Альмарик - Говард Роберт Ирвин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/31
• Следующая

Схватив Альтху за руку, я помог ей слезть, и мы со всех ног бросились бежать, не останавливаясь, пока этот страшный город, наводненный кровожадными чудовищами, не остался далеко позади.

Мы не обменялись ни словом с того момента, когда я нашел Альтху в подземелье. Остановившись, я повернулся к ней и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг почувствовал, что девушка, смертельно бледная, сползает по моей руке на землю. Видимо, ужас сделал свое дело – она потеряла сознание. Я не на шутку испугался – ведь вообще-то женщины Гура не так часто падают в обморок.

Я положил Альтху на землю и, не зная, что делать, уставился на нее, словно впервые увидев и оценив красоту ее фигуры, изящество тонких рук… Черные волосы девушки разметались по плечам, туника расстегнулась и соскользнула, обнажив красивую тугую грудь с розовыми сосками. Мысль о том, что эта красота может умереть тут же, на моих глазах, привела меня в ужас.

Неожиданно Альтха застонала, открыла глаза и посмотрела на меня, словно не понимая, где и почему она оказалась. Вдруг, вспомнив что-то из пережтого, она вскрикнула и прижалась ко мне. Ее руки обняли меня, и в этих крепких объятиях я почувствовал, как дрожит ее стройное тело, услышал, как бешено бьется сердце в груди.

– Не бойся, – сказал я, сам удивившись звуку своего голоса. – Ничто тебе не угрожает. Все будет хорошо.

Она плотно прижалась ко мне и так и не разжала объятий, пока ее сердце не успокоилось и не ослаб давящий груз страха.

Затем она, как-то разом обмякнув, отпустила руки и, все так же молча, легла мне на плечо. Подождав немного, я тоже ослабил придерживающие ее руки и осторожно усадил девушку на траву.

– Как только ты придешь в себя, – сказал я, – мы тотчас же двинемся прочь от этого… – и я кивнул в сторону виддневшихся вдалеке развалин.

– Ты весь изранен! – вдруг воскликнула Альтха, и ее глаза наполнились слезами. – Ты весь в крови! Проклятье на мою дурную голову! Если бы я тогда не убежала из города… – и она разревелась, как самая обыкновенная земная девчонка.

– Да не переживай ты из-за каких-то царапин, – отшутился я, хотя на самом деле мысленно прикидывал, не ядовиты ли клыки и когти у подземных уродцев. – Все заживет очень быстро. Ну, перестань реветь. Слышишь, что я тебе говорю?

Она покорно перестала плакать и, лишь всхлипывая, вытерла глаза и лицо подолом туники. Мне не хотелось напоминать ей о пережитом кошмаре, но любопытство, к тому же не праздное, а вполне оправданное, взяло верх.

– Скажи, почему Яга остановились в развалинах? – спросил я. – Они ведь наверняка знают о чудовищах, которые живут в этих руинах.

Альтха передернулась, вспомнив пережитое:

– Они были голодны. Им удалось поймать еще одного Гура – совсем молодого парня, почти подростка. Они разрезали его на части еще живым, но он ни разу не взмолился о пощаде – только проклятия слетали с его губ. А потом они начали жарить мясо…

Альтха замолчала, удерживая подступившую тошноту.

– Значит, Яга действительно людоеды, – пробормотал я.

– Нет, они еще хуже. Они – настоящие дьяволы. Пока они сидели у костра, на них напали собакоголовые. Я их не видела, пока они не набросились на Яга, словно стая шакалов на оленей. Покончив с Яга, они потащили меня в подземелье. Что они хотели со мной сделать – не знаю… не скажу; я слышала, но не хочу повторять эту мерзость.

– А почему они повторяли мое имя?

– Я позвала тебя в минуту опасности, даже не подозревая, что ты можешь оказаться рядом. Они услышали мои слова и смогли повторить их. Когда ты пришел, они узнали, кто ты. Как? Не спрашивай. Эти демоны знают и умеют очень многое, что кажется нам невероятным.

– Да, на этой планете кишмя кишат черти, дьяволы и вообще всякая нечисть, – пробурчал я и спросил: – А почему в минуту опасности ты позвала меня, а не отца, например?

Альтха покраснела и вместо ответа вдруг стала сосредоточенно и смущенно поправлять тунику, подтягивая ее к плечам.

Увидев, что одна из ее сандалий слетела на траву, я поднял ее и аккуратно надел на маленькую, изящную ножку девушки. Неожиданно Альтха спросила меня:

– Скажи, а почему тебя прозвали Железной Рукой? Твои пальцы сильны и тяжелы, но их прикосновение легко и нежно, словно мамино. Я никогда не чувствовала такой нежности в прикосновении мужчины к моему телу. Гораздо чаще мне бывает просто больно.

Я сжал кулак и выразительно посмотрел на него – узловатый стальной молот. Альтха робко протянула руку и потрогала кулак.

– Чувства не обманывают тебя, – ответил я. – Ни один человек, с которым мне доводилось драться, не говорил мне, что мои руки мягкие или нежные. Но то – мои враги. А тебе я не хочу сделать больно. Вот и все.

Глаза девушки загорелись.

– Не хочешь делать мне больно? Почему?

Абсурдность этого вопроса не оставила мне слов, чтобы ответить на него. Я лишь изумленно уставился на Альтху.

Вскоре после рассвета мы вышли в долгий путь к далекому Котху, далеко обогнув лежащий у нас на пути страшный разрушенный город, из которого мы спачлись с таким трудом. Солнце становилось все жарче и жарче. Дышать стало нечем. Легкий ветерок, обдувавший нас поначалу, совсем стих. Абсолютно безоблачное небо приобрело какой-то медно-красный оттенок. Альтха поглядывала на небо с осознанным беспокойством и на мой вопросительный взгляд ответила, что боится надвигающейся бури. Я уже привык к тому, что на равнине небо всегда безоблачное и светит солнце, а на холмах тепло днем и холодно ночью. В общем, буря никак не входила в мои планы, и я даже не учитывал ее возможности.

Встреченные нами звери разделяли беспокойство Альтхи. Мы замешкались на опушке леса, потому что моя спутница – жительница степи, испытывая безотчетный страх перед чащей, отказалась войти в лес пока не пройдет буря. Пока мы обсуждали эту тему, из леса выскочило стадо газелей, беспокойно поспешивших куда-то прочь. За ними последовала семья свинообразных тварей, мерявших землю чуть ли не тридцатью парами ног. С рычанием прямо на нас выскочил лев, но, не останавливаясь, промчался мимо и скрылся в густой траве.

Я ждал, когда появятся тучи, но их все не было. Только темно-медная полоса, начиная от горизонта, наползала на весь небосвод, делая его сначала бронзовым, а затем почти черным. Солнце еще некоторое время пробивалось сквозь этот занавес, словно далекий факел в густом тумане. Затем и оно окончательно скрылось. Темнота, почти осязаемая, сначала на миг застыла где-то наверху, а затем, словно отпущенная, рухнула вниз, покрыв мир сплошной черной пеленой. В этой темноте не было места ни солнцу, ни луне, ни даже маленькой звездочке. Раньше я даже не предполагал, что темнота может быть такой непроницаемой. Я словно ослеп и готов был бы поверить в то, что мир исчез, растворился в этой черноте, если бы не шуршание травы под ногами, да не ощущение тепла от прижавшегося к моему боку тела Альтхи. Я боялся, что мы либо свалимся в какую-нибудь яму или реку, либо, что еще хуже, наткнемся на такого же ослепленного хищника.

Пока еще было хоть что-то видно, я выбрал ориентиром нагромождение камней – груду булыжников, иногда встречающийся на равнине остаток разрушившейся скалы. Темнота накрыла ас еще на подходе, но, двигаясь в нужном направлении по памяти, я добрался до камней, притянул к себе Альтху и, прижав ее к одному из них, встал к ней спиной, чтобы быть готовым встретить любую опасность. Тишина лежавшей под жарким солнцем равнины сменилась звуками беспорядочного движения множества живых существ: шелестела трава, слышались шаги, топот, зловещий вой и настороженный рык. Неподалеку от нас пронеслось стадо каких-то крупных копытных. Я порадовался, что, забившись в углубление между камнями, мы не рискуем быть раздавленными. Затем все звуки снова стихли, тишина казалась настолько же полной, как и темнота. Вдруг откуда-то издалека донесся зловещий гул.

– Что это? – неуверенно спросил я, не зная, как назвать этот шум.

• Предыдущая
• 17/31
• Следующая