Сказки и сказкотерапия - Соколов Дмитрий Юрьевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/28
• Следующая

«В полном покое?» — уточнил черт.

«Да, в полном, в полном покое, чтобы мог я остаться один со своим горем!»

«С радостью, — сказал черт, — а ты говорил, помощь не нужна». С этими словами он хлопнул два раза в ладоши, и оказался вдруг с юношей в чистом небе. Ни ярко там было, ни темно; не слышно там было ничего и не видно.

«Вот теперь полный покой, — удовлетворенно сказал черт. — Сиди теперь, отдыхай. Плакать-то здесь привольней!»

Но юноша уже не плакал, он гневно смотрел на черта. «Кем бы ни был ты, таинственный пришелец, — воскликнул он, — знай, твоя помощь неуместна!»

«Да ты расслабься, — сказал черт, — и поплачь. Ты так это сладко делаешь. Даже, — и он зевнул, — спать хочется. Вперед, малыш, пробуй силы на чистом воздухе». И черт приготовился слушать.

«Злые люди, — сказал юноша, — что ж вы со мной делаете?» Его губы затряслись, а в глазах показались слезы. «Такие как ты и сломали цветок моей жизни».

«А-а, цветок, — протянул черт. — А что, это идея». Откуда-то вдруг он выхватил цветок и стал рассматривать его. «Нет, знаешь, — сказал черт, — пока он не сломан. Но это всегда легко сделать». И он стал крутить стебель и листья — да так, что у юноши искры из глаз посыпались.

«Вот теперь это похоже, — приговаривал черт, — на истинные страдания. Значит, сломанный, говоришь, цветок? Так это он еще не сломан, погоди, парень…»

«Эй, — завопил бедняк, — что ты делаешь? Перестань немедленно! Отдай! Отдай мне мой цветок!»

«У-тю-тю, вот уж нет! — засмеялся черт. — Лучше пойду, скормлю его корове!» И он помчался по воздуху куда-то вдаль, а за ним бросился с горящими глазами юноша, и разорванная одежда развевалась на его тощей груди.

Знаете, сколько они бежали? Бедный юноша не видел ничего, кроме цветка в чертовых руках, а черт выбирал путь похитрее, и то они бежали по пустыне, одетые как купец и паломник, то по невиданному базару, и были тогда точь в точь вор и полицейский. Ух! И до деревни наконец добежали. Там юноша изловчился, прыгнул на похитителя и вырвал у него цветок. Черт повернулся и выпустил когти. «Не подходи, — закричал юноша, — изыди, нечистая сила!» Он вбежал в свой дом, поставил цветок на подоконник — ах, каким чудесным светом озарилась комната! Бедняк подошел к окну, распахнул его и откинул глупые пыльные занавески. Взял ведро, наполнил его водой — и окатил пол своей лачуги. Посрывал со стен тряпки, собрал свои платки — и в помойку!

Черт подошел к ангелу, одиноко стоящему возле дома. Из окна мимо него то пролетала какая-то утварь, то клубами вырывалась пыль. «Пойдем, дружище, — сказал черт. — Мы ему больше не нужны».

И вот за эту-то маленькую комедию, говорят, чертей и выгнали из небесного воинства. Это, конечно, странно. Но сами черти не удивились. Всему свое место, решили они, ангелам — молиться, нам — играть и чудесить. А тот ангел, что с чертом на спасение юноши ходил, подарил все-таки своему напарнику лавровый венок и сказал при этом: «Всяк путь ведет к Господу». «Я тоже так думаю, — согласился черт. — У всякого урода своя метода».

Универсальным принципом построения сказки — особенно личностно-ориентированной…

Вдруг заваливает вся толпа.

Критик. Слушай, мы к тебе раньше в теоретические главы не мешались. Но появился такой слух, что ты заканчиваешь книгу.

Автор. Правда.

Критик. Очень интересно. То есть ты так по-ящерски всех нас кинешь, захлопнешь и забудешь… Прекрасно. А у нас, между прочим, всякие вопросы накопились.

Автор. Так, понимаю, садитесь. Все, пожалуйста. Давайте вопросы. Времени мало, но авось да успею на что-нибудь ответить.

Критик. Мой самый главный вопрос — что делать человеку, чья сказка не может продолжиться хоть убей, хоть ей кол на голове теши, у которого в башке пустота, а продолжать, тем не менее, хочется?

Автор. Хорошо, давайте мы сразу все вопросы проскладируем. Что еще?

Строгая учительница. А у меня вопрос, что делать сказочному герою после счастливого конца, когда путешествие благополучно завершилось, свадьба отыграла, а впереди у него еще сорок лет?

Настоящий мужик. Мне хочется знать, что делать человеку без сказки, которому все сказки одинаково скучны, который ни с одной из них себя не ассоциирует, и вообще…

Розовая девушка. Мне тоже хочется оттянуть окончание книги, но я пока не придумала вопроса.

Едкая девушка. Как выбраться из своей сказки? Что делать, когда чувствуешь, что твоя жизнь не облегает тебя плотно, а болтается, как что-то чужое? Когда ты ей не принадлежишь?

Пауза.

Автор (остальным). У вас нет вопросов?

Дух Востока. Разве что про хлопок одной ладони…

Дедушка Фрейд. Сказки, как вы понимаете их, относятся, по вашему мнению, больше к области Я или Оно?

Маленький мальчик. А если Я на Оно влезет — кто кого сборет?

Все смеются.

Автор. Хорошо. На самом деле мне кажется, что я знаю, в какой области лежит множество ответов на ваши вопросы. И хотя они разные для каждого из вас, область вполне можно определить единым словом. Но я, конечно, не собираюсь так легко выдавать вам секрет. Давайте я поставлю вам фрагмент одной записи.

Голос Автора. Пожалуйста, повторите вашу сказку еще раз.

Женский голос. Одна маленькая девочка умела говорить на языке листьев, трав, птиц и зверей. Она только не умела говорить на языке звезд, а именно со звездами ей хотелось общаться больше всего. И вот все детство она разговаривала со всем, что ее окружало, но ей этого было мало. Она росла, но почему-то звезды становились все дальше от нее, хотя она тянулась к ним изо всех сил. А с листьями разговаривать стало уже не так интересно.

— И вы не можете продолжить эту сказку?

— Никак, хотя я пыталась уже несколько раз.

— Помните, мы говорили о сказочных решениях, о разных стратегиях построения действий?

— Да, конечно.

— В вашей сказке не так уж много решений, но стратегии есть наверняка.

Одна, как мне кажется, — это одиночество героини. Она все делает сама, ей никто даже не помогает.

— Так и есть.

— Попробуйте, что будет, если вы попробуете ввести в сказку принцип ровно противоположный.

— Как это?

— Ну если мы возьмем принцип «Я сам», то давайте попробуем ввести принцип «Для кого-то» или «Вместе с кем-то».

— Мне трудно.

— Конечно. Это как минимум непривычно. Но ведь сказка от этого не развалится, ну не приживется в ней другой персонаж — исчезнет, и все.

Попробуйте.

— Хорошо. Жила-была девочка, и у нее был друг…

(Долгая пауза).

— Нет, вы знаете, мне трудно…

— Хорошо, какой друг мог быть у этой девочки?

— Знаете, у меня перед глазами стоит земляной червяк…

— Отлично, значит, у этой девочки был друг червяк.

— Хорошо, он жил недалеко, и он тоже знал язык листьев, они много общались друг с дружкой…

— А что произошло потом?

— Девочка все равно очень хотела стать ближе к звездам.

— И что она сделала?

— Она стала пытаться поговорить со звездами… Но они ее не слушали, они были слишком высоко, к тому же девочка не понимала их язык.

— И тогда…

— Ну хорошо, пусть девочка отправилась в путешествие к звездам.

— Как?

— На ракете. Ее помог построить червяк, и они полетели вместе. Они летели очень долго…

— И…

— И червяку стало жарко и сухо возле звезд. Они подлетели довольно близко, и девочка старалась поговорить со звездами, но они все равно ее не слушали… А червяку становилось все хуже и хуже… Ему нужна была земля и влага.

• Предыдущая
• 24/28
• Следующая