Серебряный волк - Гореликова Алла - Страница 25

• Предыдущая
• 25/51
• Следующая

— Да, капитан, — за всех отвечает Серый.

Из-за утренней суматохи трудно понять, велик ли отряд, но что барон держит своих людей в кулаке, сомнений не вызывает. Пока отводили коней, то и дело натыкались на взгляды бойцов, однако ни один не отвлекся перекинуться словечком с новичками. Указанный капитаном дом оказывается в самой середине деревни.

— Не доверяет, — сквозь зубы бурчит Серый.

Лека передергивает плечами, говорит:

— Конечно. А ты бы на его месте?..

Карел швыряет сумки на дощатый пол чердака, ругается.

— Все нормально! — Лека приседает, выуживает из сумки свой «глаз совы», сует в карман. — Еще, может, и к лучшему, они ж на гномов охотятся, с ними еще быстрей найдем.

— Ну, найдем, и дальше что? Шпаги наши он углядел. Значит, присяга будет.

— Обязательно? — упавшим голосом спрашивает Серый.

— А то!

— А если отказаться?

— Измена. — И Карел выразительно чиркает пальцем по горлу. — А присягнем — воевать, как все. Потому что иначе — та же измена.

— Та-ак. — Лека смотрит на враз осунувшегося, словно потухшего Карела, и ледяной озноб бежит по хребту. — А скажи мне… ты должен знать. Присягают у вас королю или короне? Или стране?

— Одно неотделимо от другого. — Карел чуть заметно пожимает плечами. — Таргала и ее сюзерен.

— Так это звучит, да?

Хрипит внизу горн, неумело, невнятно, но Карел переводит, не задумываясь:

— Общий сбор. Ребята, вы простите…

Лека подходит к Карелу, хватает за плечи:

— Присягай. Присягай и ни о чем не думай. Все будет честно, я тебе обещаю.

И подталкивает к лестнице.

— А мы? — растерянно спрашивает Серый.

— Поверь мне, — с нажимом отвечает Лека. — Некогда объяснять. Просто поверь.

Отряд перебирается через реку и двигается гуськом по каменистой пустоши, поросшей редким кустарником. Новобранцев барон поставил в середину. Сразу за Лекой топает давешний мужичина, временами бросает новичку короткие фразы. Лека отвечает, не оглядываясь.

— Меня можешь просто Кэл звать, но только если в бою. А так — господин десятник. Понял?

— Понял… господин десятник.

— Железкой-то своей хорошо машешь?

— Средне.

— А из самострела?

— Не пробовал.

— Эт плохо.

— Был бы я бойцом, господин десятник, давно бы дрался. А так… Сам понимаю, сколько с меня толку.

— Эт ты, парень, зря. Подучим, толк будет. Люди нужны.

Еще бы, мрачно думает Лека. Люди нужны, да. Вот только, если они не смогут найти гномов и договориться, не будет короне толку ни с них троих, ни с трех сотен последнего резерва — гвардии сэра Оливера. Свет Господень, как легко развалить страну и как трудно потом собрать осколки! И даже в самом лучшем случае Карелу все равно придется разбираться с империей… Интересно, если дойдет до столкновения, отец поддержит Таргалу или?..

— А вон, гляди, отвал — там у них прииск был. Долго выкуривали.

Тут уж Лека оглядывается:

— Я думал, у них под землей ходы. В одну нору залезть, хоть на том же прииске, — и разматывай до самого сердца?

— Шустрый, — вроде как даже одобрительно хмыкает Кэл. — Обрушат свод на голову, мало не покажется. Не, поверху — оно надежнее.

Перешли ручей — разноцветная галька и крохотные, сверкающие на солнце водопадики. Вскоре начался лес — густой, мрачный.

— Мохнач, — бросает десятник. — Гляди в оба.

Лека передергивает плечами. На пустоши было поспокойней. А здесь — незнакомые, бог весть что означающие лесные звуки, какие-то щелканья, тявканья, подвывания… поди угадай, мирное зверье или хищник, а то и вовсе нечисть какая! Рука сама ложится на рукоять ножа. Глаза шарят по сторонам, каждое колыхание темных еловых лап отзывается острым холодком тревожного предчувствия. Но время идет, ноги уже гудят, все-таки свои две — не конские четыре, мохнач раздается, редеет, отряд выходит на отлогую луговину, сбегающую к реке, и капитан командует привал. Лека почти без сил валится на траву.

— Что, — насмешливо кидает десятник, — пешедралом не привык?

— Привыкну, — сквозь зубы отвечает Лека.

— Вот это правильно, — роняет невесть как очутившийся рядом капитан. — Ну хорошо, Кэл, сегодня пусть отдыхают. А то до боя дойдет, а они на ногах не держатся.

Лека привстает, спрашивает:

— А дойдет до боя? Пока вон тишь да гладь.

— Здесь мы вычистили, — отвечает Кэл. — Но могут засаду устроить. Почему, думаешь, приказ доспехов не снимать? А к вечеру пойдут места самые что ни на есть дикие.

— Так что, — присоединяется к разговору Серый, — ночевать будем на вражеской земле?

— Поглядим, — пожимает плечами Кэл. — В нашем деле глупо загадывать.

— А река та же? Это мы срезали, что ли?

— Другая река, — лениво отвечает десятник. — Тут рек, что в дрянном трактире тараканов. Теперь по берегу пойдем, легче будет.

Пройдошистого вида парень разносит хлеб и мясо, присаживается рядом, развязно подмигивает:

— Откуда, новички?

Лека отвечает коротко и недружелюбно: парень ему не глянулся.

— Корваренский Университет, слыхал?

— Эт что, уже вагантов берут?

— Мы же здесь. Делай выводы.

— А сами-то, из каких краев?

— Из тех, где нас сегодня нет, — бурчит Серый. — Отвали, серьезно тебе говорю. Не до тебя.

— Гордый, да?

— Устал. — Серега жует, откидывается на спину. — Хочешь познакомиться, подходи завтра.

— Что, слабак? — Приставала ехидно ухмыляется.

— Если подраться, тоже завтра, — лениво отвечает Серый. — Уж извини.

— Драки в отряде запрещены, — жестко сообщает Кэл.

— Тем лучше, — усмехается Лека. — Не придется каждому полудурку показывать, кто слабак, а кто еще слабее. Серж, у тебя вроде фляга полная была, дай хлебнуть.

Серый молча протягивает флягу.

— И мне, — торопится приставала. Ишь ты, как не слышал…

— Там вода, — ворчит Серега. — Сходи к реке. И дай нам, в конце концов, отдохнуть спокойно.

— Зуб даю, не так уж они устали, — бурчит приставала, отойдя в сторонку. Смотрит: услышали? Десятник молчит, поглядывает с интересом. Лека опускает флягу, окидывает задиру долгим взглядом, пожимает плечами. Протягивает флягу Карелу:

— Будешь?

Карел берет молча. Он вообще с самой присяги ни слова не сказал. И это тревожит Леку куда больше, чем навязчивое внимание десятника Кэла и поленившегося назваться приставалы.

Второй переход дается легче. Барон останавливает отряд, когда солнце стоит еще высоко. Отряжает десяток на рыбалку, другой — за хворостом. Особо не таятся.

— Странно, — бормочет Серый, — бери нас тепленькими, что ли?

— Навряд ли… — Лека провожает глазами Кэла с четверкой бойцов: десятник проходит шагов двадцать по берегу и сворачивает в лес. — Караулы разводит, видел? Это мы барствуем, стыдно даже.

— Отрадно слышать! — Подошедший до странности тихо барон садится на траву рядом с лежащим Серегой. — Но вы, как я погляжу, не приучены к пешим переходам, а вечером в бой. Так что отдыхайте. Мне понадобятся ваши шпаги.

— Капитан, — Серый переворачивается на живот, — а как там, в Подземелье? Драться в темноте? Или они уже заметили нас и сами придут?

— Не заметили, — уверенно отвечает барон. — И не заметят, пока мы не пройдем пару-тройку их ловушек. А свет будет, это я тебе обещаю. Драться-то приходилось?

— Нет.

— Плохо. Боишься?

— Боюсь.

— Каспар, а ты?

— Мне все равно. — Карел не поворачивает головы, он смотрит то ли на реку, то ли на заросший ежевикой другой берег… сидит, сгорбившись, уронив руки, — не то устал без меры, не то мысли мрачные грызут. Капитан хмыкает. Спрашивает:

— У тебя самострел боевой?

— Охотничий, — все так же равнодушно отвечает Карел. — Легкий.

— Стреляешь-то как?

— Видал стрелков и получше.

Тонкие губы барона дрожат в чуть заметной улыбке:

• Предыдущая
• 25/51
• Следующая