Луна черепов - Говард Роберт Ирвин - Страница 11

• Предыдущая
• 11/22
• Следующая

Кейн медленно выкарабкивался из черного омута беспамятства, в который его погрузила дубинка неведомого противника. Что-то мешало ему свободно двигать руками, и когда он попытался поднять их к раскалывающейся от боли голове, раздался металлический лязг.

Перед его открытыми глазами плыли разноцветные пятна, но Кейн не мог сказать, вызвано ли это просто отсутствием света или же зрение отказало ему в результате сокрушительного удара. Пытаясь разобраться с остальными своими чувствами, пуританин определил, что лежит на каменном полу, холодном и сыром, и что на руках и ногах у него массивные железные кандалы, грубо выкованные и покрытые ржавчиной.

Кейн не мог даже приблизительно представить, сколько прошло времени с момента злополучного падения. Звенящую тишину нарушали лишь болезненное пульсирование крови в ушах да крысиный писк и цокот коготков этих завсегдатаев темниц и узилищ о камень. Машинально пуританин отметил потревожившее тьму красноватое мерцание. Оно росло, приближаясь, и наконец превратилось в факельное пламя — что же, по крайней мере, он не ослеп.

Когда безвестный факелоносец приблизился, рыжие отсветы огня заплясали на смуглом лице Накари. Ее рот кривился в язвительной и жестокой усмешке. Кейн помотал головой, пытаясь стряхнуть дьявольское наваждение. Но фантом и не думал рассеиваться. Перед ним, во плоти, стояла сама королева Страны Черепов.

Теперь, когда появившийся свет дал ему возможность оглядеться, Кейн увидел, что лежит в маленькой и донельзя сырой нише, которой заканчивался каменный коридор. Тяжелые цепи, удерживающие его руки и ноги, были примкнуты к железным кольцам, надежно вделанным в гранитную стену.

Тем временем Накари вставила факел в ближайшее на стене коридора к Кейну бронзовое крепление. Без страха приблизившись к скованному мужчине, она встала прямо над ним. Взгляд бесстыжих глаз оценивающе скользил по телу пленника, но насмешки в нем не было. Скорее повелительница Негари что-то напряженно обдумывала.

— Итак, это ты бросил вызов моим воинам на утесах. — В ее голосе не было вопросительных интонаций. — Они сказали, что ты упал в пропасть. Неужели пожиратели падали осмелились солгать своей королеве? Чем ты подкупил их, чтобы заставить пойти на ложь? А если они сказали правду, значит, ты — могучий волшебник и сумел не только невредимым перелететь через провал, но и невидимым, опять же по воздуху, проникнуть ко мне во дворец? Тогда почему же ты упал в ловушку в этот раз? А может быть, ты никакой не волшебник, а тебе помогли проникнуть в Город Мертвых предатели? Отвечай!

Кейн не проронил ни звука, и Накари разразилась чудовищной бранью.

— Отвечай, не то я прикажу своим рабам сперва выколоть тебе один глаз, потом велю отрубить тебе руки и ноги, а остальное поджарить на медленном огне. А затем, когда ты вдоволь наглядишься на тот кусок мяса, в который превратится твое белокожее тело, я собственноручно выколю тебе оставшийся глаз! — И она с неженской силой и злобой пнула его в бок.

Кейн по-прежнему безмолвствовал, лишь его мрачные глубокие глаза, в которых разгоралось бешеное пламя ярости, сверлили лицо Накари. Постепенно ее взгляд утратил звериный блеск, на смену которому пришло недоумение, смешанное с чисто женским жгучим любопытством.

Усевшись на каменную скамью в ногах пленника, Накари поставила локти на колени и опустила на руки подбородок.

— Ты первый белый мужчина, которого я вижу в своей жизни, — задумчиво произнесла она. — Все ли они такие, как ты? Вряд ли, я слишком хорошо знаю мужчин своего народа — хвастливые, похотливые тугодумы. Не думаю, что белые мужчины чем-то отличаются от черных… Я слышала, что суеверные речные племена считают белокожих людей богами. Полная чушь! Они такие же люди, как мы. Кому, как не мне, знать об этом?

Но так же, как и я, владеющая всеми древними таинствами, белые люди имеют свои странности и свои тайны. Я много чего знаю из рассказов речных бродяг и рассказов крошки Мары. Я знаю, что у белых людей есть боевые жезлы, производящие звук, подобный грому, и убивающие стальными плевками на расстоянии. Та штука, которую ты держал направленной на меня… был ли это именно такой жезл?

Кейн позволил себе мрачную улыбку.

— Накари, которой ведомы все древние таинства, как я могу надеяться открыть нечто неведомое твоей премудрости?

— У тебя удивительные глаза, — не обращая ни малейшего внимания на его язвительные слова, продолжала повелительница Негари. — Удивительные… Бездонные и ледяные! Я не видела никого другого, кто держался бы так гордо и с таким достоинством, будто на тебе не цепи, а королевская мантия. И ты меня не боишься. Все мужчины, которых я встречала раньше, либо меня обожествляли, либо были сведены с ума моим телом. Но и тех и других я повергала в ужас… Но я знаю, ты никогда не преклонишь передо мной колени. Но и не влюбишься. Смотри же на мое тело. — Она игриво потянулась, демонстрируя Кейну безупречную фигуру. — Смотри пристальнее, смельчак! Или же я не прекрасна?

— Ты прекрасна, — вынужден был согласиться пуританин.

Накари улыбнулась, но тут же нахмурилась.

— Ты произнес это не так, как положено произносить похвалу. Я вижу в твоих глазах ненависть, не так ли?

Соломон Кейн ответил со всей откровенностью — он не стал бы врать даже на краю могилы:

— Я ненавижу тебя так, как только человек может ненавидеть ядовитую гадину.

Глаза Накари застила кровавая дымка безумия. Она так стиснула кулаки, что ее длинные ухоженные ногти впились до крови в ладони. Однако вспышка гнева миновала столь же быстро, сколь и разгорелась.

— Ты действительно смельчак, — спокойно кивнула головой черная госпожа Города Мертвых, соглашаясь со своей первоначальной оценкой пуританина. — Другой бы уже ползал передо мной на брюхе… Скажи, ты, наверное, великий вождь в своей стране?

Соломон Кейн ответил:

— Я всего лишь безземельный скиталец.

— А можешь, — медленно произнесла Накари, — стать властелином этих земель…

— Ты что, женщина, предлагаешь мне жизнь? — угрюмо расхохотался он.

— Гораздо больше, чем жизнь, — ответила королева.

Глаза англичанина сузились — повелительница Негари склонилась над ним, дрожа всем телом от едва сдерживаемого возбуждения, дыхание ее было горячим и порывистым.

— Скажи, Соломон Кейн, чего бы ты хотел больше всего на свете?

— Уйти отсюда и забрать с собой белую девушку, которую ты зовешь Марой, — решительно заявил пуританин.

Накари отшатнулась от него, зашипев, словно рассерженная кошка.

— Ее ты не получишь! — воскликнула она. — Мара — названая невеста Владыки. Даже я не могу теперь ее спасти… если такая мысль и пришла бы мне в голову. Забудь о ней, воин. О, я помогу тебе забыть о ней! Внемли же, чужестранец, речам Накари, повелительницы земли Негари! Ты говоришь, что ты безземельный скиталец, но я сделаю тебя царем! Весь мир ляжет к твоим ногам, стоит только этого пожелать!.. Молчи, молчи же, выслушай меня, не перебивая! — заторопилась она, желая высказать ему сразу все. Речь королевы была сбивчивой, она перескакивала с одного на другое, глаза ее сверкали, руки мелькали в воздухе. — Не думай, будто мне неведомо, что происходит за пределами Страны Черепов. Моим воинам велено доставлять ко мне путешественников, пленников и рабов из самых дальних концов Черного Континента. Я знаю, что кроме этой страны горных хребтов, джунглей и рек есть на свете и иные края. Есть различные мягкотелые народы, живущие далеко-далеко за соленой водой. А также цари и царицы, которых следует завоевать и повергнуть в прах!

Да, я чувствую приближение заката Негари, миновали дни ее славы, иссякает древняя мощь, но сильный мужчина, который встанет рядом со мной, еще сможет раздуть подернутые пеплом угли и возродить былое могущество! Соломон Кейн, первый из равных мне мужчин, прими же мое предложение и воссядь рядом на Черном Троне! Сделай так, чтобы из твоей страны, лежащей на другом конце света, доставили волшебные громовые жезлы. Тогда мое воинство будет непобедимо! И пускай я лишь пока повелеваю серединными землями Африки, но вместе мы сможем объединить покорные моей воли племена и обернуть само время вспять, когда великая империя Негари простиралась от океана до океана!

• Предыдущая
• 11/22
• Следующая