История советской литературы. Воспоминания современника - Леонов Борис Андреевич - Страница 4

В 1972 году ко мне обратились из Калининградского книжного издательства с предложением написать предисловие к избранному Юлии Владимировны Друниной. После моего согласия позвонила сама Юлия Владимировна и попросила на предварительном этапе подготовки сборника «Светлокосый солдат» просмотреть его состав. И тогда я увидел, как тщательно, как придирчиво она формировала сборник, который вышел в свет в 1973 году.

А вскоре она позвонила и сказала, что вместе с мужем Алексеем Яковлевичем Каплером приглашают меня в Дом литераторов, чтобы отметить выход избранного.

При встрече она вручила мне книгу с трогательным автографом: «Борису Леонову — от автора с благодарностью не только за хорошие слова, но и за то, что сказаны они так талантливо. Юлия Друнина. 22 ноября 1973».

Вел наше застолье Алексей Яковлевич. Он вспоминал интересные случаи из жизни, давал любопытные характеристики своим друзьям и товарищам. Мой давний друг писатель Виталий Гузанов учился в мастерской Каплера во ВГИКе и все грозился расшифровать хранящиеся у него в тетради рассказы Алексея Яковлевича. Но так и не сделал этого, оставив наш бренный мир.

А в том, что Каплер был мастером устного рассказа, я убедился в тот единственный вечер общения с ним. Не помню всего из рассказанного этим обаятельным человеком, но одно его повествование о том, как в годы войны они, авторы фильма «Ленин в Октябре» — Михаил Ромм, Борис Волчек и он, Алексей Каплер, — на протяжении месяца по очереди оказывались в маленьком городке, освобожденном в результате Ясско-Кишиневской операции, запомнил хорошо.

Первым в городке оказался с киногруппой Михаил Ромм.

Естественно, захотелось немножко расслабиться. Попытки достать что-нибудь из спиртного завершились неудачей.

Служители гостиницы подсказали:

— А вы к коменданту города обратитесь. Все у него под контролем. Он из летчиков. Не очень сговорчивый. Но вам, Михаил Ильич, он не откажет.

Пришлось Михаилу Ромму выстоять большую очередь на прием к коменданту. Наконец, он вошел в кабинет и представился:

— Ромм.

— Ну и что? — спросил комендант.

— Я Михаил Ромм, кинорежиссер.

— Михаил Ильич? — вскочил майор. — Это вы поставили фильм «Ленин в Октябре»?! Это же самый любимый мой фильм! Вот уж никогда не думал, что встречусь с вами.

Пережив эмоциональный всплеск коменданта, Михаил Ильич поведал ему о том, что привело его в этот кабинет.

— Да о чем говорить! — воскликнул майор. — Конечно же, отпустим вам лучшего вина. Десять бутылок. Нет, за этот фильм — двадцать бутылок.

Эту цифру он вывел в своей записке, адресованной к заведующему винным складом…

Через неделю в городке оказалась группа операторов, среди которых был Борис Волчек. История повторилась. По наводке сотрудников гостиницы он тоже оказался на приеме у майора. Правда, его представление себя как автора фильма «Ленин в Октябре» вызывало недоверие у коменданта:

— Ну, вы скажете. Автор-то Ромм Михаил Ильич. А он уже побывал в нашем городе.

— Верно, — подтвердил Волчек. — Он — режиссер фильма, а я — оператор, снимал фильм.

После некоторого раздумья майор начертал записку, чтобы тов. Волчеку отпустили 20 бутылок вина…

И надобно было случиться, что буквально несколько дней спустя в этом же городке пришлось очутиться и ему, Алексею Яковлевичу Каплеру. В поисках «живительной влаги» он прошел тот же путь, что и его товарищи.

Представляясь коменданту, он назвал себя тоже автором любимого майором фильма. Тот недоверчиво глянул на посетителя:

— Ну да, скажете тоже, у меня уже побывали авторы — Ромм и Волчек.

— Все верно, — поддержал коменданта Алексей Яковлевич. Один — режиссер. Другой — оператор. А я — автор сценария. Могу подтвердить свою персону удостоверением.

И протянул документ коменданту.

Тот повертел «корочки» удостоверения, потом закрыл его и решительно двинул «корочки» в сторону автора сценария:

— Ну вот что, товарищ Каплёр… По этому фильму все выдано…

Мой друг поэт Евгений Александрович Антошкин, автор многих поэтических книг, среди которых итоговые «Золотая ладья» и «Новый век», рассказал, как однажды во время творческой командировки он вместе с писателем Юрием Рытхэу оказались в аэропорту, набитом до отказа пассажирами.

— Слушай, пойдем в депутатский зал? — предложил Юрий Сергеевич.

Так они и поступили.

Вошли в тихий и спокойный зал. Но тут же из полумрака перед ними возник человек и спросил:

— А вы депутаты?

Рытхэу, выдержав паузу, спокойно ответил:

— Мы выше… Мы избираем депутатов…

В «Березках» — доме отдыха издательства «Молодая гвардия» проходило закрытие семинара молодых писателей.

На банкете по этому случаю выступал Егор Александрович Исаев, которого знали по поэмам «Суд памяти» и «Даль памяти». Ему то и дело по ходу долгой речи приходилось отвлекаться на реплики бесцеремонного семинариста.

Наконец, он не выдержал и возмущенно заявил тому:

— А ты выйди из-за стола и из литературы тоже!..

Любопытный рассказ услышал я от Василия Петровича Рослякова. Речь шла о том, как он обустраивал свой дом в Судогде, Владимирской области. Купил он его для летнего проживания и работы.

Дом был еще крепкий, но требовал кое-какого ремонта.

— Надо было сменить один венец сруба, поменять несколько стропил, починить веранту. То есть нужны были стройматериалы. А в деревне таковых не оказалось.

— Иду, — рассказывает Росляков, — грущу.

Вижу мужики на заваленке сидят, покуривают молча.

Я подошел, поздоровался и обратился к ним с просьбой помочь. Представился, сказал, что хочу, мол, тут жить. Надо дом поправить, а ничего из дерева достать не могу. «Может, у вас что есть, мужики? Я рассчитаюсь. Помогите».

Сидят мужики, покуривают. Глазки щурят от дыма козьих ножек. Потом один из них пригасил окурок о сапог, бросил на землю и растер. Когда я повторил свою просьбу, сказал:

— Вобщем так, Петрович. Пока магазин открыт, думай…

Через некоторое время я принес из сельпо несколько бутылок водки, десяток граненых стаканов, буханки две хлеба и здоровенных соленых огурцов.

Когда мужики выпили по второму стакану, занюхав корочкой хлеба, опять закурили и «разговорчивый» предложил:

— Петрович, ты нам почитай чего-нибудь.

— Так у меня ничего с собой нету.

— А вот смахни огурцы. И почитай вот это: «Как мы пишем».

Росляков смахнул желтые соленые огурцы, завернутые в «Литературную Россию», и начал читать им выступление писателя Сергея Крутилина, автора известной в свое время повести «Липяги», напечатанное под рубрикой «Как мы пишем». Тот в первых же строках признавался «Пишу я мучительно, тяжело…» Один из мужиков тут же прервал:

— Что ж вы, Петрович, так к товарищу относитесь? Он даже через газету жалится на жизнь. Ему мучительно. Нашли б ему работенку полегче. Вон у нас Григорич на ферме работал. А потому у него кила вышла. Так мы его сторожем определили…

Потом сидели, калякали.

Когда пригрело солнце, стали прощаться.

— Не сумлевайся, Петрович. Завтра тебе все спроворим.

Так и сделали…