Правда о программе Apollo - Голованов Ярослав - Страница 20
- Предыдущая
- 20/57
- Следующая
Корреспондент ЮПИ Росситер писал с мыса Канаверал, что экипаж «Аполлона-9» «придерживался лихорадочного графика подготовки, почти не оставляющего времени на отдых». Работали и по субботам, и по воскресеньям. Дело действительно предстояло ответственное – впервые ракетно-космическая система должна была стартовать «в полном комплекте»: ведь и Ширра, и Борман летали без лунной кабины. Главной целью нового полета была как раз отработка всех маневров между командным и лунным модулями на орбите искусственного спутника Земли.
Тут надо сделать короткое техническое отступление, чтобы вы могли представить себе суть проблемы. Геометрия ракеты «Сатурн-5» и условия безопасности старта потребовали, чтобы командный модуль, в котором сидят астронавты, находился на самой вершине всего ракетно-космического комплекса. Выше расположена только САС – система аварийного спасения, которая в случае аварии на старте или в начале подъема срывает корабль с космонавтами с ракеты, как шапку с головы, и забрасывает его на безопасное расстояние. Но шапка должна быть наверху, иначе ее не сорвешь. Тогда получается, что лунный модуль должен монтироваться ниже, под двигательным отсеком командного модуля. Но как тогда проникнуть в него? Сделать лаз где-то между двигателями? Это очень трудно, но если бы и удалось, задача не решалась: как тогда работать двигателям? Ничего не оставалось делать, как перемонтировать отсеки уже после выхода в космос: отцепить лунный модуль от «хвоста» командного и приставить его к «носу». Таким образом к маневрам расстыковки и стыковки у Луны прибавлялась еще одна расстыковка и стыковка у Земли. Безусловно, это усложняло работу экипажа и снижало надежность системы в целом. Но, увы, ничего другого не придумали, хотя думали над этим очень долго.
Так вот, все эти операции, проверка стыковочного узла и, кроме того, автономный полет лунного модуля, который еще ни разу не летал с экипажем и ни разу не летал с основным, командным модулем, и составляли программу «Аполлона-9».
Командиром нового корабля был назначен 40-летний полковник ВВС Джеймс Макдивитт. Он окончил Мичиганский университет и пошел в летчики только потому, что хотел избежать призыва в армию во время войны в Корее. Но вскоре новая профессия полюбилась ему. Джеймса ценили: в нем органично сочетались опыт пилота и знания инженера. В отряд астронавтов он попал в 1962 году и через два года вместе с Уайтом летал на «Джемини-4» около четырех суток.
Командиром основного модуля стал Дэвид Скотт, тоже уже летавший в космос в 1966 году с Нейлом Армстронгом. Вместе со Скоттом летом 1963 года в отряд астронавтов пришел и 28-летний Рассел Швейкарт, более известный под кличкой «Ржавый», которую он быстро получил за рыжий ежик на голове. Перед этим Швейкарт защитил докторскую диссертацию по астронавтике в Массачусетском технологическом институте под Бостоном. Ржавый должен был стать пилотом лунной кабины. В Хьюстоне этот экипаж считался одним из сильнейших, и полет «Аполлона-9» называли «полетом знатоков».
Старт «знатоков» был назначен на 28 февраля, но буквально накануне весь экипаж заболел легким гриппом, вспышки которого удалось, к счастью, быстро погасить. К счастью – для экипажа и для руководителей НАСА, потому что ракета и корабль стояли, как говорится, под парами, и каждый день отсрочки стоил 200 тысяч долларов. 3 марта «Аполлон-9», рекордная по своему весу космическая система – 43074 килограмма, – был выведен на орбиту. Отправляясь в этот испытательный полет, Макдивитт сказал:
– Мы не думаем, что обнаружим какие-нибудь серьезные неисправности, но мы намерены все-таки совершить этот полет и проверить наши предположения. Я уверен, что что-нибудь не сработает. Не бывает, чтобы такое множество устройств работало без какой-нибудь неполадки...
Однако Макдивитт не «накаркал»: работа техники заслуживала самой высокой оценки. Генерал-лейтенант Филлипс, руководитель программы «Аполлон», заявил даже, что полет «превзошел все самые оптимистические ожидания». Впрочем, Филлипсу «по рангу» надлежало завышать оценки и излучать оптимизм. На самом деле полностью программа все-таки не была выполнена. Комментируя это обстоятельство, «Нью-Йорк таймс» писала: «По иронии судьбы, компонентом, причиняющим наибольшее беспокойство в системе «Аполлон», является сам астронавт». Вернувшись на Землю, Швейкарт тоже вынужден был признаться, что хотя он и не считает, что человек самое слабое звено в пилотируемых полетах, тем не менее «в некоторых областях мы знаем меньше о человеке, чем об аппаратуре, которую мы создали».
А дело вот в чем. В программе предусматривалась отработка одного жизненно важного аварийного варианта. Если при возвращении с Луны лунная кабина не смогла бы почему-либо состыковаться с кораблем, два находящихся в ней астронавта должны были бы перейти из нее в командный модуль через открытый космос. Американцам очень хотелось провести этот переход еще и для того, чтобы показать, что они тоже «это умеют», поскольку буквально за несколько недель до полета «Аполлона-9» Евгений Хрунов и Алексей Елисеев впервые совершили подобный переход из корабля в корабль в открытом космосе, правда, корабли находились в состыкованном положении, так что «американский переход», случись он, по своей сложности превосходил бы советский.
Но как на грех накануне эксперимента Швейкарт, который должен был выполнить его, заболел. Его дважды вырвало в лунной кабине, болела голова, пропал аппетит. Дик Слейтон настаивал на том, чтобы журналистам не сообщали о недомогании Швейкарта. Директор хьюстонского Центра Роберт Гилрут, напротив, говорил, что скрывать что-либо в таком деле глупо и недостойно. Астронавты поддержали своего руководителя Слейтона.
– Если такое дело, ни за что не скажу Земле ни слова оттуда! – воскликнул один из кандидатов в будущие экипажи.
В спор вмешался Томас Пейн, который сначала тоже не хотел «поднимать шум» и припрятал от журналистов пленки с записями прямых переговоров с Землей, но в конце концов он согласился с Гилрутом. Слухи о состоянии здоровья Швейкарта уже поползли по Центру пилотируемых полетов, и молчание официальных представителей НАСА, которые в ответ на запросы прессы лишь опускали глаза долу, только усиливало нервозный ажиотаж и позволило потом журналистам открыто обвинять НАСА во вранье.
Швейкарт заставил вспомнить слова из «Моби Дика» Мэлвилла: «Из всех инструментов, которые используются под Луной, люди более других склонны к поломкам». Но экипажу «Аполлона-9» было не до классиков. Здраво оценив обстановку, Макдивитт предложил отменить переход Швейкарта из корабля в корабль, и Хьюстон согласился с ним. На следующий день Ржавый почувствовал себя лучше, и ему разрешили выйти в открытый космос из лунной кабины, еще пристыкованной к кораблю. Находящийся там Скотт тоже «разгерметизировался» и, высунувшись из люка, снимал Швейкарта, который висел над бездной, укрепив ноги в специальных колодках-фиксаторах, и тоже вел киносъемку. Чувствовал Рассел себя хорошо, просил разрешения продлить эксперимент, но ему отказали: надо было экономить силы на самую ответственную часть программы – автономный полет «паучка» – так прозвали астронавты лунный модуль, действительно напоминавший своими тонкими растопыренными ножками паучка. Швейкарт перед стартом отшучивался:
– Мы настолько же уверены в своем лунном модуле, насколько вы в своей автомашине.
Поломка автомашины часто вещь весьма неприятная, поломка лунного модуля могла привести к катастрофе. 16-тонный модуль, конструкция которого была рассчитана на лунную гравитацию, представлял собой сооружение весьма хрупкое.
– Швейкарт должен быть очень осторожен, – предупреждал Макдивитт. – Одно неверное движение, и он повредит лунный модуль. Стенки его настолько тонки и непрочны, что человек может пробить их ногой. На Земле стенки лунного отсека может повредить даже случайно оброненная отвертка...
Я две недели рассматривал лунную кабину, которая стояла в зале, где разместилась пресса во время полета «Союза-19» и «Аполлона» в Хьюстоне. «Паучок» сделан из металлической фольги. Не из такой, конечно, в которую заворачивают шоколадные конфеты, но все-таки, если выбирать из двух определений: металлический лист или металлическая фольга – фольга точнее. В вакууме жесткость этой конструкции увеличивалась за счет внутреннего надува, но все-таки она оставалась весьма субтильной. Если бы во время автономного полета лунная кабина не смогла бы вернуться к командному модулю, Макдивитт и Швейкарт неминуемо погибли бы, так как самостоятельно сесть на воду или на сушу кабина не в состоянии ни при каких обстоятельствах. Не случайно заместитель директора НАСА Джордж Миллер считал, что полет «Аполлона-9» в два с половиной раза опаснее экспедиции экипажа Ширры.
- Предыдущая
- 20/57
- Следующая
