Замурованный труп - Горес Джо - Страница 17
- Предыдущая
- 17/42
- Следующая
— Вы говорите «большой», миссис Вестерн?
— Ну да, шести футов роста, хотя он и скинул вес, в нем осталось двести десять фунтов. А было двести сорок. Он силен как бык, запросто поднимает все эти гири и штанги. Я помню...
Описание Гриффина очень впечатляло. Миссис Вестерн не видела его после первой недели февраля, когда он отдал ей свои ключи, и ничего не знала о Калифорния-стрит в Конкорде.
По пути в Конкорд Баллард оказался в восьми милях восточнее 680-го междугородного шоссе вдали от Окленда. Теперь, по относительно свободным улицам, он направлялся на север. Да, описание миссис Вестерн Гриффина весьма впечатляло. Между прочим, Баллард поинтересовался, много ли наличных денег оставила ее сестра Гриффину.
— Наличные деньги? Наличные? — Она весело, во все горло расхохоталась. — Она оставила ему этот дом. Свободный от долгов. И все. Отец Чака погиб в дорожном происшествии в 1954 году, но она не получила никакой страховки. Если у нее и были какие-то наличные деньги, то только те, что давал ей Чак...
Баллард отлично знал, откуда поступали эти наличные деньги, во всяком случае, в последние годы. Кстати, надо зайти завтра в гараж «Джей. Ар. Эс», узнать, не было ли разговоров о ревизии как раз перед тем, как Чак слинял. Он, должно быть, понимал, что его достаточно крупные махинации могут легко быть разоблачены, если кто-то покопается в бухгалтерских книгах.
Чарлз М. Гриффин, сорок один год, белый, холост, растратчик, за рулем излюбленной машины растратчиков — «тандерберда». И вор? И преступник, покушавшийся на убийство? Где же ты, где, дорогой мальчик Чаки?
Между тем нелегкая угораздила Балларда, этого частного детектива, гордившегося своим хладнокровием, заблудиться. Он проехал через Дэнвил, Аламо и Уолнат-Крик — три реки света, возле приподнятого на насыпи 680-го шоссе, да так и остался на 680-м, хотя к северу от Плезант-Хилл ему следовало свернуть на Калифорния-стрит. Съехав по развязке, он оказался на Конкорд-авеню, совсем не в том месте, где предполагал быть. Там, где, по его представлению, за решеткой должен был располагаться небольшой жилой квартал, раскинулся пустырь. И непроглядная тьма. Дальше он надеялся увидеть район Конкорд, но здесь простиралась залитая огнями обширная территория агентства по продаже подержанных автомобилей. Тут у него как раз и кончился бензин, поэтому пришлось прочесать полмили пешочком.
Черт, останься он в армии по истечении двух лет службы на сверхурочную, уже бы получил звание сержанта. Если, конечно, за это время ему не изрешетили бы задницу.
Было уже семь минут десятого, когда он свернул с Конкорд-авеню и, миновав старый жилой район, попал на Калифорния-стрит. Как выяснилось, он проскочил дом номер 1830, пришлось вернуться. Дом оказался низким оштукатуренным строением в стиле ранчо с красной черепичной крышей. Старомодную изгородь оплетали розы, еще более красивые, чем в Кастро-Вэлли.
Гаража здесь не было, в заросшем сорной травой дворике, под высоким вязом, стоял пыльный голубой «бонневиль» с белым верхом. С сука свисала завязанная на конце узлом прочная веревка: видимо, на ней качались дети. По Конкорд-авеню, рассерженно сверкая светом фар и гудя, проносились автомобили. Почти стемнело, но за старыми дубами он еще мог различить очертания округлых калифорнийских холмов. Вскоре их склоны будут усеяны домами.
Как только Баллард направился сквозь заросли сорняков к передней двери, свет в комнате погас. Он остановился. На крыльцо вышла женщина, тут же захлопнув за собой дверь с затянутым проволочной сеткой окошком. Увидев стоящего во дворе незнакомого мужчину, она вздрогнула и глотнула воздух.
— Боже, как вы меня напугали!
— Извините. Я пытаюсь найти Гриффина и подумал, что вы, может быть...
— Гриффина?
В сумерках он увидел, что это крупная, с пышной грудью и темными волосами девушка, которой уже далеко за двадцать. Она носила узкие облегающие брючки, которые подчеркивали внушительную ширину ее бедер. Бюстгальтера на ней не было, и из-под полосатой красно-белой ткани тенниски упруго пробивались соски. Да, уж чем-чем, а грудями ее Господь не обделил!
— Кто вы, черт побери, такой?
— Баллард. Вы меня не знаете. Я из города. Грифф...
— Пропустите меня, — резко сказала девушка. И попыталась пройти мимо. — Я опаздываю на работу.
Баллард остановил ее:
— У меня и в мыслях нет приставать к вам.
— Уберите лапы!
Она ткнула ему чуть ли не в глаза руку с длинными ногтями. Баллард перехватил руку за кисть и отклонился в сторону от возможного удара коленом, но едва он отпустил ее руку, девица заговорила таким тоном, будто ничего не случилось:
— Мне уже надоело, что тут слоняется всякая шантрапа, приятели этого подонка. Теперь это мой дом, понятно? В следующий раз я исполосую вам ногтями всю морду, долго потом будете ходить ободранный. Да и друзей у меня в этом городе хватает.
Казалось, Баллард никогда не сможет закончить свою фразу.
— Я не друг Гриффина! Я частный...
— Плевать мне, кто ты такой. В последний раз Гриффин притащил какого-то оборотня, который хотел, чтобы я сидела на самом краю кровати, так, чтобы... а, не важно!
Баллард пристально посмотрел на нее и вдруг расхохотался. Да и что ему оставалось делать? И все же кое-что он усек — пышногрудая девица, очевидно, поселилась здесь после отъезда Гриффина. Или перед самым его отъездом. Стало быть, этот дом сдается внаем, а следовательно, у него есть хозяйка. И хозяйка наверняка живет где-нибудь рядом. Может быть, в соседнем доме.
Его предположение оказалось верным. Хозяйка и в самом деле жила в ухоженном соседнем доме, который в сгущающихся сумерках казался бледно-зеленым. Крытый деревянной крышей, с отделкой в коричневой гамме, дом этот выглядел ухоженным и опрятным. Впереди, под хвойным деревом, стоял на славу отполированный «Галакси-500». Женщина, представившаяся хозяйкой дома номер 1830, ходила в серых слаксах и тонкой белой блузке. В свои шестьдесят лет она почти полностью утратила женственность. Очки в тяжелой оправе делали ее глаза похожими на совиные. Звали ее Эмили Трегум.
— А, Гриффин? Слава Богу, он съехал в феврале, через шесть недель после дорожного происшествия, которое случилось с ним накануне Рождества.
— Он был на «тандерберде»?
— Да. Они отбуксировали его машину, но через месяц он забрал ее и привел в полный порядок. — Женщина кивнула головой с явным удовлетворением. — Должно быть, он в каталажке, во всяком случае там ему самое место. Он остался мне должен двести долларов да еще и распродал всю мою мебель, дав объявление в газете.
— Вы не знаете, через кого бы я мог с ним связаться?
Она выпятила сухие губы и с неожиданной кокетливостью пригрозила пальчиком:
— Кто-то помог ему замять дело об автомобильной катастрофе, помог внести шестьсот долларов залога. — Помолчав, она добавила: — Вы как будто порядочный молодой человек. Так вот, я скажу вам, что Шери — эта девушка, которая теперь снимает дом, — неплохо его знала.
— А я как раз с ней разминулся.
— Она работает на этой улице. На Конкорд-авеню. — Женщина придвинулась ближе и, понизив голос, сообщила: — В кабаре «Топлесс».
Баллард повернулся, но прежде, чем уйти, задал еще один вопрос:
— Никто не спрашивал Гриффина в последнее время?
— Нет, — уверенно сказала она, — если не считать негра, который приходил во вторник. Я сказала ему то же, что и вам, кроме Шери и прочего.
Значит, Барт был-таки здесь. Все как будто указывает на Гриффина как на единственно возможного преступника.
— Но почему вы не сказали ему о Шери, мэм?
— Вам я сказала, но ведь он-то цветной. Узнай этот парень, что Шери живет здесь одна, уж он бы не упустил такого лакомого кусочка. Все они бабники, это уж у них в крови... Он и на меня поглядывал, прежде чем уйти...
Нужное Балларду здание оказалось на углу Конкорд и Бонифасье. Высокий дом как раз ремонтировался, и, в ожидании прихода штукатуров, наружные стены были покрыты пергамином и затянуты тонкой проволочной сеткой. На небольшой засыпанной гравием стоянке находилось двенадцать машин, все иностранных марок, маленькие, спортивного вида, за исключением ослепительно сверкающего голубого «континенталя», — нечто вроде павлина в курятнике.
- Предыдущая
- 17/42
- Следующая
