Бешенство - Герритсен Тесс - Страница 8
- Предыдущая
- 8/74
- Следующая
Фельдшеры «скорой» отступили назад. То же сделали и остальные. Это физическое отступление и несколько секунд почтительной тишины последовали почти рефлекторно.
Дверь распахнулась и доктор Кэри, торакальный хирург, продемонстрировал свой традиционный театральный выход.
— Где тампонада? — гаркнул он.
— Она только что скончалась, — сообщила Тоби.
— Что? Вы ее не стабилизировали?
— Мы пытались. Но не смогли ее удержать.
— Ну, и как долго вы ее тянули?
— Поверьте, — сказала Тоби. — Достаточно долго.
Она протиснулась мимо хирурга и вышла из помещения.
Она подсела к столу дежурной медсестры и, прежде чем заполнять бумаги, попыталась собраться с мыслями. Из травмпункта до нее доносились стенания доктора Кэри. Его, видите ли, вытащили из постели в полшестого утра, и ради чего? Ради пациентки, которую невозможно было стабилизировать? А подумать нельзя было, прежде чем нарушать его сон? Им что, неизвестно, что ему придется целый день проработать в операционной?
«И почему хирурги такие скоты?» — подумала Тоби, роняя голову на руки. Боже, неужели эта ночь никогда не кончится? Ей нужно продержаться еще час…
Несмотря на застилающую мозг усталость, она услышала, как разъехались двери отделения.
— Извините, — послышался голос. — Я бы хотел видеть своего отца.
Тоби посмотрела на человека с узким неулыбчивым лицом, который разглядывал ее, кривя рот, словно съел что-то горькое. Она поднялась со стула.
— Вы господин Слоткин?
— Да.
— Я доктор Тоби Харпер. — Она протянула руку.
Он пожал ее автоматически, без всякой сердечности. Даже кожа у него была холодной. Дэниел был по меньшей мере на тридцать лет моложе своего отца, но сходство с Гарри Слоткиным бросалось в глаза. Те же острые черты лица, узкие, резко очерченные брови. Но глаза у этого человека были другие — маленькие, темные и унылые.
— Мы еще не закончили обследование вашего отца, — сказала она. — Я пока не получила результаты анализов из лаборатории.
Он оглядел отделение и нетерпеливо вздохнул.
— Мне нужно вернуться в город к восьми. Могу я видеть его прямо сейчас?
— Конечно. — Она вышла из-за стола и повела его в палату Гарри Слоткина. Но, толкнув дверь, увидела, что там пусто. — Должно быть, его забрали на рентген. Я сейчас позвоню и узнаю, закончили с ним или нет.
Слоткин следом за ней подошел к столу и остановился, наблюдая, как она снимает трубку. Под его взглядом было неуютно. Тоби отвернулась и набрала номер.
— Рентген, — отозвался Вине.
— Это доктор Харпер. Как сканирование?
— Еще не делали. Только готовлю оборудование.
— Приехал сын пациента и хочет видеть его. Я направлю к тебе.
— А пациента здесь нет.
— Как?
— Я не забирал его. Он все еще в отделении.
— Я только что была в его палате. Его там… — Тоби осеклась.
Дэниел Слоткин стоял рядом и слышал тревогу в ее голосе.
— Какие-то проблемы? — спросил Винс.
— Нет, никаких проблем.
Тоби повесила трубку и посмотрела на Слоткина.
— Извините, — сказала она и направилась по коридору в смотровой кабинет № 3.
Гарри Слоткина там не было. Но каталка все еще стояла там, и простыня, которой его прикрывали, была смята и валялась на полу.
«Кто-то переложил его на другую каталку и перевез в другое помещение».
Тоби прошла к четвертому кабинету и отдернула штору. Никаких следов.
Направляясь по коридору к кабинету № 2, она чувствовала, как колотится сердце. Свет был погашен. Никто не оставил бы пациента в темной комнате. Тем не менее она щелкнула выключателем.
Еще одна пустая каталка.
— Вы что, не знаете, куда положили моего отца? — рявкнул Слоткин, выходя за ней в коридор.
Нарочито не обращая внимания на его вопрос, она зашла в травмпункт и задернула за собой штору.
— Где господин Слоткин? — шепотом спросила она сестру.
— Старичок этот? — переспросила Модин. — А разве Винс не забрал его на рентген?
— Он сказал, нет. Но я не могу его найти. А тут его сын.
— А ты в третьей смотрела?
— Я везде смотрела!
Модин и Вэл переглянулись.
— Надо проверить все коридоры, — сказала Модин, и они с Вэл выскочили за дверь, оставив Тоби разбираться с сыном.
— Где он? — потребовал ответа Слоткин.
— Мы пытаемся установить.
— Я думал, он здесь, в вашей неотложке.
— Должно быть, вышла какая-то путаница…
— Так здесь он или нет?
— Господин Слоткин, почему бы вам не присесть в комнате ожидания, я принесу чашечку кофе…
— Не надо мне кофе. Мой отец в критическом состоянии, а вы не можете его найти?
— Сестры проверяют рентгенкабинет.
— Мне казалось, вы только что звонили туда!
— Будьте добры, присядьте, и мы точно выясним, что… — Тоби смолкла, увидев, как медсестры торопливо направляются к ней.
— Мы позвали Морти. Они с Арло смотрят на стоянке.
— Вы не нашли его?
— Он не мог уйти далеко.
Тоби почувствовала, как кровь отхлынула от щек. Она боялась глядеть на Дэниела Слоткина, встретиться с ним взглядом. Но не могла отгородиться от его ярости.
— Что здесь у вас происходит? — возмутился он.
Обе медсестры молчали. И обе глядели на Тоби. Они знали, что капитан корабля в отделении неотложной помощи — доктор. На ее плечах лежит вся ответственность. И вся вина.
— Где мой отец?
Тоби медленно повернулась к Дэниелу Слоткину. Ее ответ прозвучал едва слышно:
— Я не знаю.
Было темно, у него болели ноги, и он знал, что нужно домой. Трудность в том, что он не помнил, как туда попасть. Гарри Слоткин даже не мог вспомнить, как забрел на эту пустынную улицу. Он уже подумывал остановиться у одного из тех домов, что попадались ему по пути, и попросить помощи, но во всех окнах было темно. Постучи он в одну их этих дверей с просьбой о помощи, начнутся расспросы и яркий свет, и почти наверняка ему придется унижаться. Гарри был человеком гордым. Он не из тех, кому требуется помочь. Не стремился помогать и он сам — даже собственному сыну. Он всегда считал, что благотворительность, по большому счету, портит людей и не хотел, чтобы его отпрыск рос ущербным. «Сила в независимости. Независимость и есть сила».
Он как-нибудь сам доберется домой.
Появился бы снова тот ангел!
Она пришла к нему в том жутком месте, где его уложили на холодный стол и ослепили ярким светом, и чужие люди кололи его иголками и буравили пальцами. А потом явился ангел. Она не причиняла ему боль. Наоборот, она улыбнулась, отвязывая руки и ноги, а потом прошептала: «Иди, Гарри, иди, пока они не вернулись!»
Теперь он свободен. Сбежал — вот молодец!
Он все шел по улице вдоль темных молчаливых домов, ища хоть какие-нибудь ориентиры. Что-нибудь, что подскажет, где он.
«Я, должно быть, заблудился, — думал Гарри. — Вышел погулять и сбился с пути».
Внезапная боль пронзила его ногу. Он посмотрел вниз и замер от изумления.
В свете фонаря он увидел, что на нем нет туфель. И носков тоже нет. Он уставился на свои голые ступни. Голые ноги. Пенис, съежившийся и бесконечно жалкий.
«На мне нет никакой одежды!»
Он в ужасе оглянулся, опасаясь, что на него кто-нибудь смотрит. Улица была пуста.
Сложив ладони чашечкой, он прикрыл гениталии и поспешил убраться из-под фонаря. Где он оставил одежду? Он не мог вспомнить. Гарри присел на корточки на холодной стриженой лужайке перед одним из домов и попытался собраться с мыслями, однако паника смешала все предшествующие впечатления ночи. Раскачиваясь взад-вперед, он захныкал, бормоча и вздыхая.
«Я хочу домой. Если бы я только мог проснуться в собственной постели…»
Он обхватил себя руками и настолько погрузился в отчаяние, что не обратил внимания на показавшийся из-за поворота свет фар. Лишь когда прямо возле него затормозил фургон, Гарри понял: его заметили. Он еще плотнее сжал руки, превратившись в дрожащий комок.
Голос мягко позвал из темноты:
- Предыдущая
- 8/74
- Следующая
