Аттракцион любви - Лейкер Розалинда - Страница 19

• Предыдущая
• 19/69
• Следующая

– Не в таком крупном, но особенном.

Судя по выражению лица, хозяйка была благожелательно настроена к ней.

– Далеко же вас занесло от Парижа! Почему вы уехали из столицы?

– После того как умерли мои родители, меня ничего там не удерживало.

Мадам Фабиньон, казалось, не ошиблась в своих предположениях: девушка из порядочного семейства, но без денег. Протянув узкую руку и нервно поигрывая пальцами, она произнесла сакраментальную фразу:

– Дайте мне ваши рекомендательные письма.

Лизетт вручила обе бумаги и, затаив дыхание, наблюдала за реакцией мадам. Прочтя оба письма, которые, по-видимому, произвели на нее благоприятное впечатление, она одобрительно кивнула.

– Вы, нам подходите, мадемуазель Декур. Можете приступать к работе с завтрашнего дня. Как вам, вероятно известно, одинокие продавщицы, работающие в магазинах нашего класса, обеспечиваются жильем и находятся под постоянным надзором. Вы будете жить с другими молодыми продавщицами в общежитии при магазине. Надзор над персоналом возложен на мадам Вальверде, которая совмещает должности бухгалтера и инспектора. Как вы относитесь к дисциплине?

– Разумеется, я готова соблюдать дисциплину. Я всегда придерживаюсь правил, которые приняты в доме, – уверенно сказала Лизетт.

– У нас довольно строгие правила, и их нарушение влечет за собой немедленное увольнение. Отбой ко сну – в половине двенадцатого, по субботам – в девять часов. По воскресеньям магазин не работает, и у вас будет свободное время, разумеется, после посещения церкви. Вы получите пристойное жилье и трехразовое питание: завтрак, легкий обед – булочки с сыром или суп – и горячий ужин. Алкоголь, сигареты, заигрывания с мужчинами, работающими в нашем магазине, строго запрещены. Надеюсь, я выразилась понятно?

– Да, мадам.

– Хорошо. Сегодня можете поселиться в общежитии. Не успев порадоваться, что ей не придется платить за квартиру, Лизетт была ошеломлена другой новостью: ничтожная сумма, которую мадам Фабиньон назвала ей, была платой за двенадцатичасовой рабочий день. Несмотря на это, Лизетт покинула кабинет хозяйки в приподнятом настроении: та в заключение беседы упомянула о возможном прибавлении жалованья и повышении по службе, разумеется, если она хорошо себя зарекомендует. Неизвестно, что будет дальше, думала Лизетт, но на первое время даже эти жалкие гроши ей были нужны как воздух.

Через час Лизетт с двумя чемоданами в руках уже стояла у дверей общежития. Ей открыла молодая женщина, вслед за которой из кабинета вышла крупная, полногрудая особа со сверлящими стальными глазами, мрачно смотревшими из-под темных низких бровей.

– Мадемуазель Декур, – сказала она прежде, чем Лизетт успела представиться. – Вы из Парижа. Я все знаю про вас. Сразу предупреждаю: всякие столичные замашки я здесь не потерплю. От вас на работе требуется полная отдача, не знаю пока, в какой отдел вас назначат. Но здесь, в общежитии, необходимо строжайшее соблюдение всех правил. Они вывешены над кроватью в вашей комнате. У вас есть свое черное платье для работы?

– Нет.

– Тогда вам придется взять напрокат два платья на полтора месяца. Это ваш испытательный срок. После этого, если вас возьмут в штат, вы получите платья, которые сошьют по вашему размеру в пошивочном цеху. – Женщина скользнула взглядом по двум ее чемоданам.

– Когда распакуете свои вещи, спускайтесь вниз.

С величественным видом, щелкнув пальцами, она позвала служанку.

– Мари, проведи мадемуазель Декур в гардеробную, а потом на третий этаж. В комнате окнами на север есть пустая кровать.

Поднимаясь по лестнице за служанкой и волоча вверх чемоданы, Лизетт решила, что мадам Вальверде, пожалуй, еще большая сволочь и тиран, чем мадам Фабиньон. Однако это ее не особенно волновало: Лизетт чувствовала, что способна выдержать самые суровые условия. Сейчас главное для нее – накопить денег, чтобы выжить.

Гардеробная на втором этаже была сплошь увешана черными платьями, болтающимися на вешалках. Поставив багаж на пол, девушка растерянно смотрела на это унылое зрелище.

– Нельзя сказать, что от них пахнет плесенью, но все же скажите, они хотя бы чистые? – спросила она служанку.

Мари поспешила заверить ее, что все абсолютно чисто.

– Не беспокойтесь! Каждую вещь сначала стирают в прачечной и только потом выдают новичку. Все вполне можно носить. Вот здесь отдельно лежат белые воротнички и шейные платки. Выберите, что вам понравится, но помните: все должно быть накрахмаленным и без единого пятнышка. Вы тоже можете пользоваться прачечной и гладильной комнатой.

Лизетт выбрала два платья своего размера и три комплекта воротничков и платков. Ей понравились воротнички с кружевной оторочкой. Мари помогла ей отнести платья и аксессуары на третий этаж, поскольку у Лизетт были заняты обе руки.

– Вот ваша комната, – сказала она, подойдя к двери мансарды.

Лизетт вошла в комнату с пятью кроватями, рядом с которыми стояли тумбочки с выдвижными ящиками. Все выглядело чисто и опрятно, у каждой кровати – пара домашних тапочек, а под кроватями поблескивали индивидуальные ночные горшки. В углу стояло зеркало в человеческий рост, а на стенах, утыканных крючками, висели одинаковые унылые форменные платья. Две вешалки были свободны, Лизетт догадалась, что они предназначались для нее.

– Вот ваша кровать, – сказала Мари, свалив на нее все, что она принесла из гардеробной.

Это была самая ближняя к двери и самая дальняя от окна кровать.

– На стене – правила распорядка. – Она кивнула на список. – Советую сразу прочесть, мадам Вальверде обязательно вас проверит.

Выйдя из комнаты, она застучала каблуками, спускаясь вниз по лестнице.

Распаковав вещи, Лизетт прочла памятку для жильцов. Одни пункты касались правил гигиены, другие – соблюдения порядка в комнате, расписания работы столовой и прочих подобных вещей. Устрашающе звучала угроза немедленного увольнения в случае несанкционированного появления в общежитии мужчины.

Лизетт спустилась вниз. Как и предупреждала служанка, мадам Вальверде сразу спросила, ознакомилась ли она с правилами поведения. Лизетт без запинки ответила на все вопросы, после чего ее через несколько двойных дверей провели в торговый зал магазина.

– Вы будете ходить на работу этим путем вместе с другими продавщицами, – инструктировала мадам Вальверде. – Я переговорила с мадам Фабиньон, и мы решили поставить вас в отдел головных уборов и платков. Если покупательница заинтересуется каким-то изделием, мадам Фабиньон сказала, чтобы вы все примеряли на себя и с максимальным эффектом демонстрировали товар. Но помните – никогда не оказывайте давления на клиента. Если покупатель желает поменять вещь, посмотрите, нет ли на ней дефекта, и тогда с улыбкой поменяйте товар – без всяких разговоров. Будьте всегда вежливы, в экстренных случаях вызывайте охранника, мсье Жиро, который уладит все недоразумения.

В отделе платков до нее временно работал молодой продавец по имени Пьер. Как только мадам Вальверде ушла, он облегченно вздохнул, обрадовавшись приходу Лизетт.

– Меня поставили в этот отдел несколько дней назад, когда тут кого-то поймали на воровстве. Вообще-то я работаю в отделе мужской галантереи и галстуков. Сейчас покажу, что где лежит, а потом уж действуйте сами. А, вот и покупательница! Я еще побуду с вами.

Он почтительно поклонился хорошо одетой даме среднего возраста, направлявшейся к их прилавку.

– Чем могу служить, мадам?

– Мне нужна шаль. Предположим, из шелка. Что-нибудь в голубых тонах… Нет, лучше, пожалуй, в красных… Или что-нибудь в зеленоватой гамме… – путалась покупательница, устало, опустившись в первое попавшееся кресло.

Лизетт наблюдала, как Пьер берет с полки одну шаль задругой, разворачивает их на прилавке, показывает узор.

Скоро весь прилавок был завален платками и шалями, но привередливая клиентка так и не выбрала вещь подходящего ей цвета и рисунка. Когда при очередной попытке платок соскользнул с нее и упал на пол, Лизетт быстро подняла его и артистично накинула на свои плечи. Клиентка мгновенно оживилась.

• Предыдущая
• 19/69
• Следующая