Затворники Альтоны - Сартр Жан-Поль Шарль Эмар - Страница 10

Отец. Кто здесь?

Иоганна опускает руку.

Иоганна! (Направляется к ней.) Ради бога, простите. (Он уже на середине комнаты.) Во время допросов в полиции арестованному направляли прожектор в лицо: что вы могли подумать обо мне, я ослепил вас таким ярким светом?

Иоганна. Думаю, что вам следовало бы погасить его.

Отец (не двигаясь). А еще?

Иоганна. И еще, что хотя вы и не полицейский, но все же собираетесь подвергнуть меня допросу.

Отец улыбается и опускает руки с наигранно убитым видом.

(Очень быстро.) Вы никогда не входите в эту комнату. Что вы здесь делали, как не подстерегали меня?

Отец. Но, дитя мое, ведь вы тоже никогда сюда не входите.

Иоганна не отвечает.

Допрос не состоится. (Зажигает две лампы под розовыми муслиновыми абажурами и гасит люстру.) Вот розовый свет полуправды. Теперь вам лучше?

Иоганна. Нет. Позвольте мне уйти.

Отец. Позволю, когда вы выслушаете мой ответ.

Иоганна. Я ни о чем не спрашивала.

Отец. Вы спросили, что я здесь делаю, и я хочу вам ответить, хотя мне нечем гордиться. (Короткая пауза.) Вот уже многие годы почти что ежедневно, когда я убежден, что Лени не застанет меня врасплох, я сажусь в это кресло и жду.

Иоганна (с невольным интересом). Чего?

Отец. Что Франц зашагает по комнате и мне посчастливится услышать его шаги. (Пауза.) Вот все, что мне осталось от моего сына: звук шаркающих по полу подошв. (Пауза.) Ночью я встаю. Все снят, но я знаю, что Франц бодрствует: и он и я, мы оба мучаемся той же бессонницей. Это тоже способ общения. А вы, Иоганна? Кого подстерегаете вы?

Иоганна. Я никого не подстерегала.

Отец. Значит — просто случай, редчайший случай. Счастливая случайность: я хотел поговорить с вами с глазу на глаз. (При виде раздражения Иоганны, живо добавляет.) Нет, нет, не надо тайн, никаких тайн, только от Лени. Вы все скажете Вернеру, я на этом настаиваю.

Иоганна. Так проще всего было бы его позвать.

Отец. Я прошу вас — две минуты. Две минуты, и я сам его позову. Если вы будете еще настаивать на этом.

Иоганна (удивленная последней фразой, останавливается и смотрит на него в упор). Отлично. Чего же вы хотите?

Отeц. Хочу поговорить с невесткой о молодом семействе Герлахов.

Иоганна. Молодое семейство Герлахов разбилось вдребезги.

Отeц. Да что вы говорите?

Иоганна. Ничего нового: и это вы сами разбили его.

Отец (расстроенный). Боже мой! Это просто по неловкости. (Сочувственно.) Но мне показалось, что вы знаете способ все поправить.

Иоганна быстро направляется в глубину сцены налево.

Что вы делаете?

Иоганна (включая полный свет). Начинается допрос — я включаю прожектора. (Возвращается и становится под люстрой.) Где мне встать? Здесь? Отлично. А теперь, под холодным светом абсолютной правды и абсолютной лжи, заявляю, что не стану ни в чем сознаваться по той простой причине, что мне не в чем сознаваться, кроме как в своем собственном бессилии, я одна. Я уеду, буду ожидать Вернера в Гамбурге. Если он не вернется... (Жест отчаяния.)

Отец (очень серьезно). Бедная Иоганна, мы причинили вам столько зла. (Внезапно изменившимся голосом, доверительно, но и весело.) А главное — будьте красивы.

Иоганна. Что вы сказали?

Отец (с улыбкой). Я сказал — будьте красивы.

Иоганна (резко и оскорбленно). Красива?

Отец. Вам это легко.

Иоганна (с той же интонацией). Красива! Очевидно, чтоб вы лучше меня запомнили в день расставания?

Отец. Нет, Иоганна: в день, когда вы пойдете к Францу.

Иоганна потрясена.

Ну, две минуты истекли: прикажете позвать вашего мужа?

Она делает отрицательный жест.

Отлично, пусть это будет нашей тайной.

Иоганна. Вернер все узнает.

Отец. Когда?

Иоганна. Через несколько дней. Да, я повидаю вашего Франца, повидаю вашего домашнего тирана, лучше обращаться к богу, чем к его угодникам.

Отец (после паузы). Я рад, что вы решили попытать ваше счастье. (Принимается потирать руки. Спохватывается и прячет руки в карманы.)

Иоганна. Позвольте мне в этом усомниться.

Отец. Почему?

Иоганна. Потому что наши интересы противоположны. Я хочу, чтобы Франц вернулся к нормальной жизни.

Отец. Я также этого хочу.

Иоганна. Вы? Да стоит ему только высунуть нос, как жандармы схватят его и семья будет обесчещена.

Отец (улыбаясь). Мне кажется, что вы не вполне представляете себе мое могущество. Пусть только сын мой спустится, и я тотчас же все улажу.

Иоганна. Ничего лучше не придумать, если вы хотите, чтобы он тотчас убежал в свою комнату и заперся там навсегда.

Пауза.

Отец (опустил голову и уставился на ковер. Глухим голосом). Один шанс из десяти — что он откроет вам дверь, один из ста — что выслушает вас, один из тысячи — что ответит вам, будь у вас этот тысячный шанс...

Иоганна. Что тогда?

Отец. Согласились бы вы сказать ему, что я должен умереть?

Иоганна. А разве Лени?..

Отец. Нет. (Поднял голову.)

Иоганна (пристально смотрит на него). Так вот в чем дело! (Не отрывая от него взгляда.) Вы не лжете. (Пауза.) Один шанс из тысячи. (Вздрагивает и, спохватившись, добавляет.) Надо ли спросить его, хочет ли он вас принять?

Отец (поспешно, испуганно). Нет, нет! Простое сообщение, ничего больше: старик умирает. Никаких комментариев. Обещаете?

Иоганна (улыбаясь). Клянусь на Библии.

Отец. Спасибо.

Иоганна продолжает смотреть на него.

(Сквозь зубы, словно желая объяснить ей свои действия, но глухим голосом, как если бы он говорил самому себе.) Мне хотелось бы помочь ему. Не предпринимайте ничего сегодня. Лени вернется поздно, он, вероятно, будет утомлен.

Иоганна. Тогда завтра?

Отец. Да. В середине дня.

Иоганна. Где я вас найду, если вы мне понадобитесь?..

Отец. Нигде. (Пауза.) Я уезжаю в Лейпциг. (Пауза.) Если вас постигнет неудача... (Жест.) Я вернусь через несколько дней. Когда вы или выиграете или проиграете.

Иоганна (взволнованно). Вы оставите меня одну? (Спохватившись.) А почему нет? (Пауза.) Ну, счастливого вам пути, и умоляю, не надо никаких пожеланий...

Отец. Погодите! (С извиняющейся улыбкой, но очень серьезно.) Боюсь вызвать ваше раздражение, дитя мое, но повторяю, вам надо быть красивой.

Иоганна. Опять!

Отец. Вот уже тринадцать лет, как Франц никого не видел. Ни души.

Иоганна (пожимая плечами). Кроме Лени.

Отец. Лени не душа. И я не уверен в том, что он ее видит. (Пауза.) Он откроет дверь, и что же произойдет? Вдруг испугается? Навсегда замкнется в своем одиночестве?

Иоганна. А что изменится, если я размалюю себе лицо?

Отец (мягко). Он любил красоту.

Иоганна. К чему она была ему — сыну промышленника?

Отец. Он завтра вам скажет об этом.

Иоганна. Ничего он мне не скажет. (Пауза.) Я некрасива. Понятно?

Отец. Если вы некрасивы, то кто же?

Иоганна. Никто. Существуют лишь замаскированные уроды. А я не хочу больше носить маску.

Отец. Даже для Вернера?

Иоганна. Да, даже для Вернера. Оставьте ее себе. (Пауза.) Понятен ли вам смысл моих слов? Меня делали... красивой. Для каждого очередного фильма. (Пауза.) Простите, это мое больное место. Когда мне об этом напоминают, я теряю голову!

Отец. Это я должен просить прощения, дитя мое.

Иоганна. Оставьте. Откуда вам знать. А если бы и знали, не важно. (Пауза.) Я была, вероятно, миловидна... Мне говорили, что я красива, л я поверила. Разве я знала, что мне делать на земле? Нужно как-то оправдать свое бытие. Обидно, что они ошиблись. (Резко.) Ну а корабли? Они служат оправданием?