Прощайте, любимые - Горулев Николай - Страница 3
- Предыдущая
- 3/99
- Следующая
Как только они втроем побежали по главному проходу зала на свободные места, Сергей почувствовал, что она здесь, в зале, что он даже заметил ее не то в пятнадцатом, не то в двадцатом ряду. Она была не одна.
Сергей не смотрел на светящийся экран. Он не слышал замечаний Эдика, не видел насторожившегося, сосредоточенного Ивана. Он шарил глазами по рядам, стараясь угадать, где именно сидит она. Когда, устав от этих поисков, он начинал смотреть на экран, то и там ничего не видел.
Что же все-таки произошло? Так давно она не была в институте, а потом вдруг пошла в кино, как будто это самое главное, что надо делать после такого долгого отсутствия? А может, она уже бросила институт и, как говорит Эдик, увлеклась собственным семейным гнездышком... Ну и пусть. По крайней мере, ясно, с кем ты встретился... А может, ему показалось — и ее нет в этом душном темном зале с красными огоньками запасных выходов... И он снова начинал искать ее то в пятнадцатом, то в двадцатом ряду.
Когда в зале зажегся свет, Сергей почувствовал, как краска бросилась ему в лицо. Да, он не ошибся, она была на этом же сеансе, не одна. Рядом с ней был спортивного вида парень, стриженный под выходивший из моды «бокс», с небольшой светлой челочкой на лбу.
Парень то и дело поправлял челочку ладонью, встряхивая при этом головой, словно забрасывал на затылок пышную прическу. Это движение головой просто выводило Сергея из себя. Пижон, — заключил Сергей и перевел взгляд на девушку. Она похудела, отчего Глаза ее стали еще более выразительными, На ухаживания парня, как показалось Сергею, она отвечала сдержанно и как будто не придавала им значения. Правда, на какое-то замечание его у выхода она весело улыбнулась, и эта улыбка, словно электрический ток, пронзила Сергея. Он машинально, ничего не видя и не слыша, шел за девушкой.
— Ты что, очумел? — услышал он наконец слова Ивана. — Куда прешь? Не видишь — люди впереди.
— Вижу, — повернувшись к друзьям, сказал Сергей. — Вся беда в том, что вижу. Она пошла с каким-то пижоном...
— Кто? — не понял Эдик.
— Да она, понимаете, о-на!...
— Оставь! — отрезал Иван.
— Не могу.
— Хочешь от пижона в морду схлопотать?
— Да нет, мне просто интересно. Понимаете, она с ним вроде чужая...
— А с тобой? — съязвил Эдик.
— Слушайте, ребята, я пойду за ней, а вы — домой. Иван взял Сергея за руку.
— Сережа, — каким-то глухим дрожащим голосом сказал он. — Я тебя очень прошу. Не затевай.
— Пошли домой, — позвал Эдик. Сергей вырвал руку:
— Да отстаньте вы от меня, что я вам, в конце концов, пацан из детского сада?
Он резко повернулся и ушел. Ушел торопливо, потому что незнакомка с парнем исчезли за углом дома на Первомайской.
Сергей шел за незнакомкой. Она о чем-то негромко говорила с парнем. Он не мог разобрать слов, но слышал ее спокойный приятный голос и шел, как заколдованный.
Вот они свернули с Первомайской и пошли вниз по Виленской, едва освещенной редкими фонарями. Здесь было не так многолюдно, и Сергей начал опасаться, что его преследование будет замечено. Однако ни девушка, ни парень не обращали никакого внимания на встречных и на тех, кто шел позади.
Сергей остановился, закурил и неторопливо пошел дальше. В какой-то момент, на мостике через Дубровенку, он почувствовал острый прилив стыда и остановился. Куда он идет, зачем, собственно, следит за девушкой, которая даже намеком не дала ему права на какие-то отношения, на то, чтобы ревновать, чтобы лютой, ненавистью ненавидеть этого стриженного под «бокс» парня, который идет сейчас рядом с ней.
Правда, Сергей заметил, что парень, попытавшийся было взять ее под руку, оставил это намерение. Она оттолкнула руку и продолжала идти рядом, свободно размахивая сумочкой. Была она в светлом платье, облегавшем ее стройную фигуру, и Сергею легко было на улице видеть ее впереди.
Наконец девушка с парнем остановились, и Сергей услышал ее голос:
— Ну, пока. Дальше провожать не надо. Парень что-то глухо проговорил в ответ.
— Нет, спасибо. Здесь я уже сама.
Парень снова что-то сказал, и вот они нырнули в переулок, утонувший в темноте.
Сергей поначалу растерялся. Он знал хорошо свой город, но здесь бывать никогда не приходилось, и, пока глаза привыкли к темноте, продвигался почти ощупью вдоль заборов, тянувшихся на холмах вдоль маленькой, но беспокойной Дубровенки. Говорят, эта река некогда была большой и бурной. Несла свои воды в Днепр, а теперь превратилась в капризный мелководный ручей. А берега так и остались высокими и крутыми, и на них лепились небольшие деревянные дома с обязательным садом и огородом.
На вершине одного из холмов Сергей услышал голоса — ее и его. Он подошел поближе и, опершись о забор спиной, остановился. Он стоял так, что мог разобрать, о чем они говорили, но он был в тени, а они в блеклом свете далекого фонаря, и он видел ее и его — они стояли друг против друга. Она держалась за калитку — наверное, здесь был ее дом.
Снова Сергей ощутил чувство неловкости за сегодняшнюю выходку. Он хотел было повернуться и уйти, но вдруг отчетливо услышал ее громкий возглас:
— Не тронь!
Сергей увидел, что парень хочет обнять незнакомку. Прозвучала звонкая пощечина.
— Уходи!
— За что? — погладив щеку, недовольно спросил парень.
— За нахальство, — твердо ответила она.
— Спасибо. До свидания, — сказал парень и протянул руку.
Девушка молча повернулась и открыла калитку. В это время парень обнял ее, пытаясь поцеловать. Девушка начала отчаянно отбиваться.
Сергей не помнит, как это случилось. Неведомая сила отбросила его от забора, у которого он стоял. Сергей ударил парня в стриженый затылок.
Девушка отскочила. Ни она, ни парень некоторое время не понимали, что произошло. Вдруг парень наклонил голову, как молодой бычок перед боем, и бросился в ноги Сергею. Они упали на землю и сцепились в ожесточенном клубке. Потом Сергей оттолкнул парня, вскочил на ноги.
Они молча смотрели друг на друга, готовясь к очередной схватке, и вдруг услышали голое девушки:
— Ребята, разойдитесь по-хорошему. Не надо, ребята... Уходите, не то я кого-нибудь позову...
Парень даже не повернулся на этот голос.
— Хулиганов надо учить, — твердо сказал он и пошел на Сергея.
Сергей шагнул навстречу и вдруг почувствовал страшный удар в живот. Он наклонился от боли до самой земли, и в этот момент его ударили по голове...
Он очнулся от яркого солнечного света. Над ним сверкал высокий белый потолок, под которым светился на солнце белый плафон люстры. Стены тоже были белыми, кровати тоже, и лишь люди были в серых больничных халатах. Одни лежали, другие читали, третьи играли в шахматы.
Палата была коек на десять.
Сергей хотел повернуться и вдруг ощутил резкую боль в голове. Он не выдержал и застонал. Люди в палате повернулись в его сторону. От шахматной доски оторвался полный мужчина и подошел к Сергею. Халат на его животе не застегивался, широкое добродушное лицо с мясистым ноздреватым носом улыбалось.
— Жив? Значит, погуляем на твоей свадьбе.
Сергей ничего не ответил толстяку. Он смотрел на этого подвижного веселого человека и тоже улыбался. Очень уж он смахивал на бравого солдата Швейка, знакомого всем по иллюстрациям Иозефа Лады.
— А ты, брат, не улыбайся, — продолжал толстяк, — упустишь эту — другую такую не найдешь.
Сергей продолжал улыбаться, с недоумением поглядывая на толстяка. Тот уловил реакцию Сергея, с трудом запахнул полы больничного халата и присел на табурет у койки.
— Я, брат, серьезно... — сказал толстяк, — две ночи она вот тут просидела, а маму твою отправила отдыхать...
Сергей почувствовал, как под повязкой, закрывавшей голову и половину лица, стало жарко. Сердце застучало часто и гулко. «Неужели? — Сергей даже подумать боялся. — Неужели приходила?...»
— Да и друзья у тебя что надо, — сказал толстяк. — Так что не горюй! Все обойдется... — Он отошел от койки, наклонился над шахматами, иногда поднимая голову, чтобы подмигнуть Сергею и улыбнуться такой веселой швейковской улыбкой...
- Предыдущая
- 3/99
- Следующая
