СОЗВЕЗДИЕ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей - Шалимов Александр Иванович - Страница 79

• Предыдущая
• 79/85
• Следующая

Мы опять помолчали. Кофе совсем остыл, и я допил его одним глотком.

— Ну, пошли спать, что ли?

— Иди. Я сейчас, только взгляну еще разок на «диво». Эх, Дим, до чего Чошку жалко… Может, вместе сходим?

— Сейчас там все равно ничего не видно. Темь одна. Попозже надо, когда там рассветет.

— Ладно, иди спи, медведь. Спокойной ночи. И не бойся, не сбегу.

Володька ушел. Я забрался в их палатку, она была просторная, четырехместная, не то что наша с Лешкой «ночлежка». Через открытый вход был виден костер — тлеющие угли, по которым изредка перебегали робкие язычки умирающего огня. От вида гаснущего костра всегда становится грустно и неуютно… Уже засыпая, я услышал, как вернулся Володька. Он проворчал что-то насчет бдительности и опеки и улегся. Через пару минут он уже спал, посапывая и изредка всхрапывая. Тогда и я уснул окончательно. Когда я проснулся, было еще совсем темно. Я взглянул на часы: четыре. Но спать почему-то уже не хотелось. Я встал и тихонько, чтобы не разбудить Володьку, выбрался из палатки.

«Диво», слава богу, никуда не делось. Рассвет там еще не наступил, и оно сгустком тьмы висело на фоне темного леса. Я долго всматривался в эту черную бездну — так долго, что под конец мне стало мерещиться, будто там, в глубине, движется робкая светящаяся точка. Словно кто-то идет с фонарем… Я протер глаза. Точка исчезла.

Вернувшись к палаткам, я постоял в раздумье, покурил. Будить их или нет? Я представил себе сердитую Лешкину физиономию и рассмеялся. Набрав в грудь побольше воздуха, я заорал во всю мочь:

— Вставайте, дьяволы! День пламенеет!

Володька вылетел из палатки, как чертик из табакерки.

— Что случилось?

— Ничего, Володечка, просто я хотел пожелать тебе доброго утра.

Володька аж задохнулся:

— Ну, Димка…

— Что-то Лешка не просыпается, — сказал я. — Пошли, вытащим его из берлоги?

Лешки в палатке не было. Мы удивленно посмотрели друг на друга.

— Куда его унесло?

— Может, прогуляться решил, с ним бывает? Ничего, скоро вернется.

Через час Лешка еще не вернулся. Мы наскоро позавтракали, потом я обнаружил, что у меня кончились сигареты, и полез за ними в палатку. Тогда-то я и обнаружил записку, прижатую «Спидолой»:

Впрочем, записку мы дочитали уже потом. А тогда, только переглянувшись, мы ринулись напролом, обдираясь о ветви елей и колючие кусты можжевельника И — с разгона проскочили между соснами, ограничивавшими «диво». «Диво», которого уже не было.

— Лекс! — заорал я, понимая, что это бессмысленно, что он не услышит, что его уже нет нигде в нашем мире. — Лекс! — Я ругался, что-то кричал, не помню уже что, но что-то бессмысленное и громкое, а в мыслях билось одно. «Что ты наделал, дурак, что ты наделал?!»

Володька тряс меня за плечо. Лицо у него было совершенно мертвое, глаза ввалились, губы вытянулись в ниточку.

— Это я, — сказал он механическим, странно спокойным и ровным голосом. — Это я должен был пойти, а не он. Он мое место занял. Я болтал, а он пошел. Понимаешь, это я должен был пойти…

Вот, собственно, и все.

К вечеру приехали на мотоцикле Толя с Наташей и привезли в коляске Трумина. Он нам поверил, но…

Началось следствие. Боюсь, следователь до сих пор пребывает в уверенности, что мы злодейски расправились с Лешкой, а потом для отвода глаз придумали всю историю с «дивом». И не судили нас только за полным отсутствием улик.

Была академическая комиссия Она работала долго; снимки, сделанные Володькой, всесторонне и внимательно изучались Но к единому мнению комиссия так и не пришла. Некоторые члены комиссии считали нас мистификаторами или, наоборот, жертвами мистификации; другие утверждали, что «диво» — галлюцинация, непонятным образом зафиксировавшаяся на пленке; третьи… Пожалуй, один лишь Бармин принял нас и нашу версию всерьез. Но тогда он был одинок в этом мнении. Почти одинок.

С тех пор прошло больше двадцати лет.

Иногда, когда я попадаю в Усть-Урт, я заезжаю на это место. Четыре года назад по предложению Бармина, уже академика, ученого с мировым именем, Нобелевского лауреата, там была поставлена автоматическая станция слежения и огорожена охранная зона. Я смотрю на сосны — теперь из них осталась лишь одна, вторую повалило ветром лет семь назад

И уезжаю

Я знаю, ты не прав, Леша. Знал тогда, остаюсь уверен и теперь И все же…

И все же где-то в глубине души, там, на самом дне, шевелится странное чувство, похожее на зависть.

Иногда я вижу его во сне. Обросший, истощенный, бредет он, по щиколотку увязая в темном, рыхлом песке, раздвигая руками похожие на выгнутые стрекозьи крылья растения. И тогда мне кажется, что он должен, непременно, обязательно должен вернуться. Я чувствую это. Может, он уже, вот сейчас, только что вернулся? Или — сегодня? Завтра?

Ты должен вернуться, Лешка! 

Коуп-Ридж львиной шкурой распластался по равнине, вытянув передние лапы вдоль шоссе. В левой был зажат столб со щитом, украшенным надписью:

Джеральд скользнул по щиту взглядом, сбавил скорость и еще раз сверился с планом. Теперь не пропустить бы четвертый поворот направо — по Ганновер-стрит, — а потом вверх по Грин хилл-род — уже до самого места. Он стал считать повороты. Будь трижды неладны эти провинциальные городки! Насколько проще там, где существует единая адресная система и достаточно накрутить на диске автомедонта код, чтобы машина сама остановилась у нужных дверей, а затем сама же припарковалась на ближайшей стоянке… Ага! Он резко бросил свой «тандерсторм» вправо, отчего оба правых колеса на мгновение зависли. Джеральд покачал головой и еще сбросил скорость.

Его привела сюда одна из выдумок шефа, вечно озаряемого какими-нибудь гениальными идеями. «Вот что, Джеральд, — сказал он как-то раз. — Свяжитесь со всеми патентными бюро и под каким-либо более или менее благовидным предлогом выудите у них сведения о всяких сумасшедших изобретателях — из тех, что приносят заявки на антигравитацию и аппараты, делающие все из ничего. Вдруг в этом навозе обнаружится жемчужное зерно? Ведь педанты из Патентного запросто могут его прохлопать…»

Так родился проект «Жемчужина». За месяц составленный Джеральдом список достиг внушительных размеров. «Хватит, — сказал шеф. — Теперь прощупайте их, но осторожненько. Или нет, это будет слишком долго… Возьмите в помощь Доджсона и Брентлея».

Список они поделили на три части. Себе Джеральд оставил всех, кого считал хоть мало-мальски перспективными, скинув Бобу и Дорси Брентлею остальную мелочь. Увы, ни одному из них не удалось обнаружить пресловутой шефовой «жемчужины». И этот «mad scientist» из Коуп-Риджа был последней надеждой Джеральда. Впрочем, он не слишком обольщался. Надо сказать, идеи шефа редко оказывались плодотворными. Зато когда в них обнаруживалось все же рациональное зерно, оно окупало все холостые ходы, вместе взятые. Потому, очевидно, шефа и ценили наверху. В ближайшем будущем он получит бригадного генерала и уйдет из Отдела перспективных разработок, а тогда… Чем черт не шутит! Во всяком случае, в Отделе у Джеральда наибольшие шансы. Да и сам шеф, пожалуй, будет рекомендовать именно его.

• Предыдущая
• 79/85
• Следующая