Куда ушел Седой Бог - Говард Роберт Ирвин - Страница 6
- Предыдущая
- 6/9
- Следующая
Неистовые воины взревели, словно волки, и лес топоров взметнулся вверх. Король Бриан наклонил голову.
— Пусть проводят меня в палатку, — шепнул король Мурроху. — Возраст не позволяет мне драться на топорах. Судьба жестока ко мне. Идите же вперед, и пусть Бог направит ваши удары!
Король медленно ускакал, окруженный телохранителями, а воины стали подтягивать пояса, доставать из ножен мечи, выравнивать строй. Конн водрузил римский шлем на голову Дунланга и оскалился. Молодой военачальник теперь походил на мифическое железное чудовище из северных легенд. Войска неумолимо сближались.
Викинги выстроились, как и обычно, клином, и на острие его были Сигурд и Бродир. Норманны смотрелись ярко и пестро возле растянутых рядами полуголых гаэлов. Они двигались плотными рядами, защищенные рогатыми шлемами, тяжелыми чешуйчатыми кольчугами, доходившими до колен, рукавицами из дубленой волчьей шкуры, к которым пришиты были железные пластины. В руках сжимали они тяжелые щиты из липы, окаймленные железом, и длинные копья. На тысяче воинов переднего ряда были длинные кольчуги и латные рукавицы, так что с головы до пят они были защищены. Шли они прочной стеной, выставив вперед щиты. Над их рядами реяло зловещее знамя цвета крыла ворона, которое всегда приносило победу Ярлу Сигурду — даже если погибал тот, кто нес его. Сейчас знамя тащил сын старого Рэйна Асгрима и он чувствовал близость своего смертного часа.
На острие живого клина, словно на оголовке стрелы, шли воины Лохланна: Бродир в тусклой голубой кольчуге, на которой ни один меч не оставил вмятины, Ярл Сигурд, высокий, белобородый, в сверкающей золотом кольчуге, Красный Храфн, в душе которого таился демон смеха, вынуждавший его безумно хохотать даже во время битвы, рослые друзья Торстен и Асмунд, принц Амлафф — скитающийся сын короля Норвегии, Платт из Дании, Ателстейн Саксонец, Торвальд Ворон из Хабрид, Анрад Берсерк.
Более или менее хаотично быстрым шагом приближались ирландцы к этому построению. Они почти не пытались выстроиться в упорядоченные ряды. Вдруг Малачи со своими воинами развернулся и резко отступил влево, занимая позицию на возвышении у Кабры. Муррох, увидев это, выдохнул проклятье, а Черный Турлоф прорычал:
— Кто сказал, что О'Нейлы забыли старую вражду? Клянусь Кроном! Муррох, возможно, нам придется защищать тыл так же, как и фронт, прежде чем мы победим в этой битве!
Неожиданно из рядов викингов вышел Платт из Дании. Сквозь его редкие рыжие волосы, как через багровую вуаль, просвечивала лысина. Его серебряная кольчуга блестела. Войска с нетерпением наблюдали за происходящим. В те времена редкая битва начиналась без предварительного поединка.
— Дональд! — закричал Платт, взмахнув обнаженным мечом, так что восходящее солнце блеснуло серебром. — Где Дональд Map? Ты здесь, Дональд, как и при Ру-Стуаре? Или ты опять отлыниваешь от драки?
— Я здесь, негодяй! — ответил шотландец и вышел вперед из рядов своих воинов, обнажив меч.
Шотландец и датчанин встретились посреди узкой полосы земли, разделяющей армии. Дональд вел себя осторожно, как волк на охоте, Платт — безудержно. Он безрассудно прыгал и пританцовывал, сверкал глазами в припадке безумного смеха. Однако нога осмотрительного Стюарта внезапно поскользнулась на голыше. Он потерял равновесие, и меч Платта ударил его с такой силой, что острие пронзило доспехи и вошло глубоко под сердце шотландца. Но безумный крик ликующего Платта оборвался. Падая, Дональд Map нанес смертельный удар, разрубивший голову датчанину. Оба воина бездыханными рухнули на землю.
Вот тогда и раздался низкий рев. Два огромных войска покатились друг другу навстречу, словно волны прилива. Началась битва. Зазвенели мечи. Тут не было никаких стратегических маневров, кавалерийских атак, перестрелки из луков. Сорок тысяч мужчин сражались пешими рука об руку, плечо к плечу, убивая и умирая в кровавом хаосе.
Битва взметнулась ревущими волнами. В воздухе сверкали копья и топоры. Столкнувшись и обменявшись первыми ударами, викинги и далкасцы на какое-то время отхлынули друг от друга, словно столкновение разбросало их в разные стороны. Низкий рев норманнов смешался с криками гаэлов. Копья Севера разбивались о топоры Запада. Спешившись и сражаясь в первых рядах, Муррох крушил врагов направо и налево, держа в обеих руках по тяжелому мечу. Он косил врагов как рожь. Ни щит, ни шлем не выдерживали его страшных ударов. За ним следом шли воины, рубившие врагов и завывающие как сами дьяволы. Неистовое племя из Коннахта ринулось на плотные ряды датчан из Дублина, а воины Южного Манстра с союзниками-шотландцами ударили по ирландцам Лэйнета.
Железные ряды сломались и перепутались.
Конн, следуя за Дунлангом, дико скалил зубы всякий раз, как удар его окровавленного меча попадал в цель. Его свирепый взгляд искал Торвальда Ворона. Но в море битвы, где обезумевшие люди налетали друг на друга, сшибались, а после вновь расходились, трудно было найти кого-то.
Сначала оба войска держались, не отступая ни на шаг. Грудь к груди, щит против щита. Воины, с хрипом, с боевыми кличами, ожесточенно рубились. Повсюду сверкали клинки. Они вспыхивали как морские брызги на солнце. Рев битвы отпугивал кружившихся в вышине, словно валькирии, воронов. Когда человеческая кровь и плоть стали слабеть, сомкнутые ряды заколебались. Лэйнеты дрогнули под бешеной атакой кланов Манстра и шотландских союзников. Они отступали медленно, шаг за шагом, хоть король их и сыпал проклятиями, сражаясь пешим в передних рядах.
Но на другом фланге датчане Дублина во главе с грозным Дабголом выдержали первую сокрушительную атаку племен Запада, хотя и не без потерь, и теперь дикие люди в волчьих шкурах падали под датскими топорами, как зерно, ссыпаемое в амбар.
В центре битва кипела яростнее всего. Клинообразный заслон викингов стоял несокрушимо, и далкасцы тщетно бросали в него свои полуголые тела. Бродир и Сигурд начали медленно, настойчиво теснить врага. Неумолимые викинги все глубже врубались в неплотные ряды гаэлов.
Со стен дублинского замка король Ситрак с женой и Кормалада наблюдали за полем боя.
— Славно сбирают урожай морские короли! — воскликнул Ситрак.
Прекрасные глаза Кормалады блестели. Она ликовала.
— Гибель Бриану! — кричала она неистово. — Гибель Мурроху! Да погибнет Бродир! Дайте воронам пищи!
Но голос ее дрогнул, когда она увидела высокую фигуру в плаще, стоявшую на зубчатой стене вдалеке от остальных зрителей. Мрачный седой великан задумчиво созерцал сражение. Холодный страх подкрался к Гормлат, и слова замерли у нее на устах. Она вцепилась в плащ Ситрака.
— Кто это? — прошептала она, указывая на фигуру.
Ситрак взглянул и пожал плечами:
— Не знаю. Не обращай на него внимания. Не подходи к нему. Когда я к нему приблизился... он не стал со мной говорить... И даже не взглянул на меня... Но надо мной пронесся холодный ветер, и сердце мое затрепетало. Лучше следи за битвой. Гаэлы отступают.
Однако гаэлы все еще держались. Линия сражающихся стала походить на изогнутое лезвие топора, и на его выгнутом центре находился Муррох со своими военачальниками. Принц-великан истекал кровью, сочившейся из многочисленных ран, но его тяжелые мечи по-прежнему раздавали удары и собирали урожай смерти.
Воины, стоявшие рядом с ним, тоже сметали врагов на своем пути. Муррох искал в толпе врагов Сигурда. Он видел, как высокий ярл маячит среди врагов, нанося страшные удары. Это зрелище приводило гаэльского принца в бешенство, но добраться до викинга он не мог.
— Воины отступают, — с трудом проговорил Дунланг, пытаясь смахнуть пот, заливавший глаза. Он оставался невредим. Копья и топоры расщеплялись о римский шлем и отскакивали от древнего панциря, но не привыкший к доспехам молодой воин чувствовал себя волком на цепи.
Муррох огляделся. По одну сторону от их группы гаэлы отступали, медленно, поливая кровью каждый фут земли, но не в силах остановить неудержимую атаку норманнов, закованных в кольчуги.
- Предыдущая
- 6/9
- Следующая
