Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка) - Рид Томас Майн - Страница 2

• Предыдущая
• 2/77
• Следующая

— Зачем же мы тогда сюда приехали?

— Я к этому не имею отношения. Виновата мама. Со своей стороны, я предпочитаю Саратогу,[9] где меньше обращают внимания на родословную и где дочь торговца не хуже его внучки. Я хотела отправиться туда на этот сезон. Мама возражала. Ничто не удовлетворяет ее, только Ньюпорт, Ньюпорт, Ньюпорт! И вот мы здесь. Слава Богу, уже ненадолго.

— Ну, поскольку мы пока здесь, давай наслаждаться тем, за чем сюда приезжают, — купаньем.

— Ты хочешь сказать: многие делают вид, что приезжают купаться. Мисс Дж., Л. и В., например, окунаются в соленую воду, но это вовсе не составляет цели их пребывания в Ньюпорте! Неплохо бы им почаще купаться. Может, фигуры стали бы получше. Бог видит, они в этом нуждаются; и слава Богу, что мне это не нужно.

— Но ты будешь сегодня купаться?

— Нет, не буду.

— Подумай, кузина! Это такое замечательное ощущение.

— Мне оно ненавистно!

— Ты шутишь, Джули?

— Ну, я не хочу сказать, что мне не нравится купанье. Но эта толпа…

— Но на пляже нельзя отгородиться.

— Мне все равно. Я туда больше не пойду — ни на пляж, ни в другие места. Если бы только я могла выкупаться там, в синих водах или среди бурунов, которые мы видим! Ах! Вот это было бы восхитительно! Есть ли такое место, где можно искупаться одним?

— Есть. Я как раз такое место знаю. Открыла его в тот день, когда мы с Кезией собирали раковины. Оно под утесами. Там маленькая пещерка, настоящий грот, и перед ним глубокий бассейн, с гладким песчаным дном. Песок белый, как серебро. Утес нависает над этим местом. Я уверена, что сверху нас никто не увидит, особенно если мы пойдем, когда все уже будут на пляже. Кстати, мы можем в этой пещере раздеться, а Кезия посторожит снаружи. Скажи, что пойдешь, Джули.

— Ну, я не возражаю. Но как же мама? Она так цепляется за приличия. Она может не разрешить.

— А мы ей ничего не скажем. Она сегодня не собирается купаться, сама мне сказала. Мы же пойдем как обычно, будто на пляж. А потом направимся, куда захотим. Я знаю тропу через поле, которая приведет нас на это самое место. Ну, что?

— Хорошо, согласна.

— Тогда нам пора выходить. Слышишь топот в коридоре? Это общество идет на пляж. Давай позовем Кезию и отправимся.

Джули не возражала, и ее проворная кузина выглянула в коридор. Остановившись у входа в соседний номер, она позвала:

— Кезия!

Номер принадлежал миссис Гирдвуд, а Кезия была ее смуглокожая служанка, которая выполняла роль прислуги для всех трех.

— В чем дело, дитя? — послышался голос, явно не Кезии.

— Мы идем купаться, тетя, — ответила юная леди, приоткрывая дверь и заглядывая. — Хотим, чтобы Кезия приготовила нам платья.

— Да, да, — ответил тот же голос, принадлежавший самой миссис Гирдвуд. — Ты слышала, Кезия? И послушайте, девушки! — добавила она, обращаясь к обеим молодым леди, которые теперь стояли в дверях. — Поучитесь плавать. Помните, что мы отправляемся за море, и нам может грозить опасность утонуть.

— О, мама! Ты меня заставляешь дрожать.

— Ну, ну, надеюсь, вам никогда не понадобится умение плавать. Но все равно не повредит, если умеешь держать голову над водой, и не только в буквальном смысле. Поторопись с платьями, девушка! Все уже ушли, вы опоздаете.

Вскоре в коридоре показалась Кезия со свертком одежды.

Крепкая, здоровая негритянка в полосатом пестром платке, намотанном на голову, она была обязательным приложением к семейству покойного торговца, для того, чтобы придать его членам вид южан-аристократов. Не одна миссис Гирдвуд в то время выбирала служанок именно с такой целью.

Девушки сбросили домашние туфли и обули кожаные сапожки. Кокетливо посадили на головы шляпки, набросили на плечи шали — день был прохладный.

— Пошли! — С этими словами кузины двинулись по коридору, спустились по большой лестнице, пересекли площадь перед отелем и свернули на дорогу, ведущую на пляж.

Но как только из отеля их стало невозможно увидеть, они изменили свой курс и пошли по тропе, ведущей прямо к утесам.

Минут через двадцать их могли бы заметить, когда они спускались по одной из расселин. Корнелия шла первой, Джули сразу за ней, а негритянка в тюрбане со своим свертком шла позади.

Их видели.

Одинокий джентльмен, прогуливавшийся по верху утеса, обратил внимание на девушек внизу.

Он шел со стороны мыса Охр, но был слишком далеко и смог только определить, что это две молодые леди в сопровождении черной служанки.

В такой час это показалось ему немного странным. Сейчас время купанья на пляже. Он видел раздевалки, из которых выходили купальщики и купальщицы в ярких зеленых, синих и красных нарядах.

— Почему эти две леди не со всеми? — размышлял джентльмен. — Наверно, собирают раковины, Или ищут какие-нибудь необычные водоросли. Несомненно, они из Бостона. И готов биться об заклад, что на носу у каждой пара синих очков.

Джентльмен улыбнулся, представив себе эту картину, но сразу отказался от своего предположения: заметил цвет кожи служанки.

— Похожи скорее на южан, — произнес он про себя.

После чего перестал о них думать. В руке у него было ружье, и он собирался поохотиться на крупных морских птиц, которые время от времени пролетали над утесом.

Так как прилив еще не начался, птицы летали низко, разыскивая пищу среди водорослей, лежащих у воды.

Заметив это, охотник решил, что внизу у него будет больше возможностей, и начал спускаться по первой же расселине.

Спускался он медленно. Для преодоления торчащих тут и там уступов требовалась большая ловкость, задерживал также предательский песок.

Но джентльмен не торопился. Стрелять можно в любом месте. Пройдет еще несколько часов, прежде чем колокол «Оушн Хаус» прозвонит, приглашая постояльцев к большому обеду. Он один из этих постояльцев. До тех пор у него нет никаких причин возвращаться в отель.

Человек, который так неторопливо спускается на берег, заслуживает нескольких слов описания.

Стиль одежды свидетельствует, что он всего лишь охотник-любитель. Вероятно, он военный. Фуражка, немало уже послужившая, бросает на загорелое лицо тень; сильный загар говорит о том, что служба проходила в тропиках; а оттенок загара, свежий и теплый, подтверждает, что джентльмен вернулся из жаркого климата недавно. Простой сюртук гражданского покроя плотно застегнут; костюм завершают темно-синие панталоны и хорошо сшитые башмаки. Добавим: одежда сшита точно по фигуре и подчеркивает ее достоинства.

Лицо соответствует общему облику. Не овальное, а скорее круглое, свидетельствующее о смелости и решительности. К тому же красивое, обрамленное гривой темных волос и украшенное четко очерченными усами. Человек, обладающий всеми этими достоинствами и, судя по внешности, немало путешествовавший на военной службе, молод: ему еще нет тридцати.

Медленно спускаясь, он слышал только скрип камней под своими подошвами.

И только когда остановился и посмотрел на пролетающую чайку, рассчитывая дальнобойность своего ружья, услышал другие звуки.

Звуки такие сладкие, что чайка тут же была забыта. Она пролетела мимо, а стрелок так и не нажал курок, хотя мог бы задеть птицу концом ствола.

«Нимфы! Наяды! Русалки! Прозерпина,[10] занимающаяся среди скал водным спортом! Боги и богини, достойные кисти великого живописца!»

Такие мысли пронеслись у него в голове, когда он стоял, пригнувшись, за выступом. За камнем находилась пещера, у которой купались молодые леди; негритянка сидела неподалеку, не очень внимательно глядя по сторонам.

— Целомудренная Диана! — воскликнул охотник. — Прости мне это вторжение. Уверяю тебя, оно Совершенно непреднамеренное. Нужно уходить, чтобы не превратиться в оленя.[11] Я только хотел взглянуть на пещеру, о которой мне говорили. Именно с таким намерением я сюда пришел. Однако, какая нелепая помеха!

• Предыдущая
• 2/77
• Следующая