Собачья площадка - Голубев Игорь - Страница 40

• Предыдущая
• 40/65
• Следующая

— Кто он? — спросила Катя тем же тоном, как когда-то спросил Бубнова командир после решения загулять.

В этом отношении и подруга, и командир части оказались по одну сторону. Только Катя до уровня Ольги Максимовны дотянулась, а командир до высших соображений подчиненного нет.

— Валера? Отставник? Еще кто-то?..

— Господи, ну какая разница?

— Можешь не говорить…

— Ну и что?

— Хочешь, привезу одного человечка? Собачник, между прочим. Заводчик.

— Вези кого хочешь. А лучше не надо. Потом. Спасибо за напоминание.

— А что… Мы такой бизнес на мастифе этого мозгляка сделаем.

При упоминании мастифа и его хозяина Ольга Максимовна напряглась.

— Слушай, только, ради Христа, не вяжись к Николаю…

— Он! Раскололась, старушка! Угадала?

Вот стерва, подумала Ольга Максимовна и сокрушилась о допущенной промашке, надо держать ухо востро. По имени называть рано.

— Перестань паясничать.

— Это так серьезно? Как далеко зашло? Или вы ещё на уровне песочницы?

Ольга Максимовна аккуратно положила трубку, но в душе у неё все клокотало.

Казбек с утра был мрачен. Надир, приехавший из больницы, привез тревожные известия. К покусанному Дакману приходил следователь. Расспрашивал, что и как. После того как в тот злополучный вечер им захотелось побаловаться с продавщицей и этого остолопа покусала собака, все пошло наперекосяк. Да и Маша… Иди её теперь ищи. На работу не выходит. Боится. Денег бы дал, чтобы молчала, как-нибудь договорились бы. Предприниматель нервничал.

Теперь привяжутся, теперь мы попали в поле зрения, с досадой размышлял он. Только расплевались с налоговиками, только вышли на чиновника из правительства, и на тебе, кушай, Казбек.

Свой бизнес Казбек начал с денежной реформы Павлова. Тогда не обогатился только ленивый.

Золотое время.

Казбек разбогател за двадцать четыре часа, предоставив для банковских операций свой весьма скромный счет в МП «Мимоза».

Следующим этапом стал спирт. Четыре цистерны по шестьдесят две тонны в каждой. Наш отечественный, ставропольского разлива. Их необходимо было расфасовать за две недели. Об акцизе никто не думал и не спрашивал. Некогда. Была нанята охрана, цистерны погнали в Подольск, там у Казбека трудился карифан Аслан. Подмосковное начальство среднего уровня, посылающее гонцов с канистрами на станцию, умудрилось даже для удобства заасфальтировать четыреста метров разбитой подъездной дороги.

После этого Казбек и Аслан легли на дно и выплыли только через четыре года. История с обменом и разоблачениями, которая продолжилась мышиной возней и подковерными баталиями в коридорах Минфина и Центробанка, закончилась ничем. То есть жертвы были. Как же без жертв. Но жертвы ушли с постов и пересели в кресла тут же организованных АО и ЗАО или остались экономическими консультантами за красным кирпичом мощных фортификационных сооружений в центре столицы. Жителям дома-корабля было не привыкать. Большая политика. «Не играйте с государством в азартные игры», а помещение денег в Госсбербанк — это и есть не что иное, как азартная игра, причем сдающий и выдающий векселя волен поменять условия игры в любой момент.

И вот собственное детище — склад-магазин. Это капитал. Таких складов у Казбека и Аслана было раскидано восемнадцать или девятнадцать. Точно уже не знал. Но полюбился этот. Был третьим по счету приобретением, а главное, находился в районе, который контролировали его соплеменники. Потому так вольготно чувствовала себя сладкая парочка. Нащупали подходы в управе и выше. Главное, не привлекать внимания. Обычная уголовка могла смешать все планы. На самом деле блефовали. Никаких жалоб. Военный — дурак. Он бы сам дал за молчание продавщицы. И уничтоженные улики здесь ни при чем. Всегда найдется тот, кто хоть что-то видел, слышал, унюхал. Не в безвоздушном пространстве живем. Если бы в свое время напарник расплатился со сторожами рефрижераторов и те убрались по хатам без шума и пыли, не пришлось прибегать к крайним мерам, а в областном УБОПе не образовались четыре «висяка». Они и теперь нет-нет да беспокоят.

Одно к одному. Продавщица — раз. Накануне залило склад на Якиманке и при ликвидации аварии из конторы исчезли документы на товар. Фальшивые, но под них уже были заключены сделки и получены гарантии. Это два. Из Алагира сообщили, что сын попал в неприятную историю — подрался в ресторане с уважаемым членом общества. Это три. Теперь сообщили об организации в доме какого-то союза… Это что, четыре?

Надо было с чего-то начинать разгребать образовавшийся завал. И начинать надо с самого легкого, чтобы непременно победа, и тогда на её крыльях можно путешествовать дальше. Он любил начинать с победы. Вокруг как бы образовывалась некая аура удачи.

Приструнить собачников. Надо же, ему угрожали пистолетом. Ни в какие ворота не лезет. Можно пригласить людей. Пусть проконтролируют вечерние гулянья на пустыре, да и вообще в районе, но Казбек понимал, что это меры кардинальные. Кто-то не сдержится, может возникнуть бурный конфликт, кровь, заинтересуются органы. Нет, шум не нужен. Необходимо только дать понять, кто есть кто. И вместе с тем Я — НЕ Я. Пошлю Аслана.

Ну надо же было этим идиотам застрять на пустыре.

Чертова баба… Зачем взял? От таких одни только неприятности.

Казбек относился к женщинам своеобразно. Он считал, что они, женщины, постоянно находятся только в двух состояниях — беременные и не беременные. Это распространялось на всех без исключения. В семье он был одиннадцатым ребенком, после него ещё трое.

Взгляд предпринимателя остановился на сваленных в углу пакетах и банках. Шакалы, сколько раз говорил, чтобы ничего лишнего. Как были чурбанами, так и остались. Казбек нажал на кнопку звонка. На вызов никто не явился.

Он схватил одной рукой, силы ещё есть, полмешка цемента и вышвырнул в коридор. Следом полетели инструменты. На звук из подсобки вылез заспанный Надир.

— Почему шумим? — спросил он.

Казбек подскочил к Надиру и вогнал два растопыренных пальца тому в ноздри.

— А-а-а… — завопил Надир.

— Щенок, ты у меня спрашиваешь? Почему это в кабинете?

По пальцам Казбека потекла кровь. Он оглянулся, обо что вытереть. Не нашел и вытер о дорогой пиджак подчиненного.

— Строители оставили, я думал, Ванька убрал… — зажимая нос, простонал Надир. — Больно…

— В следующий раз будет больнее. Ты секретаря не нашел еще?

— Нет, никто не идет, говорят, подвал, черные, приставать будешь… — испугался, что ему снова попадет, Надир. — Больно…

Помощник наклонился и поднял с пола оставшуюся банку. Понес к выходу. На банке бросалась в глаза зловещая эмблема с предупреждающей надписью.

— Постой, — остановил его Казбек. — Что это?

— «ЯД! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!» — прочел Надир.

Казбек вспомнил, что две недели назад вызывал коммерческое подразделение по борьбе с грызунами. В самом подвале ниже уровня жила дружная и многочисленная семейка серых крыс. Семейку безжалостно истребили, а вот банка с отравой осталась. Он сам попросил, чтоб оставили. Зачем? Этого сам не знал. Так, на всякий случай. Вот случай и пришел.

— Пойдешь к Косте, возьмешь пару кило лучшего мяса…

— Ага, — расплылся в улыбке Надир, — барашек?

— Идиот. Слушай и не перебивай. Вечером обваляешь и раскидаешь за домом, в мусорные контейнеры, в котлован. Понял?

— Бомжей травить? — обрадовался Надир. Казбеку и в голову не пришло. Действительно, он задумал травануть собак, а выходило, что могли потравиться люди. Это в планы не входило. Мертвый бомж — уголовное дело.

Подсказка пришла, откуда не ждал. От Надира. Если бомжи роются в бачках по утрам, все складывалось как нельзя лучше. До них там поужинают собаки. Конечно, умных, ухоженных и тренированных не коснется. Они и из рук не у каждого возьмут, а вот глупые, не дрессированные домашние жучки всегда пожалуйста. Догадки к делу не подошьешь. Но военный и Валера, конечно, будут подозревать. Это и нужно. Общество создают. Пусть в штаны наложат. Создатели.

• Предыдущая
• 40/65
• Следующая