Внеклассное чтение. Том 1 - Акунин Борис - Страница 49

• Предыдущая
• 49/58
• Следующая

Выбежал в коридор, застыл как вкопанный.

Валя лежала навзничь. Руки раскинуты, по лицу в два ручья льётся кровь, глаза закрыты.

А в дверном проёме стоял тот самый мужчина, что остановил Николаса возле ночного клуба. Сегодня он был без тёмных очков, вместо кожаной куртки костюм с галстуком. В левой руке большой букет из рябиновых веток, правая (она была в перчатке) потряхивает пальцами.

– А вот и мистер Фандорин, – будничным тоном сказал страшный человек. – Что и требовалось доказать.

И отшвырнул букет в сторону. Когда Николас попятился, мужчина быстро шагнул вперёд и зацокал языком.

– Хватит, сэр, набегались. Только создаёте всем лишние проблемы, и в первую очередь самому себе.

Устыдившись своего малодушия, Ника двинулся было в обратном направлении – посмотреть, что с Валей.

Бандит снова поцокал. Звук был негромкий, но парализующий, как пощёлкивание гремучей змеи. И Фандорин парализовался. Замер.

– Что вы с ним… с ней сделали? – спросил он слабым голосом.

– Ничего страшного. Стукнул вашего гермафродита по носу, как он меня. Чтоб под ногами не путался. – Поглядел вниз на заголившиеся гладкие ноги оглушённого Вали. Иронически заметил. – А вы человек с фантазией. И прикид у вас прямо заглядение.

Ника запахнул на груди халат с павлинами. Пускай этот тип думает про их с Валей отношения что хочет, сейчас не до этого. Но откуда он здесь взялся?

– Как вы его выследили? Ведь он говорил, что хвоста не было!

– Хвосты, мистер Фандорин, вчерашний день. Забава для дилетантов, у которых недостаёт технических возможностей.

Мужчина нагнулся, сдёрнул с Вали фальшивые волосы, похлопал его по бритому черепу.

– Мой человек вот так же шлёпнул его по тонзуре, а перчатка была смазана особым раствором, вроде клея. Оттуда идёт сигнальчик на радар. И всё, проще простого. Как и предполагалось, гермафродит привёл нас куда нужно.

– Но как вы попали на территорию посёлка? Ведь проходная!

– Обижаете, Николай Александрович, – укоризненнно покачал головой мужчина. – Я вам только что продемонстрировал неограниченность наших технических возможностей, чтоб вы наконец перестали валять дурака и начали относиться к нам серьёзно. А вы про ерунду спрашиваете. У меня есть удостовереньице, с которым не то что в дачный посёлок – в Кремль войти можно.

Обернулся к открытой двери, подал кому-то знак.

Николас заглянул поверх его плеча, увидел, что возле дома стоит знакомый джип. Оттуда вышли двое, тоже знакомые. Рыжий двинулся к крыльцу, Утконос остался около машины.

Посмотрев, как Фандорин вытирает салфеткой выступившую на лбу испарину, главный бандит улыбнулся:

– Что, потовые железы секретируют? Это нервное.

– Слушайте, что вам нужно? Зачем вы меня преследуете? Я про вас и про ваши дела ничего не знаю! Клянусь вам!

Это прозвучало так жалко, так безнадёжно, что Ника устыдился и попытался взять себя в руки. В такой ужасной ситуации самое важное – не терять чувства собственного достоинства. Всё что угодно, только не это. Досадливо сунул салфетку в карман пальцы коснулись твёрдого, холодного.

Пистолет! Как он мог забыть?!

Ладонь сама сомкнулась на рукоятке, указательный лёг на пусковой крючок.

Теперь помянутые главарём железы засекретировали ещё пуще – пот выступил на лбу крупными каплями.

Нет, не смогу, понял Ника.

Какой-нибудь Джеймс Бонд или дед Эраст Петрович пальнул бы прямо через карман, не задумался. А я не смогу.

Ну, палить, конечно, дикость, убийство. Но что если выхватить и бешеным голосом заорать: «Ста-ять! Ррруки на затылок!»

Нащупал рычажок предохранителя и даже сдвинул, но отлично знал, что сам себя дурачит – нет, не выхватит и не закричит. И уж тем более не выстрелит.

Магистр сжал зубами нижнюю губу.

– Ну, милорд, – сказал мужчина. – Снимайте своих замечательных павлинов, надевайте пальто, и милости прошу. Карета подана. Человек, который желает с вами побеседовать, не привык приглашать дважды.

Тут в прихожую вошёл Рыжий. Увидел лежащую Валю, Фандорина. Присвистнул.

– Я же говорил, – самодовольно покосился на него главарь. – Фирма гарантирует. Пробегись по дому – так, на всякий случай. Мы с сэром Николасом пока в машине посидим.

Повелительно взял Фандорина за локоть, подвёл к вешалке.

– С этим что? – кивнул Рыжий на Валю. Главный жёстко обронил:

– Он ударил меня по лицу. Или ты забыл?

– Ясно.

Сдёрнув с вешалки пальто, ужасный человек потянул Нику к двери. На пороге тот обернулся и увидел, как Рыжий достаёт пистолет с глушителем и приставляет его к Валиному лбу. Бедняжка открыла мутные глаза, но, кажется, так и не поняла, зачем у её лица чернеет стальная трубка, – снова смежила веки.

То, что случилось в следующее мгновение, произошло словно само собой, безо всякого участия Николасова рацио – совсем как в прежние баскетбольные времена, когда рефлекторное движение опережало приказы, подаваемые мозгом.

Полувсхлипнув-полувсхрипнув, Фандорин вырвал левый локоть из пальцев конвоира и всем корпусом толкнул главного бандита, так что тот вылетел за дверь и грохнулся с крыльца. Правую же руку с зажатым в ней оружием Ника наставил на Рыжего – прямо через карман, отчего халат оттопырился и стал несколько похож на цветной ярмарочный шатёр.

Рыжий дёрнулся, его взгляд скакнул на угрожающе вздыбившийся халат, моментально УСВОИЛ значение этого феномена, и в ту же секунду крепкая, в мелких веснушках рука качнула чёрную трубку в сторону Николаса. В тот миг, когда трубка превратилась в чёрную дырку, Фандорин что было сил сжал правый кулак.

Златотканный павлин на кармане оглушительно изрыгнул пламя, и Рыжего отшвырнуло к стене. Он сполз на пол, оставив на обоях блестящую красную полосу.

Николас стремительно повернулся, чтобы не видеть лица застреленного им человека. Зато увидел, что происходит во дворе.

Упавший бандит подняться ещё не успел, но его рука нырнула под мышку. Утконос скрылся за джипом, из-за капота высунулся ствол.

Дальше Ника смотреть не стал. Хлопнул дверью, дёрнул засов.

Взглянуть на Рыжего все-таки пришлось.

Он лежал, привалившись затылком к стене, голова свесилась на плечо. На совсем молодом, покрытом бледными веснушками лице застыло обиженное выражение. Как у мальчишки, которому не дали досмотреть интересное кино, мелькнуло в голове у Фандорина.

Но думать об этом сейчас было некогда. Всё ещё во власти баскетбольной моторики, он подхватил Валю под мышки и поволок по полу через коридор, через гостиную – сам не зная, куда и зачем.

Валя захлопала (нет, захлопал, потому что без парика Глен снова превратился в юношу) всё ещё бессмысленными глазами.

– Куда? – пролепетал он. – Вофюр?

Однако поднялся на ноги. Покачнулся, но устоял.

Через стеклянную дверь веранды выбрались в сад. Придерживая Валю за талию, Фандорин проламывался через голые и колючие кусты, оставляя на ветвях золотые и серебряные нитки.

Кое-как продрались, но лишь для того, чтобы упереться в высоченный забор, огораживавший территорию посёлка.

– Куда дальше? – тряхнул Николас за ворот всё ещё не очухавшегося Валю.

У того по прежнему лилась из носа кровь, да ещё на щеке алели две длинных царапины – должно быть, ободрался о кусты.

Валя дотронулся до переносицы, жалобно охнул:

– Нос сломан! Боже! Какой кошмар! Не смотри на меня! Пожалуйста, не смотри! И закрыл изуродованное лицо рукавом.

– Надо уходить! – крикнул ему в ухо Фандорин. – Из посёлка можно выбраться не через проходную?

– Да, – прогнусавил Валя. – Вон там.

Побежали вдоль ограды. Глен уже мог передвигаться без посторонней помощи, хоть и несколько зигзагообразно.

Мимо блеклых живых изгородей, мимо стриженых лужаек, на которых сиротливо белели праздные качели, они добрались до столба с прожектором, где забор поворачивал под прямым углом влево.

Пряча лицо, Валя сказал:

– Тут доска отодвигается. Это я прошлым летом выломал. Бегал в деревню, к одному механизатору, на дейты. То есть бегала…

• Предыдущая
• 49/58
• Следующая