Таинственный кот идет на дело - Гордон Милдред - Страница 33

• Предыдущая
• 33/44
• Следующая

В эту минуту вошел Джордж Рэндалл с озабоченным выражением лица. С помощью Ингрид Пэтти ввела его в курс дела. Он тут же принял решение:

– Ждать нельзя. Осложнения могут возникнуть в любую минуту.

Доктор сказал:

– Прооперируем в одиннадцать. Если вы пожелаете подождать, к вашим услугам уютная комната с телевизором для членов семей, первая дверь направо.

Ингрид отошла в сторону.

– Я сейчас позвоню этому человеку и предупрежу его, что сегодня вечером Д К. не выйдет на работу. – Она специально не назвала Зика, чтобы не раздражать Грега.

– На работу? – потрясенно спросил Грег – То есть, этот кот фактически занимает определенную должность? И каковы его обязанности?

Пэтти взяла его под руку

– Ладно, Грег, не в этом дело.

Грег замотал головой:

– Кот, у которого грыжа! И должность! Наверное, у него есть и карточка социального страхования!

Зик повесил трубку и сел, ошарашенный новостью. Возникло непредвиденное обстоятельство. Именно непредвиденные обстоятельства часто определяют ход расследования. Агент в состоянии предвидеть любое развитие событий, кроме того, какое может угадать лишь маг и чародей. Зику никогда не приходило в голову, что Х-14 может заболеть.

Второе неприятное событие за день. Первое – выжженное поле. Конечно, в сухую траву могли бездумно бросить непотушенную сигарету. Но когда на верхнем этаже здания обнаружили только что установленный прожектор, стало ясно – это преднамеренный поджог. Либо Арти Ричфилд вчера вечером кого-то «засек», либо, как это часто бывает у преступников, ощутил шестым чувством, что дела пошли вкривь и вкось.

Зик стал подробно обсуждать вопрос с Ньютоном. Кота надо каким-то образом запустить на фабрику. Но выжженное дочерна поле уже не было прикрытием, а на ночь будет включен прожектор.

Теперь новый удар. Надо опять идти к Ньютону и еще раз изучить все возможности установления контакта с Меморандумом. Вновь и вновь проверяли они все возможности и пришли к выводу, что единственный выход – использование Х-14. Даже Вашингтон, где поначалу посмеивались, не раз звонил, как идут дела с Х-14. Ибо надо знать точные ответы на вопросы «когда», «где» и «как» в связи с планируемым убийством Шерли Хатчинсон, чтобы суметь его предотвратить. Требуется, кроме того, точно установить время, когда Меморандум завершит пересадку камней из коллекции в другую оправу, чтобы явиться именно тогда, когда вещественные доказательства будут налицо и Арти еще не убьет Меморандума.

Зик был уверен, что сведения Ингрид абсолютно точны. И все же в силу служебной привычки он попросил через коммутатор соединить его с больницей. После кратких, сумбурных объяснений с регистратурой к телефону позвали ветеринара, доктора Монтона.

– Звонят из ФБР, – сказал Зик, предпочитая действовать напрямую. – У телефона спецагент Келсо.

В трубке последовало гробовое молчание. Зик привык к подобной немоте в телефоне. Двадцать – тридцать секунд люди перебирали события своей жизни, чтобы установить, не совершили ли они правонарушений, подпадающих под юрисдикцию ФБР.

– У вас находится интересующий нас кот, – продолжал Зик. – Кот, принадлежащий семье Рэндаллов.

Доктор Монтон заговорил елейным голосом:

– Совершенно верно, мистер Келсо. По графику ему назначена операция на одиннадцать часов.

– Сколько времени он будет находиться на операционном столе?

– Не могу сказать, мистер Келсо, все будет зависеть от продолжительности чисто хирургических манипуляций.

– Но положение не слишком серьезно?

Доктор Монтон прокашлялся:

– Честно говоря, я не знаю. Во время пальпирования я обнаружил твердое образование. Причиной может быть и грыжа, и злокачественная опухоль.

Он торопливо продолжал:

– Вы разрешите позвонить вам по завершении операции? Я всегда с огромным удовольствием оказываю помощь ФБР, хотя, как правило, среди наших пациентов нет таких, которые бы попадали в сферу деятельности ФБР. Правда, был у нас один случай, такая умненькая такса, которую принес ваш сотрудник, у нее обнаружилось довольно странное психическое расстройство. Путем длительных анализов мы установили, что причиной этому является ненормированный рабочий день ее хозяина.

– Через полчаса я выезжаю, – сказал Зик.

Он положил трубку и задумался. Служебной необходимости ехать в больницу не было. Но надо было увидеться с Пэтти. Боже, как он любил ее, какими ужасными для него были эти последние часы…

Он продиктовал телетайпограмму в Вашингтон: «ИНФОРМАТОР Х-14 ВНЕЗАПНО ЗАБОЛЕЛ, И В ПРЕДЕЛАХ ЧАСА ЕМУ БУДЕТ СДЕЛАНА СРОЧНАЯ ОПЕРАЦИЯ…»

Одиннадцать пять.

Пэтти ходила взад и вперед, не в состоянии сидеть. Ингрид стояла у окна спиной ко всем, пряча слезы. Отец вышел, чтобы попить воды. Майк изучал потолок. Грег то клал ногу на ногу, то снимал. В углу тихим голосом ворковал телевизор. Некий путешественник исследовал Новую Гвинею.

Одиннадцать десять.

Пэтти дотронулась до плеча Грега.

– Очень мило, что вы пришли, но ведь у вас дела.

Он пожал плечами.

– Подождут.

Настала тишина. Давящая. Смешно, подумала Пэтти. Он ведь не человек. Разве можно так переживать? Разве можно вести себя так, будто на операционный стол попал один из нас?

А, собственно, почему бы и нет, подумала она. Он такой же член семьи… Они смеялись над его штучками; читали ему мораль, если он вел себя не так; все время гладили его, тем самым показывая, как его любят; а он демонстрировал свою любовь, вылизывая их язычком; им всегда было пусто и тоскливо, когда он уходил.

Вспоминались разные мелочи: как он хотел ходить по воде, когда еще был котенком. Как бегал по всему дому. Как в любое время дня и ночи точно знал, кто где. Как любил залезать в открытые ящики, а когда его закрывали, то выскакивал злой как черт и бросал на всех испепеляющие взгляды…

Одиннадцать пятнадцать.

Майк выключил телевизор. Грег что-то прошептал Ингрид. Тишина. Почему никто не скажет громкого слова?

А как-то раз Д. К. пришел домой после драки, выплевывая чужую шерсть, и Ингрид сказала, что у него были «разногласия» с другим котом, и все расхохотались. И как однажды он потребовал обед в четыре тридцать, и кто-то сказал ему: «Твои часы спешат. Вот, посмотри» – и сунул ему под нос специально снятые с руки часы.

Одиннадцать двадцать.

Пэтти с тревогой глядела в сторону коридора. Вот сейчас…

Если бы только можно было объяснить Д. К., что все позади. Она так часто говорила Ингрид, когда он, мяукая, являлся после боевой ночи: «Тебе ведь хочется, чтобы мы понимали его язык? Он пытается рассказать нам о чем-то, о приключениях, о маленьких трагедиях, может быть, он хочет снять камень с души».

Одиннадцать двадцать пять.

Нерешительно заходит Зик, совсем не такой Зик, каким его знали. Она хочет улыбнуться, но не может и отворачивается к окну. Пэтти слышит его голос:

– Я не мог не приехать, потому что знаю, как много он для вас значит. Я помню, как я места себе не находил, когда моя собака попала под машину.

– Спасибо, – произносит она тоном, которым благодарят официанта за стакан воды.

Ингрид бросает «Привет!» и добавляет:

– Я рада, что ты пришел.

– Ага, – вступает в беседу Майк. – Именно в такие минуты познаются истинные друзья.

Зик заметил Грега и церемонно кивнул. Грег холодно поздоровался, давая понять, что дальнейшие разговоры неуместны.

Такой тип, подумал Зик, вполне может воспользоваться эмоциональной неразберихой в душе женщины. Он умен, он может попытаться разжечь давно угасшее пламя и использовать все свои профессиональные трюки, чтобы сбить Пэтти с пути истинного.

Одиннадцать тридцать.

Распахиваются двери, и появляется доктор Монтон. Взгляд его задерживается на Зике, и тот выступает вперед.

– Доктор, Зик Келсо – это я.

Доктор Монтон кивнул и обратился к остальным:

• Предыдущая
• 33/44
• Следующая