Аттракцион любви - Лейкер Розалинда - Страница 23
- Предыдущая
- 23/69
- Следующая
– Я вас не понимаю, – сказала Лизетт. – Разве в доме нет других слуг, кроме Жерара?
– Все разбежались три дня назад. Отъявленные мерзавцы. Правда, прислуга здесь и раньше надолго не задерживалась, так что я совершенно не расстроен. Слуги мужского пола постоянно крали мои сигары, прикладывались к моим винам, а глупые бабы сразу начинали вопить, когда я на них покрикивал.
Лизетт поразила грубоватая прямота хозяина.
– На меня вы не покричите, монсеньор! – В ее голосе прозвучала такая угроза, что почтенный старик удивленно поднял белые пушистые брови. – Я никому не позволю отнимать у меня все свободное время, если даже вы возьмете меня на работу, Вы меня понимаете?
– Я вижу, вы можете постоять за себя, – язвительно заметил хозяин, довольный собой. – Ваш муж, по-видимому, натерпелся от ваших капризов. Он бросил вас, и поэтому вы оказались здесь, да?
– Нет. Он в дальнем плавании.
– Ах в плавании? – насмешливо повторил старик. – И когда же он вернется на берег?
– Нескоро. Он только что ушел в море.
– А когда должен появиться на свет ваш ребенок?
– В апреле.
– Следовательно, он еще не вернется, когда вы будете рожать? Честно признайтесь, его вообще не существует?
Лизетт побледнела. Ее кураж мгновенно исчез, она устало опустилась в кресло, теребя руками его обивку.
– Откуда вы узнали? – вымолвила она.
– Я ничего не знаю. Просто за многие годы работы в суде мне частенько приходилось иметь дело с портовыми женщинами довольно приличного вида, но совершившими разного рода преступления. Они выдавали себя за жен или вдов моряков, чтобы выглядеть более или менее респектабельно в глазах общества.
Лизетт резко встала.
– Я ухожу, – сказала она дрожащим голосом. – И прошу меня извинить, что пыталась вас обмануть.
– Подождите, – крикнул ей вслед судья. – Разве я сказал, чтобы вы уходили? Я судья, и моя специальность – закон, а не мораль, в которой всегда есть две стороны. Я никогда не считал, что женщина – всегда предмет осуждения, а мужчина – невинный агнец. – Он раздраженно стукнул тростью о пол. – Вернитесь ради бога и сядьте, юная леди!
Лизетт медленно вернулась на свое место, в недоумении ожидая, что будет дальше.
– Значит, я остаюсь?
– Почему нет? Вы пришли сюда не для того, чтобы скрести полы или таскать тяжелые мешки. Это было бы непозволительно и вредно в вашем положении. Ваша задача – давать распоряжения прислуге и, как положено, вести хозяйство. Если не будете справляться с этой работой, я попрошу вас уйти, если справитесь, останетесь здесь, и будете получать хорошее вознаграждение. Потом, когда родится ребенок – при условии, что вы избавите меня от необходимости слышать детские вопли, – вы будете работать здесь экономкой столько, сколько это будет устраивать нас обоих.
Лизетт тронуло его великодушие, и она решила быть с ним предельно откровенной.
– Я бы хотела сообщить вам еще кое-что. Да, я рассчитывала получить место экономки в вашем доме, но я не та женщина, которую вы ждали три дня назад.
Он покачал головой, желая успокоить ее.
– Кому нужен работник, который не может даже вовремя явиться на встречу со своим нанимателем? Лично мне – нет. Да это сейчас и не важно. Мне сразу ясен характер человека, я вижу с кем имею дело. А вы не похожи на того, кто собирается закладывать мое серебро или до беспамятства напиваться, как некоторые из моих бывших работников. – Поерзав в своем кресле, он показал рукой на графин. – Налейте-ка мне крепенького коньячку и посмотрите на кухне, нельзя ли там приготовить что-нибудь горячее. Я устал от этих холодных закусок, которыми меня вечно потчует Жерар.
Лизетт вышла из комнаты, не веря своему счастью, и пошла на кухню, где ее ждал Жерар.
– Всё прошло хорошо? – спросил он.
– Да, я остаюсь.
– Я так и знал. Я отнес ваши вещи в комнату для экономки. Она здесь рядом – надо пройти несколько шагов.
Идя по коридору, он продолжал разговаривать с ней, оборачиваясь через плечо.
– Ну, как вам судья?
– Знаете, Жерар, когда надо, я могу постоять за себя.
– Вот так с ним и надо разговаривать: он привык напускать страх на людей, когда работал в суде. Чуть что ему не по нраву – рычит на всех, как бешеный зверь… Вот ваше жилище, – сказал Жерар, открыв дверь перед Лизетт.
Ее апартаменты состояли из большой, красиво обставленной комнаты с письменным столом для работы с бумагами, маленькой обеденной ниши и спальни, к которой примыкала отдельная ванная.
– Все очень чисто и опрятно, – сказала Лизетт, хотя было заметно, что ее предшественница покидала свое жилище в спешке.
– Женщины, которая здесь убирается и моет полы, как раз не было на месте, когда разразился этот скандал, так что она не виновата. Придет позже и все приведет в порядок. Старушка Мадлен – честнейшая душа и уже много лет работает в этом доме. А теперь я покидаю вас и буду на кухне.
– Хозяин просил меня приготовить ему ужин.
– Хорошо. Продукты я уже закупил. Только готовьте в расчете на нас троих.
– Я так и собиралась.
Жерар показал ей, где взять фартук.
– Почему вы сказали, что исполняете роль камердинера и няньки одновременно? – спросила Лизетт, повязывая фартук.
Жерар взгромоздился на высокий табурет, чтобы понаблюдать, как она готовит.
– Судья очень своевольный человек. Перенес два инсульта; когда он плохо себя чувствует, у него начинает путаться речь. В таких случаях сын вызывает ему лучших докторов и сиделок, но судья всегда требует, чтобы я все время был при нем. Я с ним уже много лет, и он мне доверяет.
Лизетт осмотрела кухню.
– Бывшие слуги неплохо поживились продуктовыми запасами, – прокомментировал Жерар.
– Кажется, вам достались отъявленные мерзавцы? А вы разве не знали, что здесь творится?
– Какое-то время я даже не догадывался, пока не заметил, что из спальни хозяина исчезли две небольшие антикварные вещи, потом пропали старинные часы из севрского фарфора. К тому же я начал подозревать, что кто-то сделал дубликат моего ключа от погреба.
– И как вы поступили после этого?
– Я забил тревогу, обо всем рассказал хозяину, а тот застукал их на кухне с вином из погреба. Когда он узнал, сколько всего похищено, то впал в дикую ярость, орал, размахивал тростью. В конце концов, он разогнал всю прислугу, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Я очень боялся, что после этого его снова хватит удар. Дал ему лекарство, которое прописал доктор, уговорил лечь в постель. К счастью, все обошлось без серьезных последствий, и он быстро поправился.
– Представляю, с каким облегчением вы вздохнули.
– И вправду. Но я заметил, что после этого он стал меньше двигаться и раньше ложиться спать. Думаю, он еще не до конца оправился от того скандала.
– Ничего удивительного. – Лизетт сочувственно покачала головой. – А теперь посмотрим, что вы там купили из продуктов.
Это были свежие фрукты, несколько видов салата, грибы, немного подвявшие овощи и довольно худосочная курица, которую бы сама Лизетт ни за что не купила. Теперь ей нужно показать, на что она способна.
– Принесите бутылку шампанского из погреба, – сказала Лизетт, приступая к разделке курицы. – Из этой птицы я приготовлю блюдо, которое мой отец называл «Курица под соусом из шампанского с грибами».
Пока курица варилась, она нашинковала овощи и сварила вкусный суп, потом заправила салат специями и приготовила десерт из свежих фруктов, Когда Жерар, поставив на поднос все блюда, собрался нести их хозяину, Лизетт настояла на том, чтобы ужин накрыли в столовой. Жерар объявил судье, что ужин готов, и они с Лизетт ждали его появления в столовой.
Судья с аппетитом и даже с наслаждением съел все, что приготовила Лизетт, осыпав ее комплиментами. После ужина Жерар помог Лизетт убраться в столовой и вымыть посуду. Когда Жерар уже собирался проводить хозяина в спальню, Лизетт вышла в холл и пожелала ему спокойной ночи. Эту привычку она усвоила с раннего детства.
- Предыдущая
- 23/69
- Следующая
