у входа в пещеру. Путеводец прошел мимо него, таща за собой Оливию. Вожак и стража растворились среди многочисленных орков, которые разошлись, чтобы дать дорогу человеку-барду и его маленькой спутнице.
Бард остановился перед кучей подушек и отпустил руку хафлинга. Он низко поклонился, приложив правую руку к сердцу и отводя левую, как будто он держал в ней невидимую шляпу.
— Приветствую тебя, Ксаран. Я пришел, чтобы закончить наши переговоры, — сказал бард. — Пожалуйста, не утруждай себя и не вставай.
Не обращая внимания на предложение Путеводца, бихолдер взлетел со своего места и повис над подушками на уровне глаз барда. Он висел, покачиваясь, его движения были неуверенными, не такими, как у бихолдеров, с которыми доводилось сталкиваться Оливии. Он напоминал старого инвалида, который пытается подняться со своей постели.
Теперь у Оливии была возможность повнимательнее рассмотреть Ксарана, и она заметила, что огромный центральный глаз и остальные поменьше покрыты молочно-белой пленкой. Ножки, на которых находились маленькие глаза, висели, как иссохшие растения. С ножек свисал тонкий слой серебристого мха. Он напоминал седые волосы, отчего Ксаран был еще больше похож на старого больного человека.
— С твоей стороны очень мудро вернуться к нам, — ответил Ксаран. От его высокого скрипучего голоса у Оливии заболели уши и побежали мурашки по коже.
— Надеюсь, что ты нашел свою мастерскую в полном порядке, — добавил бихолдер.
— Естественно, — сказал Путеводец и широко улыбнулся. Он пытался заставить Ксарана поверить, что он здесь по доброй воле, а не потому, что у него не было другого выхода. — Конечно, там нет ничего интересного для кого-либо, кроме меня — одни лишь старые музыкальные инструменты и тому подобное.
— Конечно, — повторил бихолдер. Его зубастый рот растянулся в отвратительной улыбке.
— Итак, перейдем к делу? — спросил бард. — Ты предложил мне бессмертие.
Редкий товар, и определенно ценный. Надеюсь, это не зависит от того, останусь ли я здесь? — Путеводец презрительно осмотрел общую пещеру орков.
— Нет: Если наше соглашение устроит меня, — сказал Ксаран, — ты сможешь свободно уйти. Хотя, как ты сказал, бессмертие очень ценная вещь.
— А если я откажусь от бессмертия и попрошу только возможности для меня и моей спутницы безопасно покинуть это место? — спросил Путеводец.
— Или все или ничего, — резко ответил Ксаран. — Если ты хочешь покинуть это место под моей защитой, ты должен принять мое предложение бессмертия и заплатить мою цену. Конечно, если ты не примешь моего предложения, ты можешь иметь дело с моими компаньонами.
Путеводец взглянул в сторону вожака орков и его брата. Оба смотрели на; него с. нескрываемой ненавистью. Даже если бы его мастерская была набита золотом, чтобы можно было выкупить жизни его и Оливии, твари вряд ли позволили бы им уйти. Путешественники убили или ранили троих членов племени, и Путеводец бросил вызов авторитету вожака.
— Понимаю, — сказал Путеводец, поворачиваясь к Ксарану. — И какова нынче цена бессмертия?
— Ты должен быть рад услышать, что за прошедший час цена не увеличилась.
На самом деле, я подумал, что человек твоего таланта заслуживает бессмертия, я готов сделать тебе особое предложение.
— Какое? — спросил Путеводец, внезапно насторожившись.
— Я готов отказаться от того интереса, который мои преданные последователи орки имеют в твоей мастерской. Как я сказал раньше, меня интересуют твои услуги. Я хочу, чтобы ты сообщил мне открытую тобой тайну создания подобия и привел ко мне Акабара Бель Акаша.
— Акабар знает о твоем интересе к нему? — спросил Путеводец.
— Конечно, — ответил Ксаран. — Мы с Акабаром старые друзья.
— Забавно, — сказал Путеводец. — Я помню, что когда говорил с Акабаром после того, как он был свидетелем уничтожения бихолдера, выступающего в виде демона Фальша, то он сказал мне, что никогда раньше не видел подобных тварей.
Глазастые ножки Ксарана поднялись, его центральный глаз зло прищурился.
— Фальш! — воскликнул. он и с отвращением сплюнул на землю. Упомянув о демоне, Путеводец задел его больное место.
— Созданная тобой прислужница, которую ты назвал Элией, сделала доброе дело, избавив мир от этого отродья. — Уже спокойнее, бихолдер добавил:
— Я уверен, что Акабар имел в виду, что никогда не видел столь странной головы бихолдера, как у Фальша. Как ты знаешь, каждая из ножек Фальша оканчивалась ртом, а не глазом — совершенно отвратительная тварь.
Внимание Оливии было занято глазеющими на нее орками, но что-то в словах бихолдера показалось ей подозрительным. То, что Ксаран ненавидел Фальша, не было удивительным, Фальша ненавидели все. То, что Ксаран знал и Фальша и Акабара, могло быть простым совпадением. Но как он узнал об Элии? Даже если он и слышал какие-нибудь из историй, что Оливия рассказывала о приключениях Элии, он не мог узнать о том, что Путеводец создал Элию. Из уважения к Элии Оливия не рассказывала о тайне ее происхождения. Как Ксаран узнал об этом и откуда он так хорошо знает Безымянного, знает о местонахождении его мастерской и о его всепоглощающем желании бессмертия?
— Хорошо. А какие гарантии, что ты сделаешь меня бессмертным, если я выполню то, о чем ты просишь? — спросил Путеводец.
«Постой, — подумала Оливия. — При всех своих недостатках Безымянный никогда не думал об Элии как о своей служанке. Он всегда говорил о ней только как об Элии. Единственным существом, которое называло Элию прислужницей был…»
— Я сделаю тебя бессмертным до того, как пошлю за Акабаром Бель Акашем, — сказал Ксаран. «Моандер!» — вспомнила Оливия.
— Путеводец! — с тревогой прошептала хафлинг. Положив тяжелую руку на голову Оливии, дав ей понять, что лучше помолчать, Путеводец вновь обратился к бихолдеру.
— А почему ты уверен, что я вернусь с Акабаром? — спросил он.
— Есть способ обеспечить твою честность, — загадочно сказал Ксаран.
— Путеводец! — громче повторила Оливия, потянув его за рукав.
— Не волнуйся, — торопливо шепнул ей Путеводец, затем опять повернулся к Ксарану:
— Я не уйду без моей спутницы. Она слишком полезна мне, чтобы оставлять на попечение твоих… войск.
— Поверь мне, у меня в мыслях не было ничего такого… жестокого. Возьми это, — сказал Ксаран. Он высунул язык, на конце которого был зеленый покрытый шипами шарик, размером и формой напоминающий репейник.
Путеводец взял репейник. Он был покрыт липким веществом, но концах иголок были маленькие крючки.
— Что это? — спросил бард.
— Твое бессмертие, — ответил Ксаран.
Оливия ущипнула Путеводца за ногу. Бард посмотрел на нее.
— Извини, Ксаран. Я должен переговорить с моим компаньоном.
— Ее интересует подобная сделка? — спросил Ксаран, повернув несколько глаз в сторону хафлинга.
— Нет, спасибо, — ответила Оливия. — Жизнь была бы слишком скучна, если бы не постоянный страх смерти, — напыщенно сказала она, — Я только хочу напомнить кое о чем Путеводцу.
- Предыдущая
- 43/75
- Следующая
