Тринадцатая ночь - Гордон Алан - Страница 54

• Предыдущая
• 54/57
• Следующая

— Очевидно, вы обзавелись сообщником. Вдвоем вы изрядно наследили в том месте, где пытали и убили Бобо. Кто-то ударил вас по голове, чтобы сделать более убедительным ваш обман, и убежал, захватив арбалет, который и был использован позже для убийства Фабиана. Ваш сообщник, должно быть, знал, что Виола и Клавдий — одно лицо, поскольку смог обеспечить уединенную прогулку герцога, всего лишь подсыпав отравы Марку.

— Отравы? — удивленно выдохнул Марк.

— Да, государь. Не смертельной, конечно, просто чтобы временно привязать вас к постели. Однако та отрава предназначалась именно вам, поскольку никто больше не пострадал после той знаменательной трапезы.

— Продолжайте, Фесте, — велел герцог.

— Это возвращает нас к событиям пятнадцатилетней давности, — продолжил я. — К другому пострадавшему человеку. К тому, кто, несомненно, поднаторел в изготовлении зажигательных смесей для греческого огня и разузнал кое-что о практическом использовании трав за время научных изысканий. К тому, кто был вхож в семейный круг Орсино и практически сидел прямо рядом с Марком на том фатальном ужине…

— Пожалуйста, — сказал сэр Эндрю. — Мне не хочется причинять ей боль.

Он стоял за Виолой, держа нож у ее горла.

— Когда он нанял вас, сэр Эндрю? — спросил я. — Когда вы сидели в плену во время крестового похода? Или позже, обещав поделиться тайными знаниями об эликсире жизни?

— Эндрю! Что, дьявол тебя возьми, происходит? — воскликнул сэр Тоби. — Мне казалось, мы всегда были друзьями.

— Д-д-друзьями? — заикаясь, произнес Эндрю. — Вы бросили меня там на целый месяц! Они пытали меня, как вам известно. Хотели выяснить, что я знаю, а я ничего не знал, ведь никто из вас никогда не удостаивал меня серьезными разговорами! Да, целый месяц, потому что Орсино торговался из-за выкупа. Ради всего святого, как же мне хотелось сдохнуть там! Друзья?! Пятнадцать лет вы обчищали мои карманы, а что я получил взамен? Я потерял Оливию, но ни разу никто из вас и не подумал сосватать мне хоть какую-то девицу, ни разу.

— Эндрю, — воскликнул Марк, — неужели ты пытался убить меня?

— Он не пытался, — сказал я. — Тот пожар предназначался для другого Иисуса. Для Себастьяна. Вы как раз вовремя оттащили Марка, сэр Эндрю, узнав, что он все-таки сам будет играть эту роль, не так ли?

— Так! — крикнул он. — Я бы никогда не допустил, чтобы с тобой что-то случилось, Марк. Я мог бы стать достойным отцом… — Он оборвал фразу и завопил: — Не приближайтесь! Я убью ее.

Перун, который подкрадывался к нему сбоку, остановился. Капля крови медленно поползла по шее Виолы. Она поморщилась, но постаралась стоять как можно спокойнее.

— Это вы убили того парнишку, так ведь? — обвинительным тоном заявила Оливия. — Потому что он мог догадаться, что именно вы устроили пожар. Как вы могли заколоть ребенка, Эндрю?

— Мне пришлось, — пробормотал он. — Я не хотел опять попасть в тюрьму. И я убью ее, если вы не позволите мне выйти отсюда.

— Простите, но я не закончил мое назидательное повествование, — сказал я.

— Да бросьте вы, Фесте, сейчас не время, — возразил сэр Тоби.

— О, как раз самое время, — ответил я. — Своевременность — одна из сильнейших сторон моего мастерства. Смотрите же! — Театральным жестом я извлек из мешка marotte. — Заметьте, mesdames et messieurs![30] Перед вами шутовской жезл. Французы, восславим их, придумали для него особое слово: la marotte. — Я потряс этим болванчиком, и крошечные бубенчики на его шапочке весело зазвенели. — В основном он применяется для защиты шутов от летящих в них овощей. Обратите внимание на его головку, сэр Эндрю.

Он с глупым видом уставился на нее.

— Видите миниатюрный череп под этой маской? Он насмехается над всеми нами. Есть и еще одно предание, связанное с дураками. Смерть, сэр Эндрю, величайший насмешник на свете, тот самый паяц, который низводит всех людей на один уровень. — Я начал эксцентрично потрясать над головой своим жезлом. — Вы приобщились ко многим древним знаниям, сэр Эндрю. Среди них есть секреты кузнецов, повивальных бабок и шутов. Наши тайны редко кого интересуют. Однако Глупость шагает под ручку со Смертью и может призвать ее на помощь в злосчастную минуту. Как было бы ужасно умереть, не исповедавшись, благородный рыцарь! Ради любви Марка, пощадите его мать, иначе я вынесу вам смертный приговор.

Его рука дрогнула, но осталась в угрожающем положении.

— Ну что ж, пусть так и будет. Как заходящее солнце знаменует конец дня, так и этот опускающийся череп ознаменует конец ваших дней. Смотрите внимательно, сэр Эндрю. Это будет последнее, что вы увидите в вашей жизни.

Я начал размахивать жезлом вверх и вниз, постепенно направляя руку в его сторону. Сэр Эндрю не мог оторвать взгляда от маленького черепа с крошечными зелеными ромбиками под каждым глазом. Открыв рот, он глядел на него во все глаза.

— Убей же ее, идиот! — завопил Мальволио. — Сейчас же убей ее!

Взгляд marotte нацелился прямо на сэра Эндрю. Выронив нож из рук, он вдруг отшатнулся и, отчаянно закашлявшись, схватился за горло с выражением… Ужаса? Нет, скорее какой-то укоризны, но трудно сказать, кому предназначался его укор — мне, Мальволио или всем присутствующим. Он споткнулся о низкую скамеечку и нелепо упал навзничь, последний раз в жизни.

Перун бросился вперед с мечом наготове, но оружие уже не понадобилось. Капитан склонился над мертвым рыцарем, потом взглянул на меня.

— Мастерски, — заметил он. — Как вы это сделали?

Я пожал плечами.

— Я не говорил, капитан, что открою все известные мне секреты. Да, кстати. Завтра вы собирались встретиться на поединке с аугсбургским купцом. Возможно, более приемлемой теперь будет отсрочка, долговременная отсрочка?

Капитан побарабанил пальцами по рукоятке меча, поглядывая на череп моего жезла.

— Перун! — крикнул герцог.

Капитан, вздрогнув, обернулся и посмотрел на решительно подошедшего к нему мальчика.

— Этот шут находится под нашим покровительством. Ни вы, ни ваши подчиненные не смеете причинить ему никакого вреда. Нужно ли мне напоминать вам, кому вы обязаны служить верой и правдой?

Перун помолчал немного, потом склонил голову.

— Не беспокойтесь, государь. Вам нет нужды волноваться. Поединок с дураком не принесет мне никакой чести.

— Безусловно, никакой, — согласился я. — Благодарю вас, государь. А сейчас, если я смогу убедить капитана препроводить Мальволио в его новые апартаменты, то мы сможем закончить. Я навещу вас завтра утром, синьор. И захвачу шахматы.

Связанный человек по-волчьи оскалил зубы.

— Ты все равно проиграешь, Фесте. Тебе не победить меня.

— А мне кажется, что уже победил, — сказал я.

Его увели прочь.

— И что же теперь, Фесте? — спросил Себастьян. — Может, вы собираетесь спеть нам что-нибудь напоследок?

— Позвольте мне закончить, граф, — ответил я. — Я немного устал, поэтому хотел бы удалиться, с вашего разрешения. Но вам нужно еще кое-что решить. Все в этом мире меняется слишком быстро, чтобы вы могли позволить себе и дальше откладывать назначение регента. Уже очень скоро этот юноша будет править так же, как его отец. Я настоятельно прошу вас отбросить в сторону мелочные дрязги и решить вопрос регентства немедля.

Смахнув со стола в мешок мой реквизит, я оставил на месте зеркальный складень и, обернувшись, добавил с поклоном:

— Доброй вам ночи, государь и государыни, mesdames et messieurs.

Во сне я вновь жонглировал в лесу с невидимым партнером. Потом деревья расступились, словно туман, развеянный внезапным грозовым ветром, и Смерть направилась ко мне, швыряя дубинки все быстрее и сильнее. Оскаленный череп поблескивал под капюшоном, и его совершенную белизну подчеркивали зеленые ромбики под глазницами.

• Предыдущая
• 54/57
• Следующая