Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1 - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 65

• Предыдущая
• 65/142
• Следующая

Но есть одна деталь в биографии Александра, деталь, которая делает ее поистине уникальной: ну, кто из когда-либо живущих юношей мог бы похвастать тем, что его наставником был Аристотель?

А он мог. Не хвастая этим, правда, потому что тогда, в юношеском возрасте, он считал это обстоятельство чем-то само собой разумеющимся. Это потом, когда его спросят, почему он уважает своего учителя больше, чем отца, Александр ответит: «Потому что отец подарил мне жизнь бренную, а Аристотель — вечную».

Великий греческий философ Аристотель (июль 384 — октябрь 322 гг. до н.э.) с полным на то правом может называться фундатором всех известных человечеству наук, от минералогии до эстетики и теологии. Он написал 28 книг, среди которых: «Метафизика» и «Физика», «Поэтика» и «Метеорологика», «Политика» и «История животных», не говоря о «Первой аналитике» и т.д.

Аристотель первым ввел в философию термин «категория».

Ему принадлежит авторское право на такие понятия, как «эфир» (или «пятый элемент»), «tabula rasa» («чистая доска») и «формальная логика», как, впрочем, на множество других, если ознакомиться с исходными положениями едва ли не всех существующих наук.

Ему приписывается знаменитое высказывание: «Платон мне друг, но истину следует предпочесть».

Он пережил своего царственного ученика на два года, и эти два года были, пожалуй, самыми печальными, самыми трагическими из всех прожитых. После смерти Александра Великого афинское народное собрание развернуло массированную карательную кампанию, направленную против соратников покойного царя. В «черный список» попал и Аристотель. То, что речь идет о великом ученом, не только не было принято во внимание народными избранниками, но, боюсь, автоматически простимулировало вынесение ими такого приговора: «Смерть Аристотелю за оскорбление богов». Ну, как тут не помечтать о машине времени, которая перенесла бы меня и ручной пулемет на это их заседание…

А вот Аристотель, желая избавить афинян от очередного, после смерти Сократа, гнуснейшего преступления против человечества, счел за лучшее бежать на остров Эвбею, где вскоре умер.

Да, если говорить только лишь об искусстве полководца, рассматривая это искусство как некую вещь в себе, никак не связывая эту вещь с ценностями человеческой цивилизации.

Восторженный хор историков вот уже которое столетие поет о том, как после смерти царя Филиппа двадцатилетний Александр воссел на македонский престол, которому угрожал буквально весь мир. Никто и никогда, пожалуй, не собирался захватывать Македонию, с ее гористой местностью, бедной почвой и населением, озабоченным одной лишь мыслью, где и кого бы ограбить. В этом плане Македония весьма напоминала некоего Неуловимого Джо из старого анекдота, который был неуловим не потому, что его не могли поймать, а потому, что он и даром никому не был нужен…

Иное дело — государства, которым царь Филипп успел нанести захватнические визиты. Вот у них действительно были достаточно веские причины освободиться от оккупации и нанести ответные визиты оккупанту. А больше, практически, никто…

Но историки поют о том, что Александру «угрожали одновременно греки и варвары», а потому у него не было иного выхода, кроме как ополчиться и на тех, и на других. Как, впрочем, и на третьих, четвертых и т.д.

Так или иначе, но Александр подвергает огню и мечу все балканские земли, придунайские и греческие. Он берет штурмом цветущие Фивы, не пожелавшие покориться его притязаниям. Город был разграблен и разрушен. Шесть тысяч горожан заплатило своими жизнями за сопротивление воле Александра Македонского, а тридцать тысяч были проданы в рабство.

Таким образом все северо-восточное Средиземноморье стало владением неукротимого Александра.

Но ему мало было одной лишь воинской славы, да и полученное воспитание давало о себе знать. Александр желал, чтобы его считали своего рода миссионером, распространителем эллинизма во всем обозреваемом мире. В целях пропаганды такого имиджа он пригласил к себе в гости греческого философа Диогена, человека известного во всем Древнем мире.

Философ решительно отказался от приглашения, и тогда Александр сам отправился навестить отшельника, живущего в бочке (вернее, в огромном глиняном сосуде) вблизи ворот Коринфа.

Александр и Диоген

Когда Александр в сопровождении свиты приблизился в обиталищу Диогена, тот лежал в своей бочке и задумчиво глядел на солнце. Он и бровью не повел, увидев перед собой грозного царя. Подождав некоторое время, тот вынужден был представиться:

— Я — Александр, великий царь.

— А я — собака Диоген, — последовал ответ.

— Что я мог бы для тебя сделать? — спросил Александр.

— Не заслоняй мне солнца!

— Хорошо, — проговорил царь, отходя в сторону. И добавил, обращаясь к своей свите: — Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном!

…Легко сказать. Таких как Александр Македонский отыщется в Истории немало, чего не скажешь про Диогена…

Диоген (400—13.06.323 гг. до н.э.) — знаменитый греческий философ. Ученик и последователь Антисфена, основателя школы киников.

Это он ходил по городу днем с фонарем, отвечая на недоуменные вопросы: «Ищу человека, а не негодяя».

Это он однажды закричал, стоя посреди городской площади: «Эй, люди!», а когда сбежался к нему народ, замахнулся палкой и сказал: «Я звал людей, а не дерьмо!»

Это был великий, непревзойденный эпатажник, с которым лишь в какой-то мере мог бы посоперничать маркиз де Сад — через двадцать два века…

Однажды Диоген поблизости от большой дороги уложил в траву женщину и начал заниматься с ней любовью. Когда прохожие обрушили на него град обвинений в оскорблении общественной морали, философ ответил им:

— Почему, в таком случае, вы не возмущаетесь, наблюдая за сеятелем в поле?

Он откровенно издевался над тем, что большинство понимает под термином «общественная мораль». Собственно, какой еще реакции на это понятие можно было ожидать от самодостаточного человека, хорошо знающего о том, как эта «мораль» расправилась с Сократом, Фидием и другими великими личностями?

Однажды он рассуждал о важных предметах, но никто не слушал его, и тогда философ заверещал по-птичьему. Когда его окружила плотная толпа, Диоген пристыдил тех, кого можно привлечь только пустяками. Подобная исходная ситуация спровоцировала то, что Диоген, прервав свою речь, присел на землю и на глазах у почтеннейшей публики испражнился…

Мастурбируя на глазах у всех, он приговаривал: «Вот если бы и голод можно было унять, потирая живот!»

• Предыдущая
• 65/142
• Следующая