Притяжение ночи. Книга 2. Выстрел в любовь - Брокман Сюзанна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/64
- Следующая
– Я в общем-то никогда не умел разговаривать с женщинами, но вот… но вот с тобой это получается так легко и непринужденно! – Его искренность была неподдельной, и это снова приятно поразило Джоан. Каким-то образом ей все же удалось разыскать на земле, возможно, последнего честного и искреннего человека. – Я чувствую себя с тобой удобно. Мне с тобой комфортно, мне… Ну, я даже не знаю, что сказать. Мне кажется, что я даже становлюсь красноречивым. Почти что. Будто я начинаю контролировать себя и в то же время совершенно не могу управлять собой. – Он сам засмеялся над своей последней фразой и закатил глаза. – Боже, я говорю какую-то белиберду, да?
Нет, он говорил более разумно, чем все те мужчины, которых Джоан когда-то приглашала в свой гостиничный номер, надеясь на бурный роман.
Хотя их было не так-то уж и много.
– Ты говоришь вполне логично, – заметила она, задыхаясь. – Вот это больше всего меня и волнует.
Он снова рассмеялся. Господи, до чего же он привлекателен в своем сияющем белоснежном костюме! Он каким-то образом все же успел сменить брюки, и это произошло в перерыве между тем, как он покинул номер Брук и появился в «Божьей Коровке». Джоан вспомнила, что он как-то говорил ей, что держит пару белых брюк про запас у себя в машине.
– А о чем ты хочешь поговорить? – поинтересовалась Джоан. Это был, пожалуй, один из тех немногих случаев в ее жизни, когда она действительно не знала, что сказать.
– О чем хочешь. О том, о чем ты сейчас думаешь. Джоан присела на противоположный край дивана:
– Ну, в последние минуты я без конца думаю только о том, как мы с тобой будем заниматься любовью.
Он кивнул.
– Не хочешь выпить чего-нибудь?
– Нет.
– И я не хочу.
– Ты можешь сказать это еще раз?
– Не хочешь выпить чего-нибудь? – повторила Джоан. Он промолчал.
– Я думаю о том, как ты войдешь в меня, – шепотом проговорила Джоан. – Я думаю о том, что даже простой поцелуй с тобой был лучше всякого секса, которым я когда-либо занималась. Я хочу тебя, Майкл. Если тебе это приятно, я согласна болтать без умолку, но только, пожалуйста, прошу тебя, поцелуй меня сейчас же!
Он приблизился к ней еще до того момента, когда последние слова слетели с ее губ, и жадно поцеловал ее.
Майк набросился на нее с такой силой и страстью, что они оба повалились на диван. ДаКоста нежно поглаживала его по густым волосам. Она думала, что уже ничто не может сравниться с теми поцелуями в баре, но этот оказался просто каким-то чудом. На этот раз Малдун больше не сдерживал себя, потому что сейчас за ними уж точно никто не наблюдал.
Малдун был из тех мужчин, которые мгновенно понимают, что нравится женщинам, и это его качество не могло ускользнуть от внимания Джоан. А уж целовался он и вправду как профессионал. Он целовал ее с той же уверенностью в себе, которая уже успела произвести на Джоан впечатление, когда он командовал своими подчиненными. Его долгие, сексуальные, трогающие за душу поцелуи должны были зажечь в ней огонь. Как будто она уже не сгорала от чувств и желания!
Джоан сознавала, что Малдун был крупным мужчиной, но она и не подозревала, насколько он большой и тяжелый, пока он не очутился на ней. От этого она почувствовала себя совсем крошечной.
Он остановился, чуть отдалился – так, чтобы было удобней смотреть на нее, и в его бесподобных голубых глазах блеснул задорный огонек:
– А почему ты не разговариваешь?
– Еще как разговариваю! Я произношу про себя длиннющий монолог, где беспощадно ругаю себя за свою глупость. Ну почему я ждала столько времени? Надо было переспать с тобой в первый день нашего знакомства!
Малдун рассмеялся.
– Поцелуй меня еще раз, – потребовала Джоан. – Мне кажется, я наговорилась на целое десятилетие вперед.
Он поцеловал ее, а затем – боже! она даже не поняла, как он ухитрился это сделать! – каким-то образом поднялся с дивана вместе с ней на руках.
Он попросту взял ее на руки и перенес на кровать. Это было до безумия романтично. Особенно если учесть, что он при этом не пошатнулся, не начал задыхаться, кряхтеть и даже не вспотел.
И если бы она до сих пор еще не решила, стоит ей переспать с ним или нет, этот поступок, достойный мужчины, безусловно, решил бы все.
Но если бы и в этом случае у нее оставались сомнения, они рассеялись бы буквально в следующее мгновение, как только Малдун положил ее на кровать и чуть отодвинулся, чтобы получше разглядеть Джоан. В глазах его светилась такая нежность, что ДаКоста тут же растаяла. И чтобы уж совсем добить ее, он произнес:
– Ты и представить себе не можешь, сколько раз я мечтал об этом.
Джоан удалось расстегнуть несколько пуговиц на его кителе, пока они страстно целовались на диване. Сейчас она села на кровати, чтобы побыстрей закончить с пуговицами – ей хотелось поскорей ощутить под своими ладонями его обнаженное тело.
Он стал помогать ей (если это можно назвать помощью), расстегнув молнию на вечернем платье и сдвинув лямки с плеч, после чего начал неторопливо, с обожанием покрывать поцелуями ее шею и плечи.
Ей почти удалось снять с него китель, а это оказалось не так-то просто. Особенно пришлось помучиться, когда настала очередь рукавов – бицепсы Малдуна оказались слишком мощными, а ткань – такой неподатливой! Малдун продолжал снимать с нее платье. Он опускал его все ниже и ниже, обнажив при этом ее грудь, чуть прикрытую ажурным кружевным бюстгальтером.
– Вот это да! – восхищенно произнес он. – Вот это да! – и после этого его движения перестали быть неторопливыми.
Он быстро скинул с себя китель, расстегнул застежку ее бюстгальтера и повалил Джоан на себя, так что сам он оказался лежащим на спине, а грудь женщины, не сдерживаемая более ничем, – у самого его лица.
Джоан оседлала его, ее платье было спущено до талии, и, пока Малдун ласкал ее тело, покрывая его бесчисленными поцелуями, она слышала свои собственные стоны и вздохи. А может быть, она стонала оттого, что ей наконец удалось задрать вверх его рубашку, и теперь она положила ладони на его обнаженную гладкую кожу.
Пряжка на его ремне буквально впивалась в ее тело, и Малдун осторожно отодвинул Джоан на несколько сантиметров от себя. Его возбужденная мужская плоть стала давить на ее промежность, прикрытую тоненькими шелковыми трусиками.
Это заставило Джоан рассмеяться. Да, пожалуй, виагра была ему так же «необходима», как чужая рука помощи, чтобы перейти через улицу.
– Что такое? – Он остановил свою атаку на ее грудь и чуть отстранил Джоан от себя, чтобы иметь возможность рассмотреть ее получше, пока она сидела на нем. – Господи! Ты необыкновенно красива!
Только сейчас Джоан обратила внимание на то, что в комнате горели все лампы и было так же светло, как днем.
Слава богу, платье все еще прикрывало ее бедра. Возможно, их тоже можно было назвать необыкновенными, но определенно не красивыми.
Правда, ее грудь – слишком большая, что было уже не в моде, – считалась не такой уж отвратительной. А судя по тому, как восхищенно смотрел на нее Малдун, можно было даже прийти к заключению, что она вызывает у него только положительные эмоции. Хотя Джоан все равно посчитала своим долгом сообщить ему следующее:
– Моя правая грудь чуть больше, чем левая.
– Это невероятно сексуально, – тут же заметил Майк. – Ты самая сексуальная женщина, с которой мне приходилось иметь дело. За всю мою жизнь.
– Что ж, это приятно слышать, – отозвалась Джоан. – Но дело в том, что я сомневаюсь…
– Не надо, – прервал ее Малдун. – Не стоит сомневаться. Я хочу видеть тебя обнаженной, и прямо сейчас. Мне не терпится посмотреть на твою татуировку.
Он снова привлек ее к себе, чтобы поцеловать, а его пальцы пытались справиться с молнией ее платья на спине. Малдуну хотелось спустить его пониже с ее великолепного тела.
Джоан была не против снять трусики и, разумеется, ждала, что Малдун сам разденется до конца. Но в то же время ей хотелось, чтобы платье все же оставалось на ней именно в таком положении, прикрывая бедра и, кстати, ту самую татуировку – крошечную розочку, которую она решилась сделать в минуты слабости, будучи сильно навеселе. Разумеется, Малдун хорошо запомнил эту пикантную подробность из ее так называемого досье. И вполне обоснованно.
- Предыдущая
- 20/64
- Следующая
