Дети Сатаны - Робинсон Спайдер - Страница 8

— У Финнигэна организация получше, — Сцил­лер хохотнул. — Больше людей, денег, связей.

— И Сциллер понимал, что антилжин выводит из игры и нашу контору. Он смекнул, что в данной ситуации наши интересы совпадают. Кому нужен нарк в мире правды? Что ему там делать?

Наверное, это от усталости, сказал себе Зак. У меня галлюцинации. Вроде бы Финнигэн подмиги­вал ему. Зак искоса глянул на Джилл, не заметила ли та чего, но Джилл не отрывала глаз от Сциллера, который также смотрел только на нее. Зак вновь взглянул на Финнигэна, который вновь ему под­мигнул, а затем взмахом левой руки предложил по­дойти поближе. Зак не шевельнулся: он предпочи­тал умереть на том самом месте, где умер Уэсли Джордж.

— Он решил рискнуть, полагая, что я помогу ему в уничтожении этого наркотика. Что ж, нам не удалось разделаться с вами в Квебеке, Оттаве и То­ронто, потом мы потеряли вас в Портленде, но уже теперь вам никуда не деться.

— Вы все равно проиграли. — Джилл перевела взгляд на Финнигэна. — Уже поздно. Нас вы мо­жете убить, но антилжин вам уже не уничтожить.

— Газетные заголовки забываются, — уверенно заявил Сциллер. Даже если они маячили перед глазами целый месяц. Это ерунда.

— Как бы не так. — Зак все не мог понять, что означают жесты Финнигэна. — Мы разослали ви­деокассеты и антилжин по тридцати адресам.

— Дилетанты, — пренебрежительно бросил Сцил­лер. — На что вы рассчитывали? — Он покачал го­ловой. — Если хочется переправить большую партию товара с минимальным риском, кто может тебе в этом помочь? — Он выдержал театральную паузу. — Есте­ственно, почта, дурачки вы наши.

— Нет, — одновременно вырвалось у Зака и Джилл.

— Да, — отрезал Финнигэн, и оба тут же повер­нулись к нему.

—  «Жучок» можно поставить в любом помеще­нии, детки. А уж в этой комнате «жучки» стояли всегда. Смотрите сами.

Он поднял бандероль для видеокассеты с взло­манными печатями, оба непроизвольно шагнули вперед, вышли на сцену и тут случилось неве­роятное.

Причина, наверное, заключалась в том, что за последний месяц уровень правдивости в них не­уклонно повышался. Подсознательно они стреми­лись к этому, чтобы смягчить удар от первой в их жизни дозы антилжина. Проповедник из Теннес­си еще раньше указал в одном из своих выступ­лений, что все люди — потенциальные телепаты. Но для того, чтобы обрести способность переда­вать или получать мысли, надо очистить от дерьма коммуникационный центр. А зовется этот центр, как говорил он, подсознанием. Зак и Джилл почис­тили его основательно, опять же они очень любили друг друга и прожили целый месяц под угрозой смерти, а потому уже начали понимать друг друга без слов.

Как бы то ни было, лишь на долю мгновения соприкоснулись их руки, и Джилл, которая не ви­дела ни подмигивания Финнигэна, ни его жестов, поняла, что сейчас произойдет и что она должна сделать. А Заку стало ясно, что он может не беспо­коиться о Джилл, она сделает все, как надо. Сцил­лер приблизился к ним, они не успевали даже пере­глянуться. Улыбнувшись, подмигнули Финнигэну, после чего Зак метнулся налево, Джилл — направо, Сциллер рванулся к сцене, выставив перед собой «кольт», не понимая, почему Финнигэн не стреляет, и тут же прогремел выстрел: Финнигэн глушителем не запасся.

У «магнума-357» страшная убойная сила. Если пуля с полым наконечником попадает в ногу, гидростатический удар столь велик, что кровь рвет сосуды в мозгу. Сциллер получил пулю в солнечное сплетение. Его отбросило в комнату отдыха, где он и рухнул на пол.

Грохот выстрела прокатился по музыкально­му залу.

— Я же не просто нарк, который не видит ни­чего, кроме своей работы, — усмехнулся Финни­гэн. — Может, вы это заметили.

— Да, — ответила за обоих Джилл. — Несколько секунд тому назад. Чтобы организовать столь убе­дительные псевдопокушения, у вас действительно должны быть большие возможности. Правда, с тем таксистом вы сильно рискнули.

— К таксисту мы не имели ни малейшего отно­шения. Он и впрямь спятил. Такое случается.

— Я тебе верю, — ответила Джилл, опять за двоих.

— Выстрел небось услышали, — заметил Зак.

— Только те, кому положено, — заверил его финнигэн. — Только те, кому положено.

Зак кивнул.

— Есть вопрос.

— Валяй.

— Почему ты не убрал оружие?

— Потому что его не убрали вы, — резонно от­ветил конфедеральный агент.

Действительно, Зак держал руку с пистолетом за спиной. Правда, Джилл так и не достала свой, за­ткнутый за голенище.

— Мы не раскусили тебя, Эд, — бросила она. — Вот и все. Ты это понимаешь, не так ли?

— Конечно. Я предлагаю забыть прошлое, поехать ко мне, съесть яичницу с ветчиной. Я спою вам песню о плохом Билле и девушке-эскимоске. Думаю...

— Не отвлекайся от главного, Финнигэн, — оборвал его Зак. — Говори. Ты действительно на­чальник?

Финнигэн надул щеки.

— Еще какой! В законодательстве Конфедерации много дыр. Так что я Большой человек. Разумеется, для наших целей. Да, боссы у меня есть, в том числе президент и премьер-министр. Я веду такую умную политику, что никто из них меня не опасается. А пре­мьер-министр даже благоволит ко мне. Мне важно, чтобы вы знали, каким я пользуюсь влиянием. Это поможет вам поверить и остальному.

Затянувшуюся паузу прервал Зак:

— Мы тебя слушаем.

Финнигэн оглядел темный музыкальный зал, столики, стойки с погашенными «юпитерами», сцену, заставленную усилителями, микшерами, ди­намиками, рояль, светящуюся красным табличку над дверью с надписью: «ВЫХОД». Глубоко вдох­нув, заговорил:

— Вы когда-нибудь задумывались, почему че­ловек берется за такую работу, как моя? Он бе­рется за нее, потому что кто-то должен ее делать, а он видит, что выполняет ее некий мясник, изо­бражающий Джеймса Бонда, которому абсолютно безразличны судьбы конкретных людей. Вам это понятно? Я ненавидел эту работу точно так же, как ненавидел его, но я осознавал, что в этом мире без нее не обойтись. Кто-то просто обязан ее вы­полнять, и я решил, что лучше меня с этим ни­кому не справиться. Поэтому я заставил Джеймса Бонда выйти на пенсию и занял его место. Работа эта грязная, и сохранить руки в чистоте мне не удалось, но кто-то же должен был все это делать! Кое о чем мне не хочется вспоминать, но много я сделал и хорошего, а главное, я прилагал все силы, чтобы быстрее пришли времена, когда моя нынешняя работа останется невостребованной. Десять лет я нес эту ношу безо всякой надежды на то, что не придется скидывать ее на плечи дру­гого. На Рождество я выхожу в отставку. Обрету свободу, полную свободу! Я так счастлив, что могу пойти на кладбище, вырыть старину Уэса и рас­целовать его в истлевшие губы. Я буду так счас­тлив, что сейчас просто обязан уговорить вас не убивать меня.

Моя работа завершена; никто не знает об этом, кроме вас и меня, но с наркотиками покончено. И чтобы отблагодарить вас и Уэса, я намерен исполь­зовать данные мне власть и влияние и оберегать вас от смерти, пока антилжин не покорит мир.

— Как же?

— Мне понравилась ваша идея, поэтому банде­роли на самом деле дошли до адресатов. Но сначала я стер видеозапись, оставив только звуковой ряд.

Вас услышат, но не увидят. Разумеется, компьютер быстро в этом разберется, все получатели — ваши друзья, но какое-то время мы выгадаем.

— Для чего?

- Время, чтобы уйти в подполье. Почему бы вам на шесть месяцев не стать писателем и его женой где-нибудь в Колорадо? Перекрасим Зака в блон­дина. Этот цвет ему к лицу.

— Финнигэн, — в голосе Зака звучала бесконеч­ная усталость, — все это очень интересно, но ты должен понимать, в каком мы положении. Или ты доказываешь, что сказанное тобой не просто слова, или нам придется стрелять.

— Так чего вы тянете время? — взорвался Финнигэн. — У вас же есть товар! Дайте мне по­пробовать.

Зак и Джилл задумались.

— И как же мы это сделаем? — спросила нако­нец Джилл.

— Направьте на меня пистолеты. Зак и Джилл вытаращились на него.

— Скорее, черт побери. Пока только оружие может заставить нас доверять друг другу. Так уж устроен этот мир: дуло к виску, если ты опаса­ешься обмана или предательства. Направьте на меня пистолеты, и не пройдет и часа, как мы дви­немся к новой, правдивой жизни. Скорее! — про­ревел он.