Выбери любимый жанр

Шиворот-навыворот - Энсти Ф. - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Что там у тебя?

– Камень, который дядя Мармадюк привез маме из Индии. Его называли «Пагода» или как-то в этом роде.

– Какая ещё «Пагода»? Его называют камень Гаруда. Как это он попал к тебе? Ты опять рылся у меня в столе? Я уже говорил, что этого не потерплю!

– Нет, не рылся, – отвечал Дик. – Он лежал на подносе в гостиной, и Барбара сказала, что если я попрошу, ты мне его отдашь. Он тебе не нужен.

– Барбара не имела права говорить такие вещи.

– Но можно я возьму его? Можно, папа? – не отставал Дик.

– Нет, конечно. Зачем тебе он? Ну-ка отдай.

Дик неохотно отдал камень отцу. Это был невзрачного вида серо-зеленый плоский камень с дырочкой, а его плоские части были покрыты полустершимися знаками.

Вид у него был вполне безобидный, и мистер Бультон взял его в руку. Увы, не нашлось дружеской длани, которая удержала бы его от этого, не раздался голос, посоветовавший бы оставить камень в покое, ибо в нем таились скрытые колдовские чары Востока, готовые пробудиться при условных словах.

Такого советчика не оказалось рядом, да если бы он и нашелся, то мистер Бультон, человек трезвый и прозаический, скорее всего отнесся к предупреждению как к смехотворному предрассудку.

Так или иначе, он был в шаге от страшной опасности, совершенно не подозревая об этом.

2. ВЕЛИКОЕ ПРЕВРАЩЕНИЕ

Поль Бультон надел очки, чтобы получше разглядеть камень, который давно не попадался ему на глаза. Затем он поглядел на сына и еще раз осведомился:

– Зачем тебе это?

Дик считал камень весьма ценной вещью и собирался демонстрировать его друзьям – разумеется, во время уроков, в виде приятного отвлечения от скучных материй. Он собирался с ним играть и, вертя в руках, придумывать легенды о его чудодейственных свойствах. Наконец, когда камень ему надоест, Дик мог обменять его на что-то новое и интересное. Все эти возможности вертелись в его голове, но он не мог найти силы и поведать о них отцу. Он лишь пробормотал:

– Он мне нравится, вот и все!

– Нечего! – осадил его.отец. – Пусть камень хранится в доме – этв единственная вещь, которую дядя Мармадюк кому-то подарил.

Брат покойной жены мистера Бультона, Мармадюк Парадайн, был не из тех, знакомством с которым можно гордиться. Обладая «вкрадчивыми манерами», ои после неудачных попыток поступить в армию был послан в Бомбей агентом манчестерской фирмы, где оказался замешан в ряде весьма сомнительных сделок с местными торговцами и представителями конкурирующих организаций, после чего был со скандалом уволен своими работодателями.

Он привез из Индии этот камень в виде сувенира, прельстившись тем, что по размерам и стоимости он выгодно отличался от лакированных шкатулок, поделок из меди, тканей, словом, всего того, что ожидают друзья от тех, кто приезжает домой из Индии. Прошлое было забыто, и его снова приняли в доме Поля, но в самом скором времени Парадайн опять оказался вовлечен в еще более сомнительные сделки, что заставило мистера Бультона запретить ему появляться на Вестборн-террас.

С тех пор о Мармадюке было мало что известно, но и те сведения, что достигали слуха мистера Бультона, не вызывали у него ни малейшего желания возобновлять знакомство.

– Может, это талисман, – сказал Дик в тщетной надежде убедить отца отдать ему желанное сокровище.

– Понятия не имею, – зевнув, сказал Поль. – Почему ты так думаешь?

– Не знаю, просто дядя Дюк что-то говорил на этот счет. Барбара слышала, как он рассказывал об этом маме. Может, так оно и есть, и камень исцеляет людей от болезней. Хотя я сильно в этом сомневаюсь. Я пытался сводить им бородавки, но напрасно. Если бы я мог взять его с собой, я бы все выяснил.

– Боюсь, тебе не предоставится такой возможности, – сухо возразил отец. – Если у камня и есть секрет, я сам выясню, в чем он состоит. – Если бы Поль только знал, что судьба поймает его на этих словах и очень быстро! – А вот и твой кеб. Наконец-то!

С улицы послышался стук колес, отчего Дик пришел в полное уныние. Тайная мечта, о которой он недавно не мог и помыслить, признаться, теперь настоятельно рвалась наружу. Дик встал и робко подошел к отцу.

– Папа, – сказал он, – я хотел бы попросить об одной вещи. Можно?

– Ну что такое? Быстрее, времени у нас в обрез.

– Я... я хочу, чтобы ты забрал меня от Гримстона по окончании этого семестра.

Поль уставился на него в гневе и недоумении.

– Забрать тебя от доктора Гримстона? – повторил он, прибавив, – будь так добр называть его доктором. Это еще почему? У него отличная школа. В жизни не читал более убедительно изложенной программы. А мой старый друг сэр Бенджамин Бэнгл, который является членом Школьного совета и знает кое-что о школах, весьма настоятельно рекомендовал мне это учебное заведение. Он говорил, что непременно отправил бы туда своего сына, если бы не записал его в Итон. К тому же, я дополнительно плачу за уроки танцев и мясо на завтрак. Так что я не знаю, чего ты хочешь?

– Я хочу учиться в Мальборо или Харроу или где-нибудь еще, – захныкал Дик. – Джолланд, например, после Пасхи переходит в Харроу. Что понимает старик Бэнгл в нашей школе? Ему-то не надо там учиться. Гримстон хорош только со своими любимчиками, но меня он не любит и вечно ко мне придирается. Там масса противных типов и вообще мне там плохо. Разреши мне перейти куда-нибудь в другое место! Я даже могу остаться дома и заниматься с частным преподавателем, как Джо Твиттерли.

– Все это чепуха! – сердито возразил Бультон-старший. – Курам на смех! Я не желаю больше ничего слышать. Частный преподаватель – надо же такое выдумать! Будешь учиться в Крайтон-хаузе, пока я считаю это необходимым. Вот и все!

Услышав о крушении своих надежд, Дик зарыдал так горько, что у отца заныло сердце. Справедливости ради отметим, что он не собирался проявлять такую строгость в час отъезда сына и, слегка устыдившись своей раздражительности, решил пояснить, почему он выбрал именно Крайтон-хауз. Он решил произнести короткий панегирик школе, дабы заставить Дика взглянуть на ситуацию в спокойном свете разума и здравого смысла. Общие места стали всплывать на поверхность из мутных глубин сознания, где до этого пребывали.

Избитые истины он важно излагал сыну, не успевая удивляться собственной прозорливости и красноречию.

– Не надо плакать, сын мой, школьникам часто кажется, что с ними обходятся плохо, учат не тому и так далее, словно люди моего положения дают детям образование не из лучших, а из худших побуждений.

Через эти мелкие неприятности проходят все дети. Но попомни мои слова, когда они начинают взрослую жизнь и сталкиваются с настоящими трудностями, а потом становятся пожилыми людьми, как, например, я, то понимают, какими были тогда глупцами. Они вспоминают... гм... невинные забавы детства и убеждаются, что годы, проведенные в школе, были самым счастливым временем в их жизни.

– Ну что ж, – сказал Дик. – Надеюсь, что в моей жизни будут времена посчастливее. Может, тебе и было хорошо в твоей школе, но я не верю, что тебе очень хотелось бы снова стать мальчиком и отправиться в школу Гримстона.

Эти слова задели Поля за живое. Он вошел во вкус и ве мог пропустить такой вызов. Слишком уж эффектный напрашивался ответ.

Он откинулся в кресле и, сложив кончики пальцев вместе, заулыбался с чувством снисходительного превосходства.

– Мне очень хотелось бы, чтобы ты поверил: несмотря на мой возраст и положение, чему ты, как я погляжу, очень завидуешь, я бы хотел снова стать мальчиком твоего возраста и иметь возможность опять вернуться в школу. Уверяю тебя, я был бы просто счастлив.

К несчастью, ради вашего впечатления, мы порой говорим далеко не то, что думаем. Только большинство из нас, в отличие от несчастного мистера Бультона, делает это без риска оказаться пойманным на слове.

Не успел он произнести эту фразу, как почувствовал странный озноб, и ему показалось, что он вдруг уменьшился в размерах. Как ни странно, ему померещилось, что кресло, в котором он сидел, вдруг сделалось гораздо просторнее. Но он подавил в себе это удивление, решив, что все это лишь игра воображения и продолжил с той же самоуверенностью в голосе:

3
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Энсти Ф. - Шиворот-навыворот Шиворот-навыворот
Мир литературы