Гибельный мир - Ковальчук Вера - Страница 13

Он усмехнулся, когда его молодой собеседник залился смехом.

– Я так и понял, что ты несерьезно, – сказал тот, отсмеявшись.

– Нет. Я совершенно серьезно. По крайней мере во всем, что не касалось тебя.

Тихонько поскреблись в дверь и сразу же вошли, не дожидаясь разрешения. Эрденхарт встал навстречу вошедшему, то ли из вежливости, то ли от нетерпения. Все-таки многое было в нем от мальчишки.

– Вален, где ты пропадаешь? Мне скоро отправляться, я уж решил, что не сумею с тобой поговорить.

Вален Рутао Седьмой смерил взглядом молодого Хабеля, его изящный походный костюм цвета темной листвы, высокие сапоги, покосился на брошенный поверх спинки кресла плащ, отделанный золотом, и демонстративно оправил свою, запыленную и простую.

– Да ты франт. Что же касается меня, то я буквально только-только с седла. Уж как успел.

– Все дела, дела, – понимающе усмехнулся Эрденхарт. – Магические заботы…

– Именно заботы. И именно магические. Вот что скажи-ка мне, ученичок, с чего это тебя, многоопытного, вдруг отправляют наместником, да еще так далеко?

– Все ты знаешь, – прозвучало это удовлетворенно. – Все знаешь как всегда. Может, и куда меня отсылают, тоже знаешь.

– Знаю. Северная Старица.

– Магия, да?

– А уши у меня есть? Об этом на базаре говорят.

– Это еще почему?

– Говорят о том, что его величество наконец обратил внимание на север и отправил туда не кого-нибудь, а отпрыска знатного рода. Радуются. – Маг смотрел испытующе и немного насмешливо.

Эрденхарт беззаботно махнул рукой.

– Бывает, учитель. Не за мои же заслуги меня отсылают! Просто я в очередной раз наступил императору на мозоль, и он решил вот так изящно от меня избавиться. Зашвырнуть меня куда подальше.

Вален наконец соступил с порога, прошел в комнату, вежливо приветствовал советника, которого очень уважал (надо признать, что Лео мага тоже очень уважал, но по другой причине, нежели кто-либо еще, не за знания и магическую власть, а за упорство и внутреннюю силу, и только ему позволял звать себя по имени), и уселся в кресло, с которого только что встал Эрденхарт. В присутствии учеников он никогда не стеснялся, а Хабель, хоть и был его учеником весьма условно, потому что толком-то у мага никогда не учился, все равно был для Валена чем-то вроде безотказной опоры и подмоги, к которой можно прибегать в определенных случаях. Он, как любой наставник, привыкший быть наставником, считал право смотреть на учеников свысока и беззастенчиво пользоваться их услугами своим неотъемлемым правом.

– Ну что? – скрипуче спросил Лео. – Каковы твои успехи?

– Пока никак. Посмотрим. На этот раз я нашел группу получше.

– Ты все носишься с идеей раздобыть книги Креастора? По-моему, твои попытки эфемерны. Надо набрать побольше магов и…

– И штурмовать Пустоши, я понял. Такие идеи выдвигались. – Рутао усмехнулся.

– Так в чем дело?

– В том, Лео, что магов в мире, а в особенности в моей Академии, слишком мало для того, чтоб осуществить подобный план.

– А ты уверен, что их не хватит?

– Хватить-то, может, и хватит, но сколько погибнет. Академия, ослабленная хоть на одного мага, уже ослаблена. А нам, насколько я понимаю, скоро предстоит борьба за власть?

– Император еще может иметь детей, – буркнул мрачный советник, который терпеть не мог, когда с ним разговаривали поучающим тоном.

– Вот в этом я сомневаюсь. Сколько у него наложниц? Кажется, около десятка, и Даро говорил мне, что он к ним приходит регулярно.

– Мало ли что он там делает! Может, в шахматы играет.

– Ты недооцениваешь Даро. Он за свои слова отвечает.

– Он что, видел? – оживился Эрденхарт и тут же сник под взглядом Валена.

– Словом, если бы правитель мог иметь детей, то одна из его наложниц непременно бы родила. Хоть девчонку какую-нибудь худосочную. Похоже, императору это просто не под силу.

– Что за Династия! – вздохнул советник. – Один – святоша, другой – половина мужчины… Хорошо, я понял. Но только, мне кажется, книги Креастора тебе не так уж нужны, раз ты не решаешься рискнуть своими людьми.

– Я предпочитаю, чтоб каштаны из огня мне таскали другие. Любым делом должны заниматься профессионалы.

– Так ты нанял рейнджеров? – Лео с сомнением покачал головой. – Они никогда не суются в столицу или другие крупные города…

– Эти обещали сунуться. Я им лучше деньги заплачу.

– Они не вернутся.

– Не вернутся эти – пошлю других. Рано или поздно у кого-нибудь получится.

– Если они вообще их там найдут.

– Я пошел от самого логичного предположения. Книгам место в библиотеке. В библиотеку я их и послал. Одно только жалко… – Вален поколебался и признался мрачно: – С одним из них была девушка. Сильный ред, насколько я понял. Жалко будет, если она там останется. Из нее получился бы очень хороший маг.

– И ты ее упустил? – Советник хмыкнул с пренебрежительной насмешкой. – Что ж это ты так оплошал? Знаю я, какие у тебя возможности.

– Я не смог бы убедить его отдать свою жену, – сердито ответил Вален. – А мне нужно было, чтобы они мне поверили.

– М-да… Ну, о ней можешь забыть. Разве девчонка выживет в Пустошах? Невозможно.

Рутао пожал плечами. Он и сам так думал, но в тот момент не решился применить силу, а его способность убеждать была отнюдь не безгранична. Нужно было много времени, а его не оказалось, девочка не стала бы слушать так долго. Рейнджеры тем более, маг знал, что таким, как он, эти охотники не доверяют. А теперь наверняка можно распроститься с возможностью заполучить девушку. Жаль. Профессионалы-то могут выжить там, а она… Она не профессионал.

Эрденхарт, глянув в окно на солнце, заспешил, попрощался с советником учтиво, а с магом сердечно, выбежал, потом вернулся за плащом и снова убежал, на этот раз уже окончательно. Рутао усмехнулся про себя. Мужчине уже под двадцать пять, а он все не как мужчина, а как мальчишка.

Лео же думал о Валене. Он понимал, что традиции зачастую бывают сильнее любой самой лучшей задумки, особенно если они выгодны Храму. Храм – та сила, с которой нельзя не считаться, поскольку в ее власти было, к примеру, приостанавливать указы императора, прерывать войны, диктовать свои решения на судах, даже там, где судили знать. Власть Храма была велика и подкреплена такими, к примеру, аргументами, как храмовые войска, точного количества которых не знал даже советник. Правда, во имя истины следует признать, что первосвященник уже давно не пускал ее в ход, он предпочитал заниматься своими делами, и занимался ими, никем не контролируемый. Почти никем.

За последнее время Лео, озаботившийся судьбой Империи, а вернее, своим местом в ней и своей властью, стал следить за делами Храма, рассылал шпионов, даже подсунул помощнику первосвященника – первому абрагу – своего человека на роль секретаря. Но пока не заметил ничего, внушающего опасений. Храм вмешивался в государственные дела не более чем воззваниями и призывами, не прибегал к силе, и, насколько Лео могла рассказать об этом внутренняя жизнь света, в тайной жизни все обстояло так же, как в явной. Но советник давно отвык быть доверчивым и подозревал все-таки, что за пазухой у первосвященника что-то есть. Не может же он не понимать, что будет означать смерть императора, не оставившего наследников.

Еще тысячу лет назад прежняя Династия Белого Лотоса установила закон, по которому право наследования имели только непосредственные и ближайшие родственники умершего правителя, и если у такового появлялись на свет дети, то братья и сестры императора и уж тем более дальние родственники переставали носить титул принцев. Таким образом оберегались права законных наследников. Но в случае, если все дети почившего императора умирали бездетными, прямая линия обрывалась, и тогда дядя покойных, к примеру, имел на престол не больше прав, чем какой-нибудь захудалый барончик из провинции, недавно ставший благородным и не имеющий никаких родственных связей с Династией.