Домой до темноты - Маклин Чарльз - Страница 20

• Предыдущая
• 20/83
• Следующая

Едва я успел прочесть послание, как оно свернулось, темный проход исчез, и я вновь очутился на залитом солнцем крыльце. Я опять «постучал» курсором, но темно-зеленая дверь с блестящим латунным молотком не открылась.

Интересно, что это за раут. Кого я там встречу?

Официальное приглашение выглядело вполне безобидно, но я знал, что подобные «живые общения в Сети» часто имеют непристойную подоплеку. Преисподняя интернета кишмя кишит сайтами, которые угождают необычным и запредельным сексуальным вкусам. Некоторые отвратительны, большинство просто глупы, но все печально предсказуемы. Мысль, что Софи могли интересовать садомазохистские игрища в склепах, была столь же нелепой, сколь мерзкой. Судя по всему, сайт domoydotemnoty представлял собой нечто иное.

От рисунков Софи, особенно с интерьерами, веяло опасностью, которую я не ощутил на сайте. В альбоме дом пропитан реальным страхом, а его виртуальный облик походил на скрипучую декорацию из старого фильма ужасов. Но здесь вполне могло произойти нечто, испугавшее Софи.

Я разглядывал белый особняк. Десятый час. Оставалось почти три часа — конечно, если приглашение не розыгрыш, — прежде чем я опять войду в дом, который уже считал жилищем того, кто убил мою дочь.

Я подошел к бару и долил в стакан. Интересно, что могло задержать Джелли — ведь она должна уже быть дома? Зазвонил телефон.

Портье сообщил, что на линии Фил из «Систем безопасности» (я просил контролировать входящие звонки). Он уже звонил, но меня не было в номере.

— Могу обрадовать, мистер Листер. Есть результат.

— Секунду.

Из белого особняка донеслась музыка.

Я опустил трубку. Кто-то опять репетировал пьесу, бесконечно повторяя один и тот же кусок. Я прибавил звук и узнал мелодию. В звенящей, печальной и приятной, но с горестным подтекстом музыке мгновенно угадывались начальные такты бетховенской «К Элизе». Чуть кольнула тревога.

— Вы верите в совпадения, Фил?

Этот знакомый переменчивый мотив я уже слышал в консерватории и никак не мог от него избавиться.

Обернув чресла полотенцем, Андреа Морелли стоял на балконе гостиничного номера и уныло смотрел на Неаполитанский залив в лунном сиянии. Казалось, знаменитый романтический пейзаж издевается над его несчастьем, добавляя соли в самую ужасную рану, какую только может получить мужчина: влачить жизнь, уже не будучи мужчиной. Андреа облокотился на перила, прижал кулаки к вискам и громко застонал.

— Иди в постельку, милый, — позвала девушка. Ее имя вылетело из головы. — Я тут кое-что придумала.

— Сейчас. — Морелли прокашлялся. — Минутку.

Унижение казалось глубоким, как Средиземное море… нет, глубже — как океан. Прежде осечек никогда не случалось, даже с женой.

— Конечно, конечно. Гретхен — вот как ее зовут.

Он встретил ее в гостиничном баре, куда заглянул после конференции. Молодая красивая чешка, физиотерапевт из Мариенбада, отвечала его представлению о женском идеале: высокая, блондинка, ладно скроенная, спортивного типа. И не ломака.

Пустяки, улыбнулась она, бывает… От ее слов стало только хуже. Красивая, страстная, готовая — она не виновата.

Морелли вернулся в постель на вторую попытку; придумка Гретхен начала срабатывать, но тут зазвонил мобильник. Домашний номер. Приложив палец к губам, Андреа выбрался из кровати, чем несказанно удивил даму, и с телефоном вышел на балкон. На сей раз без полотенца.

Возможно, в этом была и забавная сторона. Морелли гордился своим чувством юмора, редким у итальянских мужчин, но теперь оно напрочь отказало, как и елдак.

Мария не нашла другого времени, чтобы напомнить о подарке ко дню рождения младшей дочери. Морелли заверил, что все помнит, поклялся в любви и дал отбой. Почти сразу телефон зазвонил снова. Инспектор раздумывал, стоит ли отвечать. Заместителю было строго наказано — не беспокоить без крайней необходимости.

— Да, Лучча? — устало сказал Морелли.

После доклада Луччи Франкобальди настроение рухнуло окончательно. Одно к одному.

— Может, его собирались съесть? — сказал Морелли, услышав, где нашли тело. Молодой детектив рассмеялся. — Я не шучу. С хозяином говорили?

— Пока не разыскали. Он в отпуске в Таиланде.

— Прелестно. Сколько труп пролежал в холодильнике?

— С выходных. Эксперты говорят, из-за низкой температуры трудно установить точное время смерти. На полу кухни обнаружено немного крови.

— Что твой осведомитель? Думаешь, он еще свяжется с тобой?

— Сомневаюсь. Парень насмерть перепуган. Похоже, ему что-то известно о сорвавшейся краже.

Морелли почесал грудь.

— Говоришь, при трупе никаких документов?

— Ничего. Но я собираюсь поговорить с соседями и уборщицей. Есть еще какой-то американец, который должен был кормить кота. Животное изголодалось. Я вам позвоню, если что нащупаю.

Морелли задумался и через дверь посмотрел на Гретхен. Голая, она сидела в позе лотоса и — мать честная! — сама себя ублажала.

— Лучча… я немного занят.

— Вы приказали в случае кризиса вас информировать.

— Да разве это кризис? — Морелли опустил взгляд — его собственный кризис был преодолен. — Замороженный жмур в холодильнике английского педика — это еще не кризис, Лучча.

— Ну ладно, извините за беспокойство. Доброй ночи.

Морелли захлопнул мобильник, глубоко вздохнул и вошел в комнату.

— Милый! — У Гретхен глаза полезли на лоб.

— Имя Джимми Макчадо вам что-нибудь говорит? — спросил Фил.

— Сразу не вспомнишь. — Я пытался сообразить. Любое имя станет важным прорывом.

— Абонент — он. Проживает во Фьезоле, Виа-Бельведер, шестнадцать. Звонок на ваш мобильный в прошлую пятницу был сделан из Флоренции. С тех пор Джимми в разъездах. Список его звонков нужен?

— Нужно все, что у вас есть.

— Я так и думал. Мы получили неограниченный доступ к сетевой системе регистрации, но там не так уж много. В субботу он был в Венеции. Вечером сделал три вызова на один и тот же мобильный. В воскресенье он оказался где-то на севере Италии и звонил в отель «Марини» в пригороде Асоло. Затем в понедельник, то есть вчера, он объявился в Вене…

— Вокзал.

Фил помолчал.

— Не гоните, мистер Листер. Звонок в кассу предварительной продажи на Западном вокзале. Сделан в шесть тридцать девять вечера по местному времени.

— Черт! — Я прикрыл глаза. — Что-нибудь еще?

— Это был последний выход. Больше он в сети не появлялся. Мы пытались с ним связаться. Сим-карта уже не действует.

— Кому он звонил в Венеции?

— Сейчас… — Фил зачитал номер, и на половине цифр я признал в нем телефон Сам Меткаф. — Имя абонента нужно?

— Нет, я его знаю, — мрачно ответил я.

В голове запульсировало. Нужно срочно уведомить Сам, что она не ошиблась насчет слежки, и тот человек, скорее всего, сел в ночной экспресс.

Еще не закончив разговор с Филом, я по мобильному набрал номер Сам. Механический голос ответил, что ее «„Водафон" в настоящее время выключен». На экран компьютера я вывел ее последнее сообщение. Сам его отправила в 8.46 вечера; значит, последние двадцать минут она в вагоне-ресторане. Там безопасно. Будем надеяться, она с друзьями и засидится за ужином.

— Фил, мне надо идти. Может быть, я еще с вами свяжусь.

— Вы знаете, где я.

Повесив трубку, я снова набрал Сам по мобильному. Теперь мне сказали, что «нет сигнала». Видимо, экспресс шел в горах.

Связь через интернет тоже была под вопросом, но я все равно послал сообщение о том, что предполагаемый убийца в поезде — возможно, под именем Джимми Макчадо. Я просил Сам немедленно поговорить с бригадиром или проводником и ни на секунду не оставаться одной.

Затем я позвонил администратору и попросил соединить меня с сюрте.[53]

• Предыдущая
• 20/83
• Следующая