Лазурные оковы - Грабб Джефф - Страница 43

• Предыдущая
• 43/83
• Следующая

«Ему необходим отдых, — подумала девушка, — больше, чем нам. К тому же он сделал достаточно, чтобы заслужить его». Однако она не могла представить, что ящер может подумать, если проснется и увидит, что ее нет.

Когда вчера ночью Элия вернулась в «Старый Череп», ящер стоял возле входа в гостиницу, очевидно, не зная, следить ли ему за Оливией или пойти искать Элию. Она предложила ему подняться наверх и отдохнуть, и сказала, что сама присмотрит за Оливией, но тот отрицательно помотал головой. Элия чувствовала себя усталой после долгого перехода, ушибленная лодыжка сильно болела, девушка оценила его благородство и пошла в свою комнату. Она не знала, когда ящер лег спать.

Сейчас Элия чувствовала себя неловко. Дракон всегда спал на полу. Ей никогда не приходило в голову снять для него собственную комнату; она всегда полагала, что он хочет быть возле нее. Следует хотя бы попросить для него дополнительную кровать.

— Как-нибудь я сделаю это для тебя, — прошептала она спящему ящеру, тихо закрывая за собой дверь.

Когда Элия спустилась вниз, таверна была пуста, только Джель высунула голову из кухни, чтобы пожелать ей доброго утра и спросить, как она провела ночь.

— Очень хорошо, спасибо, — уверила ее Элия. — Ты не знаешь, где мои друзья?

— Вы не пытались искать в их комнатах, госпожа? — спросила Джель. — Я думаю, что все они еще спят.

— О, нет, к этому времени они уже должны были встать.

Джель покачала головой:

— Миссис Раскеттл удалилась только несколько часов назад, выпив не одну бутылку хорошего снотворного, вы уловили мою мысль. Ваш мистер Акаш отсутствовал всю ночь и появился уже утром. Ящер тоже. Он сидел перед огнем до утра, потом на минуту поднялся наверх и ушел из таверны. Он вернулся через час вместе с мистером Акашем.

Элия заказала завтрак и села за стол. Она с грустью оглядела комнату. Все здесь было так знакомо (кроме, конечно, лорда Морнгрима и неуловимого Эльминстера), поэтому то, что ее никто не помнил, причиняло боль. Хотя прошлой ночью девушка пришла к заключению, что эхо является частью заклятия. Сигиллы не только мешают ей вспомнить прошлое, они заставляют других людей забыть ее. Оба этих обстоятельства вызваны одним и тем же колдовством.

Акабар спустился в тот момент, когда Джель принесла поднос с вафлями, ветчиной, фруктами и чаем.

— Я принесу еще, — предложила хозяйка. Элия кивнула и подвинула стул для своего спутника.

— Я так понимаю, что встреча с мудрым Эльминстером заняла всю ночь, — сказала она. Как она прошла?

Акабар широко улыбнулся:

— Все в порядке.

— И? — спросила Элия. — Что он смог сказать нового?

— Сказать? — эхом повторил Акабар. Что-то в его ответе показалось Элии подозрительным.

— Что-нибудь плохое? — спросила она, когда Джель поставила дополнительный прибор для Акабара и ушла.

Волшебник покачал головой.

— Я прождал полночи, чтобы увидеть его, и ушел, узнав меньше, чем мы услышали от Димсворта.

— Он упоминал об истории Зрая Пракиса и Кассаны?

Акабар уклонился от ответа, поливая вафли сиропом.

— Упоминал? — спросила Элия, отбирая у него сироп.

— Упоминал что? — пробормотал Акабар, делая вид, что не расслышал.

— Он рассказал тебе историю Зрая Пракиса и Кассаны?

— Нет, не упоминал, — быстро ответил Акабар, набивая рот вафлями, чтобы дать себе время подумать.

Что ему делать? До сих пор его ответы были правдивыми. Он действительно прождал полночи Эльминстера. Он не узнал ничего нового, а Эльминстер не рассказал ему ничего. Но Акабар не может больше уклоняться от ответа. Он должен теперь либо признать свое поражение, либо лгать ей.

Он думал, что когда придет время, все решится само собой, но не тут-то было. Ему не хотелось признавать свое поражение, особенно потому, что был обязан Элии спасением от калмари. Его гордость не могла примириться с признанием собственной непригодности.

Но и другая альтернатива — солгать — не казалась легче. В своих торговых делах Акабар мог вешать лапшу на уши с таким мастерством, что у Оливии Раскеттл закружилась бы голова, но это мастерство не распространялось на обман женщин.

Он не мог лгать своим женам, даже если бы иногда это сулило более спокойные ночи.

— Что это за история Зрая Пракиса и Кассаны? — послышался резкий голос.

Оливия взобралась на стул и, схватив одну из клубничин Элии, быстро отправила ее себе в рот.

— По-видимому, — объяснила Элия, — они любили друг друга, пока между ними не произошла дуэль, в которой погиб Зрай Пракис.

— О-о-о! Вы, люди — очаровательная братия. В раскаянии Кассана бросилась с утеса? — спросила Оливия, стащив у Элии кусочек вафли.

Элия помотала головой.

— Нет. Хотя она сохранила его кости. Как память.

С набитым ртом Оливия пробурчала что-то невнятное.

— Я удивлена, что Эльминстер не говорил об этом. Эта история должна быть очень известна. Про это есть даже опера.

— Вероятно, Эльминстер не большой любитель оперы, — фыркнул Акабар и запихнул побольше вафель в рот.

— Это не его вина, — сказала певица, — я слышала, что в этих операх совершаются убийства, и никто этого не замечает, потому что каждый на сцене орет во всю глотку.

— Не понимаю, чем эта история про магов хоть немного поможет нам, — сказал Акабар.

— Действительно, ничем, — признала Элия, — но я только хотела показать, что, не только ты один можешь собирать информацию. Я кое-что узнала здесь, кое-что там.

Уязвленный словами Элии и подбадриваемый присутствием хафлинга, Акабар нашел в себе силы соврать и придумать встречу с Эльминстером.

— Я ничего не услышал от этого известного мудреца, кроме того, что мы уже знаем. Он мог все это найти в той же книге, которой пользовался Димсворт. Также он ничего не мог сказать о последней сигилле. Его мудрость переоценена. Она, вероятно, основывается на его прошлых победах. Я надеюсь, что, когда я стану дряхлым и придурковатым, дочери смогут меня обеспечить, и мне не придется зарабатывать, обманывая глупых путешественников.

— Эльминстер был дряхлым и придурковатым? — поинтересовалась Элия, вспомнив, что Морнгрим характеризовал его как мудрейшего в Королевствах. Хотя возможно, что стандарты Морнгрима не были так высоки, как в Кормире или других южных землях. Ей пришла в голову странная идея, и она спросила:

— А как он выглядел?

— Он похож на паука, — наклоняясь над столом и понижая голос, врал Акабар.

— Его носят из комнаты в комнату. Его руки высохли и похожи на палки, поэтому он может одеваться и есть только с помощью слуг. Я знаю. Я наблюдал, как он ест. Это было очень неприятно.

Потягивая чай, Элия обдумывала рассказ мага. Она было подумала, что вчерашний пастух и есть Эльминстер, хотя тот и пытался увести ее от этой мысли.

Известные люди часто путешествуют, переодевшись в простое платье. Но если мудрец не в состоянии даже ходить, то вчерашний пастух должен быть кем-то другим.

Это вовсе не значило, что девушка отнеслась недостаточно серьезно к рассказу старика. Путеводный камень она тоже приняла с благодарностью, и он сейчас лежал в надежном месте, за голенищем ее сапога. Тот факт, что ее собеседник оказался не Эльминстером, даже немного успокоил Элию. Если бы сам знаменитый мудрец так заинтересовался ее песнями, то это наверняка обозначало бы большие проблемы для путешественницы.

Джель принесла другой поднос с завтраком и составила все с него на стол.

— Передайте клубнику, — потребовала Оливия. Она выложила все из чашки с фруктами на кекс и вручила пустую чашку Акабару, который не глядя отставил ее в сторону.

Волшебник затаил дыхание, он боялся, что Элия бросит какую-нибудь реплику по поводу Эльминстера, а Джель услышит и опровергнет ее слова, и его ложь будет разоблачена.

— Мне необходимо сделать кое-какие покупки, — сказала Элия, допивая чашку с чаем. Ты не против заняться закупкой продуктов? — спросила она термитца.

— Нет, конечно, — уверил ее Акабар, скорчив гримасу, похожую на улыбку.

• Предыдущая
• 43/83
• Следующая