Троя. Грозовой щит - Геммел Дэвид - Страница 9

• Предыдущая
• 9/108
• Следующая

И Арелос собрал вокруг себя слишком много людей, похожих на него, что неизбежно вело к сценам, вроде той, что разыгралась вчера, когда они поймали молодую женщину. Ее можно было бы продать за шестьдесят серебряных монет на Крите. Сначала они набросились на нее, словно дикие животные, а теперь приговорили к смерти.

Секундос ненавидел такие глупые выходки.

Он обрадовался, когда пара микенцев присоединилась к их команде. Каллиадес был спокойным человеком, и у него были мозги. Деревенщина, который путешествовал с ним, был сильным и, как догадывался Секундос, верным. Они были похожи на людей, с которым он обычно плавал. Здоровыми и надежными.

Теперь их тоже собирались убить.

Тридцать лет назад Секундос выждал бы момент и вызвал бы Арелоса на поединок за право быть капитаном на этих кораблях. Теперь он просто выполнял его приказы, надеясь на удачу: вернуться домой на зиму с огромной добычей. Но почему-то он сомневался в этом. Плавание за рабами всегда приносило прибыль, хотя и не такую, как захват кораблей, перевозящих золотые или серебряные слитки. А сколько добычи мог дать ему этот поход с Арелосом? Большинство кораблей плавало с восточного побережья в сопровождении военной галеры. А там был Геликаон Сжигатель. Секундоса охватила дрожь при мысли о нем.

В прошлом году Геликаон захватил команду пиратов и сжег корабль вместе с людьми, привязав их к перилам. Только такой идиот, как Арелос, может думать о том, чтобы пройти к Дардании поблизости от ужасного корабля Геликаона – «Ксантоса».

Секундос лениво пошевелил пепел костра палкой, пытаясь найти тлеющие угольки, чтобы разжечь новое пламя. Когда это удалось, он сел около костра, все еще ощущая телом холод ночи.

Несколько старых моряков присоединились к нему.

– Наверное, будет хороший день, – сказал Молон, коренастый мужчина средних лет. Он протянул Секундосу ломоть черствого черного хлеба. – Я думаю, они нашли парочку микенцев. Надеюсь, они не притащат их сюда, чтобы пытать.

– Они не притащат их сюда в любом случае, – заметил Секундос. – Таких людей не возьмешь, пока они живы.

Молон посмотрел на склоны холмов.

– Они убьют и женщину, – вздохнул он. – Жаль, хорошая была бы рабыня. Сотня серебряных монет, полагаю.

– Около шестидесяти, – возразил Секундос. – Она недостаточно красива, чтобы стоить больше, даже с золотыми волосами. И слишком высокая. Жителям Крита не нравятся высокие женщины.

– Держу пари, что они еще больше не любят женщин, которые могут перерезать горло мужчине, – заметил худой сутулый мужчина с тонкой бородкой. Еще молодой, он был новичком в море. Секундос не особо любил его.

– Ну, мы не скажем им об этом, правда, Лохос? – подмигнул Молон.

– Удивительно, как распространяются слухи, – усмехнулся худой мужчина. – Этот слух обойдет невольничьи рынки раньше, чем начнутся торги.

– Как, по-твоему, почему Каллиадес сделал это? – спросил Молон.

Секундос пожал плечами.

– Возможно, ему просто не нравился Барос. За медную монету я бы сам прикончил его.

Лохос засмеялся.

– Медную монету – и боги должны забрать у тебя сорок прожитых лет, старик. Барос был прекрасным бойцом.

«Недостаточно хорошим, – вставил свое слово Молон. – Говорят, Каллиадес убил его за считанные секунды. Говори что угодно о микенских воинах, но ты не захочешь ввязаться в драку с ними.

Еще один корабль причалил прошлой ночью, его команда сидела возле костра всего в ста шагах от них, дальше по скалистому побережью. Это было старое судно с высоко изогнутым носом, похожее на первый корабль, принадлежавший Секундосу. Он с нежностью посмотрел на него, заметив, как хорошо о нем заботились. Никаких следов заплаток, на обшивке свежее льняное масло.

– Арелос подумывает о том, чтобы захватить его, – сказал Лохос. – В команде около тридцати человек.

Секундос вздохнул.

– Ты заметил пурпурные глаза, нарисованные на носу?

– Да. И что из этого?

– Это «Пенелопа» с острова Итака. Помнишь коренастого человека с широким золотым поясом и рыжей бородой? Который первым сошел на берег прошлым вечером? Это Одиссей. Его называют человеком, у которого нет врагов. Многие молодые моряки думают, что это потому, что он прекрасный рассказчик. Но дело не в этом. Просто, когда он был молодым воином, Одиссей убил всех своих врагов. В те дни его знали как Грабителя городов. Посмотри на большого чернокожего мужчину, который сидит и точит ножи. Это Биас. Он может бросить копье с такой силой, что пронзит насквозь такого тощего человека, как ты, Лохос. И видишь светловолосого великана у костра? Это Леукон. Прошлым летом он участвовал в Играх на Пилосе. Он боец, и один удар его кулака проломит твой череп. Нет такого человека в команде Одиссея, на которого нельзя положиться, если случится беда. Захватить «Пенелопу»? Мы потеряем больше половины команды, а остальные отделаются ранениями.

– Ты так говоришь, – фыркнул Лохос. – Но вчера я видел только толстого старика с золотым поясом, и большинство членов его команды выглядят старыми и изнуренными – прямо как ты. Я мог бы одолеть его.

– Я бы с удовольствием посмотрел на твою попытку, – сказал Секундос, потягиваясь и медленно поднимаясь на ноги. – Видимо, тебе нужно напомнить кое-что.

– Что еще? – спросил Лохос.

Нога Секундоса ударила по лицу сидящего мужчину, опрокинув его назад, из его сломанного носа полилась кровь. Он попытался встать, но Секундос прыгнул на него, еще два раза ударив по разбитому носу. Затем старый моряк схватил его за горло и потянул вверх.

– Тебе нужно помнить, что мы, старики – трусливые ублюдки. Одолеть Одиссея? Он оттянет твои уши назад и проглотит тебя целиком. А то, что из него выйдет, будет больше стоить, чем ты.

Секундос бросил почти потерявшего сознание пирата на землю и вернулся на место.

– У тебя отвратительное настроение, – мирно заметил Молон.

– Нет, у меня хорошее настроение. Если бы оно было плохое, я бы перерезал ему его чертово горло.

Тогда один из пиратов показал в сторону поселка.

– Во имя богов, это не Каллиадес? – воскликнул он. Секундос поднял руку, чтобы прикрыть глаза от ярких лучей солнца. Затем он увидел их. Каллиадес, Банокл и девушка шли прямо к ним. Волосы девушки были обрезаны. Старый моряк выругался.

– Еще на тридцать серебряных монет меньше, – вздохнул он.

– Что он несет? – спросил Молон, поднимаясь на ноги. Секундос засмеялся.

– Умный парень. Интересно посмотреть, что будет дальше.

Троих новичков сопровождала по дороге на берег толпа пиратов, но все они держались на расстоянии. Секундос ждал. Каллиадес подошел к костру и бросил отрезанную голову Арелоса на песок.

– У нас был поединок, – объяснил молодой воин.

– Так ты теперь наш новый капитан? – спросил старый моряк.

– Я не хочу быть капитаном, Секундос. Мне не подходит пиратство. Хоракос предложил тебя.

– Я уверен, что это великая честь, парень.

Он пристально посмотрел на микенца. У того была рана на щеке, из которой на тунику капала кровь.

– Тебе нужно наложить швы.

– Позже.

– И мы получим женщину обратно?

– Нет. Я оставлю ее себе. Вы получаете корабли, – он взглянул на Лохоса, который лежал на спине, пытаясь остановить кровь, шедшую из носа. – Что с ним случилось?

– Он напал на мой ботинок своим носом. Ты мужественный человек, Каллиадес. Я должен признать это. Что заставляет тебя думать, что я не прикажу людям разорвать тебя на кусочки и забрать женщину?

Молодой воин покачал головой.

– Тебе придется бросить мне вызов, Секундос. Закон моря. Ты хочешь вызвать меня на поединок?

Старый моряк засмеялся.

– Нет, парень. Ты можешь взять женщину. С обрезанными волосами она едва ли окупит даже средства, потраченные на ее еду.

– Чей это корабль? – спросил Каллиадес, показав на «Пенелопу».

– Одиссея.

– Рассказчик историй. Всегда хотел познакомиться с ним.

– Он рассказывает прекрасные байки, – согласился Секундос. – Но он не берет пассажиров бесплатно.

• Предыдущая
• 9/108
• Следующая