Лазутчик - Гофман Отто - Страница 11

• Предыдущая
• 11/23
• Следующая

— Хорошо, хорошо, — отвечал Эдуард, крепко сжав его мускулистую, сильную руку. — Нужно только посмотреть в ваши честные глаза, чтобы убедиться в искренности ваших уверений. Дело сделано. Ни слова больше об этом.

Лишь только Эдуард и его дядя вытащили якорь, и лодка, увлекаемая течением, стала тихо скользить по реке, Питер снова зарядил ружья, а дядя с племянником вернулись к своему умершему родственнику, положили его на дно лодки и прикрыли парусиной, чтобы защитить его от лучей солнца. Оба опустились на колени перед дорогими останками и молча предались отчаянному горю, от которого сердце разрывается на части.

В это время лазутчик, который стал на место рулевого, направил лодку на середину реки и таким образом достаточно обезопасил себя от неприятельских пуль. В таком положении ему удобнее было наблюдать за окрестностями. Но вдруг, когда судно через некоторое время достигло крутого изгиба реки, находившегося ниже острова, и лазутчик внимательно осмотрел правый берег, то по его серьезному лицу пробежала тень заботы; он отскочил от руля к якорю, спустил его без помощи своих спутников и вскричал:

— Товарищи, я не хотел бы пугать вас, но если это не называется опасностью, то пусть больше никогда в жизни я не возьму ружья в руки!

— Нагнитесь! Нагнитесь! — вскричал Питер, увидев, что Эдуард и его дядя быстро поднялись. — Разве вам пришла охота улечься рядом с тем, который заснул уже вечным сном? Если же вы хотите осмотреться и убедиться в присутствии врага, то в таком случае не показывайте ничего, кроме голов, и не оставайтесь долго на одном месте.

— Но что же это такое? — спросил нетерпеливо Эдуард, невольно подчиняясь приказанию лазутчика и прячась вместе с дядей за борт лодки.

— Индейцы опять начали свои дьявольские хитрости — вот что! — отвечал Питер, и выражение его лица сделалось еще беспокойнее, нежели в то время, когда он спасался от своих преследователей. — Приподнимите-ка еще головы, — продолжал он, — но только осторожнее. Так, ну посмотрите теперь на правый берег и скажите мне, что вы там видите?

Дядя с племянником последовали его приказанию, и после нескольких минут внимательного наблюдения первый сказал:

— Я ничего не вижу.

— И я тоже, — прибавил Эдуард.

— Я так и думал, — проворчал лазутчик, — и красные черти думали также, что вы ничего не увидите; и если бы я не был с ними давно знаком, то легко попался бы в ловушку, как некая лисица. Ну, — прибавил он, — так я скажу вам, в чем дело. Посмотрите еще и, может быть, вы заметите массу кустов, которые немного больше других выдаются над поверхностью воды.

— Да, я вижу это, — сказал Эдуард.

— Видите ли вы что-нибудь сзади?

— Мне кажется, что там находится груда бревен, хотя кусты так закрывают ее, что я едва могу рассмотреть.

— Ну, молодой человек, а если я скажу вам, что это действительно груда бревен — что тогда?

— Да, что тогда? — повторил Эдуард вопрос.

— Я спрашиваю вас, как она туда попала?

— Гм! Вы хотите сказать, что индейцы сложили эти бревна?

— Совершенно верно, молодой человек, совершенно верно! — вскричал лазутчик.

— Ну, что же дальше? Чем же она так страшна?

— А если я вам скажу, что эти бревна образуют род бруствера, который индейцы устроили на проклятом плоту, на котором они переплыли сюда?

— Гм! — вскричал Эдуард, обнаруживая величайшее беспокойство. — Я начинаю понимать вас, Питер: вы думаете, что индейцы выстроили укрепление, чтобы иметь возможность подплыть в большом числе к нам, когда мы поплывем мимо них.

— Так, мой сын, так! Наконец-то вы напали на истину, — отвечал лазутчик. — Пока вы были в заливе и строили форт, проклятые индейцы успели тоже нечто соорудить, и так как мы должны были проплыть мимо этого места, то они поставили свой плот сюда, чтобы пересечь нам дорогу.

— Но что нам делать теперь? — спросил Эдуард озабоченно.

— Я хотел было сам предложить вам этот вопрос, — отвечал Питер, сдвигая шапку с одного уха на другое.

— Если мы пробудем здесь целый день, то ночью ведь мы не уйдем от них? — вмешался в разговор Амос Штанфорт.

— Подумайте только, если бы вы попали в их гнездо, разве вы могли бы выбраться оттуда живым, — обратился Питер к этому последнему. — Нет, нет! Если мы останемся здесь до вечера, то гадины окружат нас, как мухи падаль. Мы одни могли бы еще прорваться, но с женщинами мало надежды.

— Но что нам делать? — со вздохом произнес Эдуард.

— У нас одна только надежда, да и та весьма слабая; я не предвижу большой пользы от нее.

— Что такое? — спросил Эдуард, и на его прекрасном лице выразилось мучительное беспокойство, все более увеличивавшееся потому, что он слышал жалобы женщин, до ушей которых через тонкие стены каюты доходил весь разговор.

— Буря, — отвечал он. — Видите ту тучку на западе — это предвестник страшного урагана, от которого наша лодка так быстро понесется по реке, что сам черт не догонит нас.

— Ну, на это действительно нельзя рассчитывать, — отвечал Эдуард с отчаянием, глядя на ясное голубое небо, где у самого горизонта виднелось чуть заметное облачко.

— Ведь я говорил вам, что надежда эта очень слабая, — продолжал лазутчик, — и, к сожалению, тем более что предвестница бури еще очень далеко.

На этом разговор прервался, и несколько минут царило молчание; каждый был занят своими собственными мыслями. Лазутчик не переставал наблюдать за приближением тучки, в то же время осматривал и берег, боясь, чтобы неприятель не сделал новой попытки к неожиданному на них нападению; затем снова погружался в апатичное спокойствие.

— Эта нерешительность ужасна! — вскричал Эдуард после некоторого молчания.

Он вскочил со своего места и стал ходить взад и вперед.

— Нагнитесь, нагнитесь! — приказывал лазутчик. — А то не успеете оглянуться, как вас подстрелят.

И вслед за этим просвистело несколько пуль мимо Эдуарда; одна из них задела рукав его охотничьего платья, и затем гром дружных выстрелов показал, что бдительные враги не выпускали лодки из вида.

— Вы видите, — спокойно заметил лазутчик, когда Эдуард поспешно спрятался за борт лодки, — вы видите, негодяи не спускают с нас глаз, и мы ничего не выиграем, если безрассудно будем подставлять себя под их выстрелы.

— Если вы того мнения, что всем нам предстоит умереть, то все-таки, по-моему, мы должны испробовать все средства, чтобы спастись, — предложил Амос Штанфорт.

— Я соглашаюсь на все, что вы найдете лучшим, — отвечал Питер, — для меня невыносимо сидеть сложа руки. Куда бы вы ни направили вашу лодку и будет ли от этого лучше или хуже, мне решительно все равно.

— Нет, — возразил ему Эдуард, — незачем предпринимать этой последней отчаянной попытки. Дальнейшее пребывание здесь не может ухудшить нашего положения, а, может быть, к вечеру наступит какая-нибудь благоприятная перемена.

— Конечно, — отвечал охотник хладнокровно, — конечно, что-нибудь да будет. Я вспоминаю, что со мной некогда был такой же случай и при подобных же обстоятельствах. Я был…

— Тише! — воскликнул в это мгновение Эдуард, и луч надежды промелькнул на его бледном лице. — Что это? Выстрел или гром?

— Гром, гром! — ликовал лазутчик, причем он быстро поднялся, осмотрел своими зоркими глазами горизонт и снова исчез за бортом прежде, чем индейцы успели прицелиться в него.

— На юго-западе действительно видна туча, и если подымется порядочный ветер, то мы поставим парус и проведем лодку под самым носом красных негодяев.

— Дай Бог, чтобы это удалось нам, — прошептал Эдуард, скрещивая руки.

— Ура! — закричал Питер, услышав в отдалении раскаты грома, подобные пушечным выстрелам.

— Что такое? Что случилось, Эдуард? — спросила Мабель, все время сидевшая с Пелегом у входа в каюту.

— Буря! Буря! — вскричал радостно Эдуард в ответ девушке. — Проси Бога, чтобы была буря, Мабель, чтобы была гроза, ураган! Только тогда будет возможно наше бегство. Она приближается! — прибавил он после короткого молчания. — Черная грозовая туча несется сюда. Вот она, вот! Слышите ли вы, как гремит гром? Это голос ангела-хранителя, это голос Всемогущего, вещающего нам: надейтесь и не отчаивайтесь! О, Боже, не дай нам ужасно разочароваться в своих ожиданиях!

• Предыдущая
• 11/23
• Следующая