Вышедший из моря - Кристи Агата - Страница 2

• Предыдущая
• 2/7
• Следующая

Неожиданно его размышления были прерваны. Шагов он не слышал, но краткое «А, черт!» — донесшееся со стороны кипарисовой аллеи, недвусмысленно указывало на присутствие постороннего.

Обернувшись, он увидел перед собой молодого человека, глядевшего на него с явной досадой. Мистер Саттертуэйт узнал в нем англичанина, который вчера поселился в отеле и сразу чем-то привлек его внимание. Мистер Саттертуэйт мысленно назвал его молодым человеком — поскольку тот был моложе большинства проживающих в отеле стариков, — однако на самом деле ему, вероятно, давно уже перевалило за сорок и где-то не слишком далеко маячил полувековой рубеж. И все же определение «молодой человек» очень ему шло — мистер Саттертуэйт ревниво относился к таким тонкостям. Как у иных собак до самой собачьей старости проглядывает щенячья повадка, так и в незнакомце до сих пор сквозило что-то юношеское, незрелое.

«Вот человек, который так и не повзрослел по-настоящему», — подумал мистер Саттертуэйт.

Впрочем, внешне незнакомец ничуть не напоминал сказочного Питера Пэна.[5] Напротив, это был холеный, раздобревший мужчина, который, по всей видимости, знал толк в удовольствиях и ни в чем себе не отказывал. У него были круглые карие глаза, светлые седеющие волосы, небольшие усики и красноватое лицо.

Чего мистер Саттертуэйт решительно не мог понять, так это что привело его сюда, на остров. Глядя на этого человека, легко было представить, как он, к примеру, скачет верхом на лошади, охотится, или играет в поло, гольф или теннис, или волочится за хорошенькими женщинами. Но охотиться на острове негде, играть, кроме «гольф-крокета», не во что, а единственная женщина, к которой хоть в какой-то мере применим эпитет «хорошенькая», — стареющая мисс Бэба Киндерсли. Будь он художником, можно бы еще заподозрить, что его привлекли местные красоты, однако мистеру Саттертуэйту с первого взгляда было понятно, что перед ним никакой не художник, а самый заурядный обыватель.

Пока мистер Саттертуэйт таким образом недоумевал, до незнакомца, видимо, дошло, что его краткое восклицание с точки зрения хорошего тона не совсем безупречно, и он поспешил загладить неловкость.

— Прошу прощения!.. Это я от неожиданности. Не думал тут кого-нибудь встретить! — И обезоруживающе улыбнулся.

Улыбка у него была хорошая, открытая и дружелюбная.

— Да, место здесь уединенное, — согласился мистер Саттертуэйт и вежливо подвинулся на край скамьи. Молодой человек принял молчаливое приглашение и сел.

— Уединенное? Вот уж не сказал бы! — возразил он. — Все время такое чувство, что тут кто-то есть.

В голосе незнакомца слышалось скрытая досада. «Интересно, с чего бы? — подумал мистер Саттертуэйт. — Он ведь явно человек дружелюбный, зачем же ищет уединения? Может, у него тут свидание? Не похоже!..» Мистер Саттертуэйт еще раз незаметно окинул собеседника проницательным взглядом. Совсем недавно он уже где-то видел точно такое же выражение, такое же немое и горькое изумление в глазах…

— Вы, стало быть, уже поднимались сюда? — сказал мистер Саттертуэйт, просто чтобы что-нибудь сказать.

— Да. Вчера после ужина.

— Вот как? А я думал, что по вечерам ворота заперты. Молодой человек ответил не сразу и довольно, угрюмо:

— Я перелез через забор.

На этот раз мистер Саттертуэйт взглянул на своего собеседника очень внимательно. Будучи по натуре человеком дотошным, он прекрасно помнил, что тот приехал лишь вчера во второй половине дня, а значит, до темноты не имел времени даже разглядеть виллу на дальнем утесе, в отеле же он ни с кем не разговаривал. И однако, как только стемнело, он направился прямо в «La Paz». Почему? Мистер Саттертуэйт невольно покосился на дом с зелеными ставнями, но дом, как всегда, был нем, а ставни закрыты. Нет, разгадка, видно, не там.

— И что, тут действительно кто-то был? Молодой человек кивнул.

— Да, был один человек, вероятно, из другого отеля… На нем был маскарадный костюм.

— Костюм? Какой костюм?

— По-моему, это был костюм Арлекина.

— Что?! — вскинулся вдруг мистер Саттертуэйт. Собеседник устремил на него удивленный взгляд.

— А что такого? В отелях ведь часто устраивают маскарады.

— Да, конечно, — сказал мистер Саттертуэйт. — Да, конечно, конечно!..

Он перевел дыхание и добавил:

— Простите мне мое волнение. Скажите, вам известно, что такое катализ?

Молодой человек уставился на него в недоумении.

— Первый раз слышу. А что это такое?

— «Химическая реакция, зависящая от присутствия некоего вещества, называемого катализатором, которое само по себе в реакцию не вступает и не изменяется», — без запинки процитировал мистер Саттертуэйт.

— А-а, — неопределенно протянул молодой человек.

— У меня есть один друг — его фамилия Кин, мистер Кин. Так вот это самый настоящий катализатор. Где бы он ни появлялся, там непременно что-то начинает происходить, делаются самые неожиданные открытия и разоблачения… Но сам он при этом ни в чем участия не принимает. И я чувствую, что именно его вы встретили здесь вчера вечером.

— Во всяком случае, он престранный субъект, этот ваш друг. Он меня просто напугал! Представьте: кругом никого, и вдруг, откуда ни возьмись, — человек. Будто из моря вышел.

Взгляд мистера Саттертуэйта невольно скользнул к обрыву.

— Да нет, это, конечно, чепуха — просто у меня возникло такое ощущение, поправился молодой человек. — Я же понимаю, что на самом деле по этой отвесной стене и муха не проползет. — Он заглянул вниз. — Если отсюда нечаянно сорваться — все, конец.

— Для убийства место самое подходящее, — любезно заметил мистер Саттертуэйт.

Молодой человек, видимо, не сразу сообразил, о чем речь, а потом взглянул на собеседника и несколько расплывчато пробормотал:

— Ну конечно, конечно.

Он сидел, постукивая тростью о землю и хмурясь. Внезапно мистер Саттертуэйт вспомнил, кого он ему напоминает. Это немое изумление во взгляде… Так смотрел пес, которого сбила машина! В собачьих глазах и в глазах молодого человека читался один и тот же жалобный вопрос, один и тот же упрек: «О мир, в который я так верил! За что ты меня так?»

Впрочем, подумал мистер Саттертуэйт, это не единственное сходство между ними. Оба, кажется, вели одинаково приятное и беспечное существование, оба радостно отдавались жизненным удовольствиям и не обременяли себя лишними вопросами. Оба жили сегодняшним днем, и весь мир для них был источником плотских наслаждений — будь то море, небо, солнце или мусорная куча. И что же? Собаку сбила машина. А что произошло с молодым человеком?

В этот момент предмет философических раздумий мистера Саттертуэйта заговорил — правда, заговорил скорее сам с собой, нежели с собеседником.

— Вопрос: для чего все это? — горестно сказал он. Знакомые слова. У мистера Саттертуэйта они всегда вызывали улыбку, так как невольно выдавали присущий человечеству эгоизм: люди склонны считать, что всякое жизненное явление задумано специально для того, чтобы либо ублажить, либо огорчить лично их. Он ничего не ответил, и незнакомец, улыбаясь чуть сконфуженно, сказал:

— Говорят, что каждый мужчина должен в своей жизни построить дом, посадить дерево и вырастить сына. — И, помолчав, добавил:

— По-моему, я как-то в детстве закопал в землю желудь.

Мистер Саттертуэйт слегка насторожился. Молодой человек пробудил его любопытство, тот самый непроходящий интерес к делам ближних, в коем уличила его герцогиня. Это было нетрудно. Надо сказать, что в характере мистера Саттертуэйта имелась одна чисто женская черта: он умел слушать, а также умел в нужный момент вставить нужное слово. А потому не прошло и нескольких минут, как он уже выслушивал историю незнакомца.

Жизнь Энтони Косдена — так звали молодого человека — складывалась примерно таким образом, как мистер Саттертуэйт и предполагал. Правда, рассказчик из него был неважный, но мистер Саттертуэйт был из тех слушателей, которые легко восполняют пробелы в повествовании. Выходило, что прожил молодой человек жизнь ничем не примечательную: имел небольшой доход, состоял какое-то время на военной службе, переиграл во все игры и перепробовал все развлечения, какие только возможно; было у него множество друзей и немало женщин. Как известно, такого рода жизнь постепенно может вытравить из человека как мысли, так и чувства. Растительное существование, одним словом. «Что ж, — подумал с высоты своего опыта мистер Саттертуэйт. — Хорошего, конечно, мало, но бывает и хуже. Много, много хуже…» Судьба баловала Энтони Косдена. Иногда, правда, он ее поругивал, но скорее для проформы, а не всерьез. И вдруг…

• Предыдущая
• 2/7
• Следующая