Визит к королеве - Дуэйн Диана - Страница 52

Он улыбнулся и перевел дыхание, но скоро улыбка его стала мрачной.

— А встревожило меня вот что: за последние два года кто-то прилагает массу усилий, чтобы уничтожить как можно больше кошачьих мумий — особенно в древнем некрополе Бубастиса, поблизости от современной Александрии в северной части дельты Нила. Никто не покушался на нашу коллекцию — здесь хранится несколько тысяч кошачьих мумий, — но погребения в Бубастисе систематически уничтожаются.

— Кем? — спросила Рхиоу. — И почему?

— Британскими торговцами нитратами, — ответил Уоллис. — На удобрения.

— Что?! — воскликнула Аухла.

Уоллис выглядел смущенным.

— Вы же понимаете: как ни сух климат Египта, рано или поздно тела, если их просто похоронить в песке, разлагаются; если же их предварительно забальзамировать, то разложение происходит специфическим образом. В результате то немногое, что остается, оказывается очень богато нитратами. Какому-то сообразительному молодцу пришло в голову отправить туда огромные грузовые корабли, выкопать мумии, точнее то, что от них осталось, и переправить в Англию для продажи в качестве удобрения для садов и ферм.

— О милосердная Иау, — выдохнула Аухла. — Как… — Она запнулась, не в силах найти достаточно сильные слова для выражения своих чувств.

— Насколько я понимаю воззрения кошек из написанного древними жрецами, — сказал Уоллис, — как только вы покидаете свое тело, вы им больше не особенно интересуетесь: вас ждет новая жизнь и новые интересы, так что станет ли тело удобрением или добычей пожирателя падали, большой разницы для вас не составляет. Однако меня беспокоит то, что очень многие мумии были похоронены с особым охранным заклинанием. Большинство моих коллег-переводчиков считают, что это защита от чрезмерного жара или чрезмерного холода, но я не уверен, что они правы. Я прочел это иначе: как заклинание, защищающее от Великого Пламени и от Великого Холода, которые, как утверждает заклинание, последуют один за другим. Оно предрекает какую-то катастрофу — «словно солнце упадет», такова обычная формулировка, — а потом «зиму без конца».

— Иау… — прошептала Рхиоу.

— А теперь, — продолжал Уоллис, — неожиданно все мумии, на бинтах большинства которых имеется это заклинание, увозятся и уничтожаются, измельчаются и отправляются как удобрение в сады и огороды. — Уоллис сморщился от отвращения. — Мы достаточно знаем о древних египтянах, чтобы понимать: глупы они не были, а уж их жрецы — тем более. Не сомневаюсь, что некоторые из них были магами, возможно, очень могущественными магами. Думаю, что имелись веские основания для того, чтобы так старательно на протяжении пятнадцати столетий заботиться о мумиях кошек именно с этим заклинанием, написанным на бинтах. Высеченные в погребальных камерах пирамид надписи содержат намеки на страшную опасность, которая будет грозить, если заклинания окажутся уничтожены. Там упоминаются ужасные разрушения, сначала огонь, который опустошит весь мир, а потом лед, лед навсегда.

Урруах посмотрел на Рхиоу; остальные тоже переглянулись между собой.

— Среди тех эххифов были провидцы, — сказал Арху, — и они сотрудничали с магами из других существовавших тогда видов. Почти наверняка — и с представителями Народа. Что они видели? — Арху повернулся к Рхиоу. — Может быть, то, что мы хотим предотвратить?

— Этого нельзя исключить, — тихо ответила она. — Они могли не знать науки, которая бы объяснила им, что такое атомная зима, но они могли ее предвидеть и создать защиту. И меня не удивило бы, если бы в этом участвовали и наши родичи: недаром эххифы всегда связывали нас с теплом… с солнцем. Мы достаточно часто рассказывали им об Ааурх Могучей и о том, как она освободила мир от холода в начале времен… за что ее всегда ненавидела Саррахх. — Рхиоу посмотрела на молодого человека. — Хуоллис, — сказала она, — какая часть заклинания против Великого Огня тебе известна?

— Большая часть, — ответил Уоллис, — но не все целиком. Заклинание редко писали полностью из-за того, что оно очень длинное и сложное, чаще всего на бинты наносили аббревиатуру. Даже в самые ранние времена, когда искусство бальзамирования еще только зародилось, очень немногие мумии имели на бинтах или вырезанным на амулете полное заклинание именно из-за его сложности. Я надеялся организовать новую экспедицию в Бубастис в этом году со специальной целью искать полную форму заклинания. Тексты пирамид говорят, что оно может снова дать защиту миру, если его произнесет «лицо власти» в нужном месте и в нужный момент. Однако теперь некрополь почти пуст; мумии находятся в трюмах грузовых кораблей, перемолотые в пыль. Даже если я теперь отправлюсь туда, вряд ли я найду то, что ищу. Больше всего я боюсь, что защита от Великого Огня и Великого Льда, чем бы они ни были, теперь утрачена… и дорога чему-то ужасному открыта. Поэтому я и попросил Оухиша связаться с магами, теми, кто может знать, как теперь быть. — Уоллис пожал плечами. — И вот вы здесь.

— Похоже на то, что Одинокая Сила целенаправленно уничтожает защиту, — сказал Урруах. — Действует, как всегда, чужими руками — через эххифов с их простодушной жадностью. — Он посмотрел на Уоллиса. — Прости. На тебя это не распространяется.

— Я и не обижаюсь, — ответил тот.

— Так что же нам делать? — спросила Сиффха.

— Я считала бы, что нужно попытаться найти полное заклинание, — сказала Рхиоу, — и восстановить защиту. Это могло бы помочь нам и в других делах. — Она обвела взглядом остальных. — Может быть, даже стали бы невозможными другие события.

— Может, так, а может — нет, — сказала Аухла.

— Я понимаю твои сомнения. Хуоллис, — обратилась Рхиоу к молодому человеку, — не поможет ли делу, если мы поищем полную версию заклинания, ту, от которой сохранились лишь фрагменты, в других музеях?

— Не знаю… — протянул он. — Наша коллекция кошачьих мумий самая большая в мире.

— Через сотню лет это будет не так, — сказал Урруах.

Уоллес непонимающе посмотрел на него.

— Прошу прощения?

— Он хочет сказать, — вмешался Арху, — что мы из будущего, и коллекция нашего Британского музея гораздо больше.

— Боже мой! — воскликнул эххиф. Несколько секунд он молчал, потом сказал: — Я могу дать вам описание того, что следует искать, — и на бинтах, и высеченным на камне. Это вам поможет?

— Очень, — ответила Рхиоу. — Урруах!

— Покажи мне то, что ты имеешь в виду, — сказал Урруах Уоллису. — Нет, рисовать ничего не нужно: покажи мысленно. Пока мы оба пользуемся Речью, я могу видеть твои мысли… немного. Не спеши, просто представь себе образы…

Несколько минут они занимались мысленным обменом, пока Урруах не счел себя удовлетворенным.

Лежа на бетоне заброшенной платформы станции метро «Тауэр-Хилл»; рядом с собой она увидела символы магического круга, поблекшие, лишенные силы. Вокруг лежали все остальные кошки… и рядом, подтянув колени к груди, сидел дрожащий подросток-эххиф, с ужасом озираясь вокруг.

Рхиоу медленно поднялась, чувствуя себя так, словно по ней прошлась одна из огромных ломовых лошадей с улиц Лондона 1874 года. Рядом с ней зашевелился Урруах, с трудом встал и остался, пошатываясь, стоять, глядя на эххифа.

Мальчик облизнул губы и прошептал:

— Киска… киска!

Урруах взглянул на Арху, который тоже открыл глаза и пытался подняться.

— Еще одна проблема, — сказал Урруах.

Рхиоу не могла с ним не согласиться.

Спор о том, что и по чьей вине случилось, вспыхнул с необычной горячностью и продолжался бы долго, если бы не присутствие юного эххифа, с изумлением смотревшего на пятерых кошек, вроде бы молча таращившихся друг на друга и яростно бивших хвостами.

Аухла во всем винила Урруаха.

— Ты не сделал заклинание эксклюзивным!

— С какой стати мне было делать его эксклюзивным? — раздраженно ответил Урруах. — Никто не мог нас увидеть, а в заклинание было включено условие так выбирать время перехода, чтобы не подвергнуть опасности никого, кто оказался бы рядом…