Троя. Грозовой щит - Геммел Дэвид - Страница 4
- Предыдущая
- 4/108
- Следующая
Каллиадес повернулся к могучему воину.
– Огонь могут увидеть, – тихо заметил он. – Они придут за нами.
– Они придут за нами в любом случае. Пусть это лучше произойдет сейчас, пока я все еще зол.
– У тебя нет причин злиться на них, – устало возразил молодой воин.
– На них я не злюсь. Я злюсь на тебя. Женщина ничего для нас не значила.
– Я знаю.
– И не похоже, что мы спасли ее. С этого острова невозможно выбраться. Мы, наверное, погибнем к полудню следующего дня.
– Это тоже мне известно.
Банокл замолчал. Он встал рядом с Каллиадесом и посмотрел вдаль.
– Я думал, ты собирался разжечь костер, – сказал тот.
– Не хватает терпения, – проворчал Банокл, потирая свою густую бороду. – Всегда раню пальцы о кремень, – и добавил, вздрагивая: – Прохладно для этого времени года.
– Тебе не было бы так холодно, если бы ты не укрыл женщину, которая для нас ничего не значит, своим плащом. Иди и собери немного сухих веток. Я начну разжигать огонь.
Каллиадес отошел от входа в пещеру и взял немного сухой коры из сумки, висящей у него на поясе. Затем он уверенно начал бить кремнем, и ливень искр посыпался на кору. Не сразу, но все-таки показалась маленькая струйка дыма. Наклонившись к самому ее центру, Каллиадес осторожно подул на сухое дерево. Разгорелось пламя. Вернулся Банокл и бросил кучу палок и веток на землю.
– Видел что-нибудь? – спросил Каллиадес.
– Нет. Думаю, они придут после рассвета.
Два воина сидели какое-то время молча, наслаждаясь теплом от маленького костра.
– Так, – сказал наконец Банокл, – ты собираешься объяснить мне, почему мы убили четверых из наших товарищей?
– Они не были нашими товарищами. Мы просто плыли вместе с ними.
– Ты понял, что я имею в виду.
– Они собирались убить ее, Банокл.
– Это я тоже знаю. Я был там. Какое отношение это имело к нам?
Каллиадес не ответил, но еще раз посмотрел на спящую женщину.
Он впервые увидел ее только вчера, когда она управляла маленькой лодкой, ее светлые волосы, убранные с лица и завязанные сзади, сияли в солнечном свете. Женщина была одета в белую тунику до колена с поясом, расшитым золотой ниткой. Солнце низко стояло в небе, легкий ветер нес ее судно к островам. Казалось, что она не заметила опасности, когда к ней приблизились два пиратских корабля. Первый из кораблей пошел ей наперерез. Женщина слишком поздно попыталась избежать плена, потянув за канат, чтобы изменить курс своего судна и спастись на берегу. Каллиадес наблюдал за ней с палубы второго корабля. Она совершенно не испугалась. Но маленькая лодка не могла обогнать галеры, управляемые опытными гребцами. К ней приблизился первый корабль, моряки кинули канаты, и бронзовые крюки вонзились в обшивку ее лодки. Несколько пиратов перебрались через борт галеры, спрыгнув в ее судно. Женщина попыталась бороться с ними, но они были сильнее – удары градом обрушились на ее тело.
– Возможно, это беглянка, – заметил Банокл, когда они увидели, как женщину, наполовину потерявшую сознание, затащили на палубу первого корабля. С того места, где они стояли, – с палубы второй галеры – они могли наблюдать за происходящим. Вокруг нее собралась команда, моряки разорвали ее тунику и срезали дорогой пояс. Каллиадес с отвращением отвернулся.
По дороге в Киос корабли причалили к острову Львиная голова – на ночлег. Женщину протащили по берегу к небольшим зарослям деревьев, к капитану второго корабля, плотному бритоголовому уроженцу острова Крит. Она выглядела покорной, ее дух, казалось, был сломлен. Это была уловка. Пока капитан насиловал ее, ей каким-то образом удалось вытащить его кинжал из ножен и перерезать ему горло. Никто не видел этого, и его тело нашли только какое-то время спустя.
Команда в ярости отправилась на ее поиски. Каллиадес и Банокл удалились с кувшином вина. Они обнаружили рощу оливковых деревьев и сидели там тихо, попивая вино.
– Арелосу не повезло, – заметил Банокл. Каллиадес ничего не ответил. Арелос был капитаном первого корабля и родственником убитого беглянкой. Он прославился своей жестокостью и умением обращаться с мечом, его боялись вдоль всего южного побережья. Если бы у Каллиадеса был другой выбор, он никогда не отправился бы в плавание вместе с ним, но за ним и Баноклом охотились. Если бы они остались в Микенах, их ждали бы мучения и смерть. Корабли Арелоса были для них единственным шансом спасения.
– Ты сегодня очень тихий. Что тебя беспокоит? – спросил Банокл, когда они сидели в роще.
– Нам нужно покинуть эту команду, – ответил молодой воин. – Держаться подальше от Секундоса и, возможно, парочки других: они отбросы. Меня оскорбляет то, что мы среди них.
– Ты не хочешь подождать, пока мы не проберемся дальше на восток?
– Нет. Мы уйдем завтра. Здесь останавливаются и другие корабли. Мы подождем и найдем капитана, который возьмет нас на борт. Затем мы отправимся в Ликию. Там много наемников, они защищают торговые караваны от разбойников, сопровождают богатых торговцев.
– Мне бы хотелось разбогатеть, – вздохнул великан. – Я смог бы купить себе рабыню.
– Если бы ты стал богатым, то смог бы купить сотню рабынь.
– Не уверен, что смог бы справиться с сотней. С пятью, возможно, – захихикал он. – Да, пять было бы неплохо. Пять полных, темноволосых девушек. С большими глазами.
Банокл выпил еще вина, затем срыгнул.
– О, я чувствую, как дух Диоиса проникает в мои кости. Хотел бы я, чтобы одна из этих полных девушек была здесь.
Каллиадес засмеялся:
– Твоя голова всегда занята мыслями о пьянке или о женщинах. Тебя интересует что-нибудь еще?
– Еда. Хороший обед, кувшин вина, а потом – полная женщина, которая визжит подо мной.
– При твоем весе неудивительно, что она визжит под тобой. Великан засмеялся.
– Они не поэтому визжат. Женщины обожают меня, потому что я красивый и сильный, как жеребец.
– Ты упустил из вида, что всегда платишь им.
– Конечно, я плачу им. Так же, как я плачу за вино и еду. О чем ты толкуешь?
– Очевидно, я не прав.
Около полуночи, когда воины уже приготовились спать, они услышали крики. Затем в рощу, шатаясь, вошла женщина, которую преследовало пятеро членов команды. Ослабев от ужасных событий этого дня, она споткнулась и упала рядом с тем местом, где сидел Каллиадес. Ее туника была грязной, разорванной и испачканной кровью. Подбежал свирепый моряк с изогнутым ножом в руке. Каллиадес узнал его – это был Барос, худой и высокий пират с близко посаженными темными глазами. Ему нравилось, когда его называли Баросом Убийцей.
– Я собираюсь выпотрошить тебя, словно рыбу! – зарычал он.
Женщина посмотрела на Каллиадеса, на ее бледном в лунном свете лице застыло выражение усталости, отчаяния и страха. Он видел такое выражение лица раньше, оно преследовало его с детства. В памяти снова всплыли огонь и жалобные крики.
Вскочив на ноги, молодой воин встал между моряком и его жертвой.
– Убери нож, – приказал он.
Пират удивился.
– Она должна умереть, – сказал Барос. – Так приказал Арелос.
Показались еще четверо моряков. У всех было оружие. Барос шагнул к Каллиадесу.
– Не вставай между мной и моей добычей, – предупредил он. – Я убивал людей в каждой стране по всему Великому Зеленому. Ты хочешь пролить свою кровь здесь, чтобы твои кишки валялись на траве?
Короткий меч воина со свистом выскочил из ножен.
– Нет необходимости кому-нибудь умирать, – тихо сказал он. – Но я не позволю, чтобы женщине и дальше причиняли вред.
Барос покачал головой.
– Я говорил Арелосу, что вам нужно было перерезать горло и забрать доспехи. Просто нельзя доверять микенцам, – он вложил свой нож в ножны и отступил назад, вытаскивая меч. – Теперь тебе преподнесут урок. Я чаще участвовал в поединках на мечах, чем любой моряк из моей команды.
– Это не очень большая команда, – заметил Каллиадес. Барос прыгнул вперед с поразительной скоростью. Микенец парировал удар, затем шагнул вперед, ударив противника локтем в лицо. Пират упал на спину.
- Предыдущая
- 4/108
- Следующая
