Невидимая Хазария - Грачева Татьяна Васильевна - Страница 12

Поэтому в число подозреваемых в организации терактов следует включить и международные наркокартели, а также заинтересованные в войне американские частные военные компании, заинтересованные в азиатской нефти транснациональные корпорации и заинтересованные в установлении нового мирового порядка через войну правящие круги США и иже с ними. Одним словом, все наркотическое НАТО в полном составе. И потом, когда дело было сделано, война развязана, на помощь тут как тут приходит военное НАТО и, оправдывая бешеный наркобизнес в Афганистане, официально цинично заявляет, что населению нужно на что-то жить. НАТО таким образом защищает этот режим и выполняет функции охранного предприятия у наркодельцов, наводняющих Россию наркотиками.

Для них Россия – колоссальный потенциальный рынок этого зелья. Пока он ограничен государственным контролем. Если каким-то образом сменить здесь режим и привести к власти проамериканское антинациональное правительство, этот колоссальный рынок будет открыт, и всю территорию можно будет беспрепятственно просто завалить наркотиками.

Примером тому служит война в Ираке, а вернее ее последствия. Лондонская Independent пишет: «Багдад – город, который до марта 2003 года (то есть до агрессии) никогда не видел героина, смертельно опасного наркотика, сейчас наводнен наркотиками, включая героин… Жители Багдада жалуются, что наркотики – такие, как героин и кокаин, сплошь и рядом продаются на улицах иракской столицы. Как следует из ряда источников, контрабанда наркотиков и оружия патронируется ЦРУ для того, чтобы финансировать тайные операции, проводимые американской разведкой по всему миру».

В свое время Хамид Годс, председатель Международного комитета по контролю наркотиков ООН, на одном из заседаний в Вене сказал: «Ослабление контроля границы и инфраструктуры безопасности превращает страны в удобные территории для распространения и транзита наркотиков».

Один из врачей психиатрической больницы Ибн Рушд в Багдаде рассказывал о ситуации не только в Багдаде, но и в Ираке: «Мы никогда не видели гашиша или кокаина в Ираке, но из-за необеспеченности безопасности сейчас мы начали сталкиваться со всеми видами наркозависимости. Ирак стал рынком для контрабандистов из соседних стран».

Возраст наркоманов в Ираке составляет 20-30 лет. Учитывая, что, по опросам, большинство населения выступает против американской оккупации и поддерживает повстанцев, то это та возрастная группа, которая потенциально должна пополнять ряды борцов за независимость. А так эти ряды будут значительно меньше, а если туда и попадут наркоманы, то они их будут разлагать изнутри, выполняя роль троянского коня и помогая американцам.

В одной из своих статей Boston Globe писала: «Два года спустя после свержения Саддама Хусейна иракский конфликт превратился в классическую партизанскую войну. Американские военные говорят, что они убивают или задерживают от 1000 до 3000 повстанцев в месяц. Число дневных нападений удвоилось и достигло 70». А намеренное внедрение и распространение наркотиков в среде молодежи позволяет справляться с этим более эффективно и является действенной превентивной мерой.

Поэтому волна наркомании, захлестнувшая Ирак, отвечает интересам не только наркобаронов, но и США и иже с ними. Опыт у них здесь накоплен колоссальный.

Наркотическая война, так же, как и информационная, – это не только следствие вооруженной агрессии, но и во многом ее преддверие, ее активная подготовка, чтобы вывести из строя самых молодых, самых способных защищать страну. В нынешней серьезной обстановке мы должны понимать, что наркотическая война – это часть большой ожесточенной войны против России, войны против нашей государственности, которая уже сейчас ведется на территории нашей страны. Агрессор нагло и вероломно наступает. Эта война пришла в очень многие дома, стала причиной многих жертв. Она быстро распространяется, ее силы захватывают все новые и новые рубежи.

И потому так важно выработать ответную стратегию, предусматривающую вовлечение всех силовых структур и их скоординированные действия. Это один из ключевых вопросов не только нашей безопасности, но и обороноспособности. Это в конечном итоге, вопрос нашего суверенитета и нашей жизнеспособности. И вести эту войну следует не только против тех преступных структур, которые действуют на нашей территории, но и против международных сетей, частью которых они являются. Учитывая драматизм, предельную опасность, масштаб и стремительную динамику развития ситуации, нужно прежде всего, предусмотреть создание специальных войск, ориентированных на ведение антинаркотической войны. Их можно назвать силами антинаркотических операций, которые, подобно разведке, способны были бы действовать не только на территории России, но и за ее пределами, опережая агрессора и разрушая его планы.

Традиционными ограниченными способами и силами нельзя вести эту нетрадиционную глобальную войну. В силу этой традиционности мы доверчиво полагаемся на наши международные связи, включая США и иже с ними. Однако не стоит ожидать от вороны, что она будет петь, как соловей. И не стоит строить отношения с волком по примеру семерых козлят.

Наркотическая война – это только одна из составляющих войны, которая ведется в демографическом субпространстве против российской государственности. И не только против российской, но и против иранской и ряда других стран, стоящих на твердых государственнических позициях, да к тому же владеющих значительными ресурсами, которые хотят заполучить силы глобального антигосударства.

Как пишет Дэниэл Эстулин в своей статье, посвященной новому мировому порядку, «одной мировой империи», американское правительство поддерживает известных афганских полевых командиров, занимающихся контрабандой наркотиков. Хаос, который сейчас там происходит, который возник в результате американской агрессии, хорош для криминального бизнеса. Масштабный кошмар, который происходит в Афганистане, создает надежное прикрытие для совершения масштабных преступлений.

По оценкам ООН, ежегодный доход от незаконной торговли наркотиками составляет до 1 триллиона долларов! Это чистая прибыль, не облагаемая никакими налогами. На долю Афганистана приходится от 300 до 500 млрд долларов. Эти деньги нужно где-то «отмыть». Здесь требуется мощная сеть, налаженная система. Для этого нужен богатый опыт и специалисты. И, наконец, для этого нужны мощные связи и прикрытие на международном и национальном правительственном уровне. Должны существовать надежные гарантии того, что эти огромные средства будут тайно и беспрепятственно проведены по необходимым финансовым каналам.

«Кто-нибудь сомневается, что война в Афганистане во многом из-за наркотиков? Кто-нибудь сомневается, что в это вовлечено ЦРУ?»

На диаграмме, представленной в докладе ООН, наглядно видно, когда началась война в Афганистане. Это 2001 год, когда Талибам удалось сократить производство опиума на 95%. А дальше Вашингтон, Лондон и Тель-Авив сработали стремительно.

Они сделали агента ЦРУ бен Ладена, который тогда жил в Афганистане, козлом отпущения за террористические акты 11 сентября 2001 года. Так был найден предлог для оккупации страны. И производство опиума стало расти астрономическими темпами.

По данным из афганских источников, 85% наркотиков, производимых в южной и юго-восточной провинциях Афганистана, перевозятся американской военной авиацией.

Барнет Рубин, один из ведущих американских экспертов по Афганистану, сказал: «Наркодельцы буквально пронизали все афганские государственные структуры».

Андреас фон Бюлов, бывший министр науки и технологий ФРГ, и в течение 25 лет председатель Комитета по разведке Бундестага, свидетельствует, что «70% наркоторговли контролируется разведывательными службами». Бюлов считает, что вторжение в Афганистан и свержение правительства талибов, были связаны с их запретом на производство опиума.