Возжелать невозможного - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 2

— Повинуйся мне, грязная тварь! — провозгласил Шерес вместо утреннего приветствия, и Татьяна в очередной раз почувствовала дикое желание его убить. — Король Брандмарсии Генрих VIII направляет войско в поход против своих соседей, северных гоблинов. Ты должна оказаться в составе этого войска. Мне донесли, что в сокровищнице гоблинов хранится некий артефакт в виде вырезанного из черного камня кубка. Если это действительно так, я хочу его получить. И узнать, на что этот артефакт способен. Постарайся это выяснить у Предводителя гоблинов до того, как снесешь ему голову.

— А ему надо снести голову? — равнодушно уточнила Татьяна. — Мечом или топором?

— Лучше мечом. И желательно после наступления темноты. Тогда изготовленные с ее помощью зелья будут более мощными. А еще лучше, если ты доставишь мне этого предводителя живым.

— Как скажешь.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты называла меня Повелителем! — взбеленился Шерес, посылая в Татьяну болевой магический импульс. — Иди отсюда, тварь! Иди, и принеси мне то, что я требую!

Боль была терпимой. Вполне. В конце концов, ко всему можно привыкнуть. Тем более, что Татьяне безумно нравилось дразнить Шереса. Что он себе думает? Раз повесил на нее браслет подчинения, так сделал ее полной рабыней? Вот еще! Даже самый могучий маг не может абсолютно и постоянно контролировать человека. А дар Шереса (к счастью) был весьма посредственным. Поэтому Татьяна и пользовалась каждым удобным случаем, чтобы напомнить ему, что она никогда не была и не будет абсолютной рабыней. И чтобы сделать ее таковой, ее (как минимум) надо зомбировать. А в данном процессе существует один изъян. Причем весьма глобальный. Зомби не умеют принимать самостоятельных решений во внештатных ситуациях. И слишком быстро истощаются, «съедая» сами себя. Разумеется, Шерес об этом знал. Потому и оставил Татьяне жизнь и разум. Впрочем… ее это не сильно радовало.

«Зачем мне нужны бессмертие и вечная молодость, если я не могу их с толком потратить?» — размышляла Татьяна по пути в Брандмарсию. — «Да, я научилась владеть мечом лучше, чем большинство профессиональных вояк, усовершенствовала свою боевую магию, да и вообще стала первоклассным наемником. Но на кой черт мне все это надо?! Чтобы удовлетворять растущие аппетиты Шереса? Шел бы он лесом! Из-за этого сволочного типа я давно перестала быть собой. Конечно, когда жизнь начинает бить мордой об стол, любой человек изменится, если хочет выжить. Причем не в лучшую сторону. Но не до такой же степени! Жалости я лишилась напрочь, страхи растеряла, а с собственной совестью не встречалась уже боги знают сколько времени. И самое поганое, что я к этому уже привыкла. Настолько, что даже если избавлюсь когда-нибудь от Шереса, все равно останусь наемником. Всё различие будет только в том, что я сама буду решать к кому и за какие бабки наняться. И когда перестать сотрудничать. Я так и останусь беспринципной, циничной и весьма опасной сволочью. Без вариантов. Просто потому, что другой быть уже не смогу».

Мрачные мысли Татьяны были вполне под стать обстоятельствам. Дорвавшийся до власти Шерес стал практически неуправляем. Он желал все больше и больше могущества, покорял новые и новые расы, и вообще вел себя как потерявший разум завоеватель. Ему было все равно — каким образом будут исполнены его прихоти и желания. И сколько за это будет заплачено. Шерес хотел получить результат — абсолютную власть над всем миром, и стремился к своей цели, не замечая препятствий. Вот и сейчас, посылая Татьяну к Генриху VIII, он даже не подумал о том, каким образом она должна наняться в войско короля, искренне презирающего женский пол. И считающего, что место женщины — у печки. Типа, готовь мужу щи и рожай детей, больше от тебя ничего не требуется. Татьяна к подобным шовинистам относилась вполне спокойно. Во-первых, глупо было бы ждать иного отношения от мужчин, воспитанных в лучших традициях средневековой морали, а во-вторых, каждый имеет право на свою точку зрения. А уж она за свою долгую жизнь (почти 50 лет в рабстве у Шереса!) повидала столько, сколько никакому Генриху не снилось. Так что вряд ли король ее удивит. Ну, наорет, скорчит брезгливую физиономию, пошлет куда подальше. Первый раз что ли? Не один Генрих такой придурок. Так что Татьяна поступит как обычно — вызовет на бой лучшего бойца. И докажет в сражении, что не все женщины — тупоумные клушки. Конечно, была б ее воля, она бы и доказывать ничего не стала. На фига? Однако с приказом Шереса не поспоришь. И Татьяне вновь предстоял спектакль на извечную тему «все бабы дуры».

Как это было ни странно, но прославившийся шовинизмом Генрих VIII, оказался не таким полным идиотом, как его августейшие собратья. Он выставил против Татьяны действительно высококлассного бойца. Лестно, лестно. Татьяна оценила и высокий рост, и мощные бицепсы, и точные, выверенные движения опытного воина. Хм… похоже, ей придется повозиться. А может быть даже, применить магию. Что? Так нечестно? А кто говорит, что бой должен быть честным? Бред! Свои принципы Татьяна похоронила давно и надежно. И за все те почти полсотни лет, которые она находилась в рабстве у Шереса, эти самые принципы ей ни разу не понадобились. Не пригодятся они Татьяне и сегодня. Она получила задание, она должна его выполнить, и к черту все, что стоит на ее пути. Гуманизмом займемся позже. Когда для этого наступит подходящее время. А если не наступит… значит, так тому и быть. Когда перед тобой стоит выбор «убей, или будь убитым», считай, что выбора нет. Татьяна, во всяком случае, предпочитала убивать. И если раньше ей было от этого искренне плохо, то теперь она спала по ночам абсолютно спокойно, уже не заморачиваясь нравственностью или безнравственностью собственных поступков. Вот и сегодня она снесла голову выставленному против нее воину безо всяких угрызений совести. Разумеется, Татьяна могла просто ранить противника. Но тогда процесс не получился бы столь зрелищным. И столь запоминающимся. А так… ни у кого больше не возникло вопросов о целесообразности пребывания женщины в войске. Даже при всём том, что остальные бойцы Генриха VIII были (разумеется!) мужиками. Кое-кто (как же без этого?) даже попытался пошутить по этому поводу. Довольно плоско и пошло. Однако для подобных придурков в арсенале Татьяны имелись метательные ножи. Жизни насмешник не лишался, но охоту приставать к магичке у него отбивало накрепко. И у его друзей тоже.

Собственно, для защиты себя, любимой, Татьяна вполне могла даже меча не вынимать, а воспользоваться исключительно магией. Получилось бы даже эффектнее. Однако она оставляла эту возможность на самый крайний случай, руководствуясь древней мудростью, которая гласила, что никогда не надо раскрывать все имеющиеся у тебя карты. А потому Татьяна старалась пользоваться магией как можно реже, заклятья творить незаметнее, а артефакты маскировать под женские безделушки. Она вообще пыталась вести себя так, чтобы на нее как можно меньше обращали внимания. И это ей с каждым разом удавалось все лучше и лучше. Многие из воинов вскоре вообще начинали воспринимать Татьяну как часть походной обстановки. А некоторые даже пытались с ней подружиться. Этого Татьяна избегала всеми доступными ей способами. Она не могла иметь друзей. Хотела, но не могла. Поскольку друзья стали бы еще одним рычагом, с помощью которого Шерес стал бы оказывать на нее давление. Ну и потом… была еще одна, довольно важная причина, по которой Татьяна не позволяла себе заводить друзей, особенно среди воинов. Она грелась у их костра, делила с ними скудный паек и отражала удары неприятеля, но сойтись с ними ближе не могла, поскольку знала, что ей, во-первых, придется их пережить, а во-вторых, скорее всего, предать. Поскольку интересы Шереса частенько не совпадали с интересами остальных. Вот и сейчас… разве Генрих VIII планирует убить Предводителя гоблинов Гыы-ыха? Да ни в одном глазу! Ему это до смерти не надо! Король рассчитывает слегка пощипать неприятельские земли, защитить свои границы и вынудить соседей снизить торговые пошлины. А для этого их Предводитель, почтенный Гыы-ых, нужен был Генриху живым и здоровым. Сложно было даже сказать, в какую ярость придет король, когда узнает об убийстве. Ведь гоблины наверняка будут мстить. И на кого падет их месть? Конечно, на Генриха, поскольку убийство Гыы-ыха будет делом рук одного из его солдат. Кто будет разбираться, что Татьяна действовала по наущению Шереса?