Выбери любимый жанр

Зеркало Сен-Жермена - Акунин Борис - Страница 4


Изменить размер шрифта:

4

Солодовников: Что ж, неделю, пожалуй, дам. Ну-с (усмехается), не буду мешать семейной сцене. Константин Львович, Зинаида Аркадьевна.

С поклоном удаляется. Мастеровые тоже уходят.

Вован (глядя вслед Солодовникову): Лох однозначный. Даже расписки не взял. Поглядим еще, какой ты деловой. (Поворачивается к Зизи.) Ты погоди пока у попа своего башлять. Он, поп этот, какой навар берет? Если больше десяти в месяц, ну его в трынду. Сам разберусь.

Зизи: Низкий человек! Гнусный развратник! Солодовников все мне рассказал. Я требую объяснений!

Подходит к Вовану и бьет его по щеке. Под звук смачной пощечины свет слева гаснет и зажигается справа.

Верую, Господи

(2001 год)

Томский стоит спиной к зеркалу и удивленно озирается. Голоса за дверью поют «И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди».

Томский: Никогда не думал, что Смерть это Зазеркалье. Так вот о чем писал Льюис Кэррол! Алиса просто умерла! Хм, та же комната, но какая странная. (Оборачивается к зеркалу.) И ты здесь, холуйская морда! Томский и на том свете оскорблений не прощает! (Бьет по зеркалу кулаком.) Черт! (Нянчит ушибленную руку. Потом челюсть у него отвисает. Он начинает жестикулировать перед зеркалом, хватать себя за щеки, за нос.) А-а-а! Кто это? Это я?! Какой ужас! Неужто правы буддисты со своим перерождением душ? За не праведную жизнь меня вернули на предыдущую стадию развития, разжаловали в хамы! Но это нечестно! Я же не буддист! Или им тут все равно, в кого ты верил и верил ли вообще? (Видит небоскреб в окне.) Боже мой, что это? (Подбегает к окну.) Точь-в-точь как в журнале «Созерцатель» Город Будущего! Только аэровелосипеды по небу не летают! Я в раю или в аду? В рай мне вроде бы не за что… А если это ад… (Замечает на стене календарь с девицей, подходит, вставляет в глаз монокль, оценивающе склоняет голову.)…То здесь не так уж скверно. Какая смелость, какая точность деталей! Сколько жизни! Чья это работа? (Ищет подпись художника.) С каким годом? С 2001-м? Я в 2001 году? (Снова оглядывается на окно, потом вдруг падает на колени и воздевает руки к небу.) Господи Всеблагий Всемогущий, прости, что не верил в Тебя и усомнился в Тебе! Ты услышал мое моление и внял ему! Раз я не желал жить в двадцатом веке, ты сразу перенес меня в двадцать первый! Верую, Господи, верую! (Экстатически крестится.) Ты перенес меня в невообразимо прекрасный, изумительный век, где нет ни Солодовниковых, ни репараций! (Снова подбегает к окну.) О, какие дома! Какие авто! Какая иллюминация! А это что? Стихи. «В новом годе и новом веке снова с заботой о человеке». Блок «Отечество Вся Россия». Что за Блок? Уж не Сашура ли, сынок Сэнди Кублицкой? Мальчик, кажется, пишет стихи. Должно быть, в двадцатом столетии стал знаменитым поэтом, вроде Пушкина, сочинил патриотические стихи. «Отечество вся Россия», хорошее название. (Умиленно всхлипывает. Смотрит на портрет Вована.) А у меня тут висел «Портрет неизвестного». (Вздыхает.) По семейному преданию, писан с самого графа Сен-Жермена. Эх, поди, Солодовникову достался…

Дверь открывается, входит Клавка. Подбоченясь, смотрит на Томского.

Клавка: Ну, жлоб, надумал?

Томский смотрит на нее, потрясенный небесной красотой секретарши, а еще более ее мини-юбкой. Закрывает ладонью глаза, словно ослепленный, и свет гаснет.

Айсберг в океане

(1901 год)

Вован и Зизи.

Вован (держась за щеку): Зинк, ты че? Че сразу по морде-то? Ты с нерва-то съезжай. Перетрем, как люди, обкашляем.

Зизи: Ты же клялся, что это больше не повторится! Я поверила тебе, простила гнусную интрижку с той развратной актриской! А теперь цыганка! Ты чудовище! Все, довольно! Мы расстаемся! Я уезжаю в Биарриц, а ты… Ты живи, как хочешь.

Вован: Минуту, киса! Ты че вешаешь? Как это в натуре «уезжаю»? А кто тут гнал про брулики, про башли? У нас не Африка, цыпа. У нас за базар отвечают. Отстегивай сто штук и вали на все четыре.

Зизи: Какая Африка? При чем тут базар? Ты говоришь загадками. В последние месяцы тебя словно подменили! Я перестала тебя понимать! А может быть (всхлипывает), и никогда не понимала…

Вован: Я тебя за язык не тянул. Ляпнула — башляй. Зинуль, ну ты че в натуре, хочешь, чтоб этот козлина меня завалил? Ты видала, какие у него быки? У меня ж тут кроме тебя никого! Давай мани, киска, шурши пенензами (трет большой и указательный палец).

Зизи: Ты о деньгах? Боже, какое ничтожество! (Выдергивает серьги, снимает с пальцев перстни.) На, заложи это, жалкий человек.

Порывисто бежит к двери, но на пороге останавливается и рыдает.

Вован (рассматривая драгоценности): Круто! Пудов на полета зеленки! О'кей, мадам. Малина нас венчала, а зона развела. Мерси и пакеда. Гуд бай, май лав, гуд бай. Куда бы их заныкать? (Делает даме ручкой, а сам смотрит куда бы спрятать добычу.)

Зизи порывисто оборачивается.

Зизи: Констан… Ты сказал «my love»? Значит, ты меня еще любишь? А перед этим ты сказал, что у тебя кроме меня никого нет. Ты теперь правда… один?

Вован: Ну. Чисто, как айсберг в океане.

Зизи: Айсберг в океане! Как красиво! Мне тоже так одиноко… (Протягивает к нему руки.)

Вован (глядит на нее с отвисшей челюстью, бормочет себе под нос): Блин блиновский! Ну Костька лох! Такую евроматреху на театр «Ромэн» променял! Какие лекала! А глаза цвета «мокрый асфальт»! И я тоже пень лесной! (Роняет драгоценности на пол.) Зинка, я от тебя тащусь, как вошь по гребешку! Чисто по песне: «Любовь как финка в грудь его вошла». (Они движутся друг другу навстречу, как зачарованные.) Перепихнемся, цыпа?

Вован хватает ее за бока. Зизи еще крепче обхватывает его за шею.

Зизи: Сумасшедший… Совсем такой, как прежде…

Поцелуй.

Свет деликатно гаснет.

Милый каприз

(2001 год)

Томский и Клавка

Клавка: Здравствуй, Вова, Новый год. Что глазами хлопаешь? Подарок тебе от Снегурочки. Согласна на «вольвешник». Но это уж минимум миниморум, или, как ты выражаешься, крайняк.

Томский (в сторону): Хороша! Немного тоща, но сколько шарма! Сколько милой девичьей беззащитности!

Клавка: Что ты бормочешь? Нажрался? Один из горла весь огнетушитель выдул, кошон? (Кивает на валяющуюся бутылку шампанского.) Да еще разлил сколько. Вован, ау, проснись! Это я, Клава.

Томский (в сторону): Вобан? Я что, француз? Ну те-с, попробуем… (Прижимает руку к груди.) Cheri, vous etes ravissante.

Клавка (фыркает): Тоже Ален Делон выискался. Нахватался по верхам, валенок раменский. Произношения никакого. На самом деле французское «R» нужно произносить вот так: р-р-р-р! Как бы шарик в горле катаешь: Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р

4
Перейти на страницу:
Мир литературы