Шут и император - Гордон Алан - Страница 46

• Предыдущая
• 46/61
• Следующая

— Договорились, — сказала Талия. — Скучная работенка, но я сделаю ее.

Она накинула капюшон и шагнула к окну.

— Между прочим, — небрежно произнес я. — Как, интересно, капитан Станислав узнал пароль гильдии?

Она застыла, потом медленно опустилась на постель рядом со мной.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Это моя вина.

— Давно пора было рассказать мне все.

— Я как раз шла к нему на свидание, когда на меня напали и бросили подыхать прямо на дороге. Он был одним из моих любовников во дворце.

— И одним из твоих воздыхателей, разумеется.

— Разумеется, — согласилась она. — Когда я не пришла, он встревожился. И пошел искать меня. Именно он нашел меня, полумертвую, на улице. Он тайно перетащил меня к себе, обработал раны, в общем, выходил меня.

— Сам?

— Нет. Когда он уходил в город, его сменяли верные слуги. Чин имеет свои привилегии. Он также привел хирурга, который худо-бедно подштопал мои раны. Не гвардейского лекаря, а одного старика из еврейского квартала, умеющего держать язык за зубами. Наверное, я много выболтала там, пока валялась в бредовом состоянии. Потом я пошла на поправку, и Станислав поведал мне, о чем я говорила в бреду. Но учти, что прошло уже много времени с тех пор, как на меня напали, и все остальные шуты давно исчезли. Я жутко испугалась. Меня едва не убили, а я даже не представляла, что знаю нечто очень важное. В бреду я упоминала какой-то заговор, но Станислав не сумел ничего выяснить, когда занялся расследованием. Я тревожилась о том, что в городе может появиться посланец гильдии и ему будет не к кому обратиться за помощью. И тогда, Тео, я сообщила ему пароль. Вероятно, мне не следовало этого делать, но в то время я еще плохо соображала.

Я погладил ее по плечу.

— Все в порядке. В любом случае я давно подумывал, что пора сменить пароль. У Станислава есть какие-нибудь подозреваемые?

— У него их так много, что он не знает, за кого взяться первым. По-моему, он надеется, что ты привлечешь их внимание, и он схватит их, когда они убьют тебя.

— Мне не нравится этот план. Может, он все-таки попытается схватить их до того, как они убьют меня?

— Он думает, что твое убийство сделает их намерения более очевидными.

— Ах вот как. Тут он, безусловно, прав.

Наклонившись, Талия нежно поцеловала меня в щеку, потом забралась на подоконник.

— Спи спокойно, — тихо сказала она и растворилась в предрассветных сумерках.

Утро я провел в поисках Виолы, пробежавшись по тем местам, где мы успели побывать вместе. Никакого результата, а главное, непонятно, куда еще, в сущности, она могла податься. У меня не было времени проверять наш путь до самой Фессалоники. Оставалось лишь надеяться, что если она направилась туда, то рано или поздно Толстый Бэзил пришлет мне об этом весточку. Если, конечно, я еще буду жив, чтобы получить ее. И если Виола еще будет жива, чтобы послать ее.

Никаких хвостов или преследователей я не заметил, хотя предпринял все обычные меры предосторожности. Либо я сбил их со следа, либо тайная слежка была идеальной. Для надежности я решил не расслабляться и счел верным последний вариант. Когда действуешь в одиночку, лишняя осторожность не помешает.

Сведения о связи Станислава и Талии лишь слегка прояснили дело. Раньше я удивлялся, как Талия узнала о моем прибытии в город. Очевидно, Станислав сообщил ей, что встретил меня в «Петухе», и вскоре после этого она стала следить за мной.

Припекавшее солнце напомнило мне о том, что меня ждет царственная публика. Пройдя через все ворота и двери Влахернского дворца, я обнаружил, что Алексей пребывает в гордом одиночестве, не считая выставленной у входа охраны. Он уныло сидел на троне, уставившись в пространство и подпирая рукой подбородок. На столике рядом с ним стояли кувшин и полный кубок.

— А-а, Фесте, — протянул он. — Видишь? Я запомнил твое имя.

— Я польщен, ваше величество.

— Спой что-нибудь, порадуй мою душу, — попросил он.

— С удовольствием, — сказал я, доставая лютню.

Я спел несколько веселых песенок и героических баллад. В какой-то момент он осушил кубок и, вновь взявшись за кувшин, обнаружил, что тот пуст. Он швырнул сосуд в дверь. На звук удара мгновенно примчался слуга с полным кувшином.

— Если я закончу и этот до того, как появится следующий, — сказал император слуге, трясущемуся от страха, — то на следующих состязаниях мы полюбуемся, как ты будешь сражаться с моими медведями.

Слуга поклонился и улетучился из зала. Алексей повернулся ко мне и подмигнул.

— Дисциплина, — сказал он — Благодаря ей я так многого достиг.

— Восхитительно, — откликнулся я.

Он дополнил кубок, глотнул вина и встал с трона.

— Здесь нужно прорубить окно, — проворчал он. — Я стал императором не для того, чтобы заживо гнить в этом склепе. Где наше лучезарное светило?

— Когда я вошел, оно сияло на троне, — заметил я.

Он сделал неопределенный благодарственный жест и начал бродить по залу, опираясь на трость, инкрустированную драгоценными камнями.

— Тебе когда-нибудь хотелось стать императором? — спросил он меня.

— Нет, мой господин.

— Тогда ты, видимо, единственный, кто этого не хочет. Я окружен наследниками, лелеющими надежды, и заговорщиками, вынашивающими честолюбивые планы, и, в сущности, как раз такое окружение меня устраивает.

— Я надеюсь, вы обнаружите, что я не отношусь ни к тем, ни к другим, мой повелитель.

— Ты? Ты же императорский шут. А если император не сможет доверять шуту, то кому же он сможет доверять?

— Себе, мой повелитель.

Алексей задумался.

— Не знаю, могу ли я доверять себе, — признался он. — У меня слишком много недостатков. Слишком много грехов. Порой они тяготят меня. Как все мое окружение, я тоже лелеял надежды и устраивал заговоры, и это истинная правда.

— Если это утешит ваше величество, то я бы сказал, что мне приходилось встречать людей и похуже вас.

В напряженном молчании Алексей уставился на меня пристальным взглядом, и стражники насторожились. Наконец император рассмеялся.

— Значит, для меня еще не все потеряно, верно? Нужно больше путешествовать, чтобы познакомиться с великими грешниками. Признаюсь тебе, Фесте, я иногда задумываюсь, стоит ли вся эта игра свеч. Всю жизнь я стремился стать императором, и вот я восседаю на императорском троне. А что дальше? Начать завоевывать мир?

— Это огромное пространство, — сказал я.

— Да, и мы можем лишь закрепиться на его крошечном островке. Я участвовал в схватках, поверь мне, и даже боролся ради моих же предшественников. Или против них. Никогда не угадаешь, чью сторону придется принять в семейных перебранках. Боролся вместе с моим отцом против Андроника ради того, чтобы императором стал покойный Алексей; потом мой отец переметнулся на сторону Андроника, и мы все также последовали за ним. Я всегда старался избежать кровопролитий. Поэтому у меня так много преданных сторонников. В отличие от других я не стремился к военным баталиям, ограничившись несколькими скромными казнями. Сдерживал порывы вероломного Алексея, чтобы избежать сражений. Захватил трон моего беспечного брата, пока он охотился. Наша империя еще не видела такой бескровной смены престолонаследников, все обошлось без смертоубийства. Даже брату сохранил жизнь. — Он помолчал. — Возможно, я проявил излишнее мягкосердечие, ты понимаешь. Было бы разумнее избавиться от него. Но семья есть семья. В детстве мы с ним вместе играли. Именно поэтому я лишь ослепил его.

— Крайне великодушно с вашей стороны.

— И все-таки есть люди, недовольные мной.

— Им не хватает здравомыслия. А где же нынче ваша флейтистка?

— Ушла в бани с остальными женщинами, — сказал он. — Хотелось бы мне подсмотреть за ними. Надо будет устроить в женских банях потайное местечко для меня. Я порой задумываюсь, чем они там занимаются в наше отсутствие. А тебя это не интересует?

— Должны же у них быть какие-то тайны от мужчин, ~ сказал я.

• Предыдущая
• 46/61
• Следующая