Контрольный выстрел - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 52

• Предыдущая
• 52/59
• Следующая

Следующую пулю я послал в лобовое стекло ментовского «уазика». Водитель, почувствовав опасность, уже врубил заднюю скорость и вывернул колеса, заложив крутой вираж. Но пуля настигла и его, и «уазик», вздымая пыль, съехал задом в кювет и завалился на бок.

Держа пистолет в вытянутых руках, я поднялся и, пригибаясь к земле, рванул к машине. Я понятия не имел, сколько человек в кабине. Водилу, похоже, либо убил, либо серьезно ранил, размышлял я. Если на заднем сиденье кто-то есть, выбраться из машины раньше, чем я успею нажать на курок, у того все равно нет никаких шансов.

– Не двигаться, падлы! – заорал я что есть силы и сам поразился зверски-хриплому тембру собственного голоса.

Заглянув внутрь, я обнаружил, что, кроме сержанта, на водительском месте в машине никого нет.

Поначалу мне показалось, что в ней был кто-то еще. Обманулся, стало быть. Распахнув дверь, я схватил его за воротник окровавленной форменной рубашки, выволок наружу, приставив пистолет к виску.

– Хочешь жить, скотина, отвечай на мои вопросы! – рявкнул я. У сержанта чуть дрогнули и приоткрылись веки. – Вас послал Раскатов? Говори, иначе башку на хер разнесу! Ну?

Он застонал и покачал головой.

– Кто, сука? У-убью… Говори!!!

– А…ал…екс… Кайро… – с трудом разлепив губы, прохрипел сержант.

Глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что «скорая» ему уже не понадобится – жизнь из парня стремительно испарялась.

«Давай, Кирсанов, коли его до конца, пока не поздно!» – приказал я себе.

– Кайро? Алекс Кайро?.. Он работает на генерала?

– Да-а-а… – прошелестел сержант.

Он умирал. Видя, как угасает его затуманенный взгляд, я наклонился к нему и с расстановкой произнес:

– Кто заложил взрывчатку в мою машину, знаешь?

Но было уже поздно – подручный Раскатова отдал концы. Я вытер испачканную в крови руку о край милицейской формы и на секунду прикрыл глаза. Сдавило грудь, защемило сердце…

Кто скажет, что убивать легко, – пусть катится туда, откуда на свет появился! Пропади пропадом этот «Цербер» вместе со всеми «крышами» и радиоактивными отходами! Раскатов – сучара, Кайро сучий потрох. А ведь прикидываются, будто свои в доску! Не-на-ви-жу…

Сунув пистолет в кобуру, я вернулся к валуну, подобрал расколотую трубку сотового телефона. А зачем она мне?

Я отсоединил батарейку и микрочип, целый и невредимый, положил в корочку для документов, зашвырнул раскуроченный мобильник в кусты и побрел к урчавшей на обочине «фронтере».

Объехав лежавшее посреди дороги тело капитана, я развернулся и помчался в Питер.

Что мы имеем? – размышлял я по дороге. К числу своих врагов теперь можно смело прибавить Алекса, кому еще совсем недавно я всецело доверял. Конечно, облом неслабый – в глубине души я был уверен, что в случае необходимости Кайро всегда придет на помощь.

Хотя предсмертное послание Лебедевой, а точнее, упоминание про транзит радиоактивных отходов сразу заставили меня подумать о причастности Алекса к этой грани деятельности «Цербера». Что ж, если отбросить эмоции – одним подонком больше, одним меньше, какая разница! У Раскатова таких ребяток, готовых за бабки пришить мать родную – целая армия.

Держись, Кирсанов, исход «дружеской встречи» по дороге в собачий питомник можно сравнить с убийством Франца Фердинанда и его жены в Сараево в четырнадцатом году.

Мировой войны, конечно, не получится, но отечественная, в масштабах многострадальной Ленинградской губернии, точно!

Однако воевать с Раскатовым и его головорезами в одиночку равносильно самоубийству. Но и прощать целых две попытки зачислить меня в жмурики тоже не собираюсь. Подобные наезды я встречал раньше и буду встречать впредь исключительно в штыки. И отвечать на них. Надо сказать, весьма жестко, что мне несвойственно, поскольку от рождения я все-таки лирик и даже романтик.

В предвечерний час уютный сквер с фонтаном возле Казанского собора, с детства знакомый каждому жителю Питера, как обычно, бурлил.

Прыщавые подростки не спеша потягивали из горлышка пиво, щурились от ласкового солнца и отпускали непристойные шутки по адресу вертихвосток-девчонок, сидевших на соседних лавочках.

Молодые папы и мамы прогуливали своих отпрысков, а бородатый фотограф, весельчак и балагур, уговаривал гостей северной столицы увековечить на память свое пребывание в городе великих зодчих. Моментальный снимок на «Полароиде» всего за пять баксов! Три снимка – за десять. Дешево и сердито…

Я сидел на скамейке рядом с двумя дамами почтенного возраста. Они обсуждали симптомы болезни Альцгеймера – проще говоря, старческого слабоумия, а я время от времени поглядывал по сторонам. Я ждал Алекса, потому что пригласил его на встречу, пообещав рассказать нечто чрезвычайно важное. Я даже обмолвился, что, мол, хочу попросить его оказать мне дружескую услугу. Как и следовало ожидать, Кайро немедленно дал согласие. Сказал, что будет в сквере через полчаса.

До назначенного времени оставалась всего минута – у меня забухало сердце, пульс отдавался и в висках, и в кончиках пальцев. Их вдруг стало покалывать, будто от лютого холода. «Спокойно, Кирсанов! – внушал я сам себе. – Возьми себя в руки. Пусть Кайро считает, будто ты до сих пор не в курсе, кто у него настоящий шеф. Расслабься…»

Когда мои наручные часы просигналили четыре часа, я заметил Кайро. Он переходил Невский на светофоре, вместе с десятками других пешеходов.

Алекс вступил на тротуар, и я помахал ему рукой. Он увидел меня, кивнул, зачем-то оглянулся и ускорил шаг.

Подойдя, пожал мне руку.

– Может, прогуляемся? – сказал он и покосился на моих соседок в шляпках. – Не совсем, полагаю, подходящее место для серьезных разговоров… – Привычным жестом поскреб вечно небритый подбородок.

– А мне кажется, в самый раз! – Я пожал плечами. – Садись, все нормально. – Достав из кармана пачку сигарет, протянул ему. – Закуривай!

Он взял сигарету, опустился на скамейку, подождал, пока я щелкну зажигалкой.

– Да-а, дела хреновые! – сказал Алекс, затянулся и отвел взгляд. У колонн Казанского собора тусовалась группа каких-то придурков с плакатами. – И чем весь этот бардак закончится, непонятно! – Он кивнул в их сторону.

– Чем-нибудь да закончится! – ответил я. – Сейчас расскажу тебе такое!… Только для начала… – Я запнулся. – Я могу на тебя рассчитывать? Или… – Наши взгляды встретились, и на этот раз его карие глаза посмотрели на меня в упор.

– А зачем, по-твоему, я сюда притащился? – набычился Алекс.

– Ладно, не обижайся! – Я по-приятельски толкнул его плечом. – Дела действительно не в жилу! И без твоей помощи мне никак не обойтись. В общем… Я знаю, кто завалил наших шефов и засунул в петлю Аллу Лебедеву.

Алекс изобразил на лице неподдельное удивление. Прямо Станиславский какой-то!

– Ты это серьезно? – спросил он, сведя брови к переносице. – Откуда такие сведения?

– Я всегда серьезно. Пару часов назад меня из-за этих сведений едва не отправили на тот свет прямо в машине. Ментовский собачий питомник «Радужный» знаешь?

– Ну…

– Метрах в двухстах от развилки «фронтеру» прошили, но я уцелел… А вот ребяткам пришлось туго…

– Сколько их было? Как это вообще случилось? Давай, мастер, я хочу знать все подробности, иначе какой из меня помощник.

Я рассказал Алексу, как приехал на виллу Лебедевой в Юкки и что было потом, упомянул про экономку, подробно изложил сценку с вручением мне пакета с десятью тысячами баксов и кассетой.

– С Раскатовым я согласился встретиться дабы убедиться в правдивости информации на кассете.

– Вот сука, а? И это генерал, чекист с чистыми руками и холодной головой? Понятия не имел, чем они там занимаются! Конечно, кое-какие мыслишки возникали в связи с весьма подозрительной лояльностью таможни к грузам фирмы, но я грешил на обычный «контрабас» – сигареты, напитки, шмотки, барахло там всякое для секонд-хэндов… Оказывается, к нам из Франции тогда радиацию толкнули. Это сколько ж я рентгенов нахватал, контролируя приход-уход обеих партий, а? Убью, гада!

• Предыдущая
• 52/59
• Следующая