Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1 - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 114

• Предыдущая
• 114/142
• Следующая

И ради сохранения этого благополучия разжигались религиозные войны, устраивались погромы… Собственно, к чему здесь прошедшее время? Разжигаются, устраиваются, провоцируются… И этого ни скрыть, ни стереть со страниц Истории.

Голландская карикатура. XIV в.

Одна из злорадных легенд средневековья повествует о том, что в 855 году на папском престоле оказалась женщина! По одной версии, это была монашенка из Майнца по имени Гильберта, по другой — некая Иоанна Англик, но так или иначе в роли Папы Иоанна VIII выступала представительница слабого пола, причем довольно успешно.

Один из вариантов финала этой легенды содержит в себе смерть папессы при родах, да еще и прямо на людной улице Рима. Согласно другому варианту она родила ребенка, когда садилась на коня. Оскорбленные в своих лучших чувствах набожные прихожане тут же привязали несчастную к конскому хвосту и вдобавок забили камнями.

Так это было или иначе, но с тех пор в церемонию избрания Папы Римского включен обязательный элемент: проверка гениталий.

Те, кого держат в узде, должны, естественно, содержать своих погонщиков. Беспрерывная война между религиями имеет прежде всего материальную подоплеку. Это война за сферы влияния и рынки сбыта. Если бы не было абсолютно никаких различий между догматами разных религий, их бы непременно придумали, сочинили, высосали из пальца, но обнаружили бы, потому что… не уступать же конкурентам лакомые куски…

И, движутся друг на друга нормальные с виду люди, потрясая оружием и скандируя: «С нами Бог!» С вами, с вами…

Между прочим, если человек разговаривает с Богом, то это называется молитвой, а вот если Бог с человеком — шизофренией.

Эти приметы прежде всего представляют собой те или иные характерные ситуации, которые присущи именно данному времени, и никакому другому, даже несмотря на их кажущуюся схожесть. Совокупность этих оригинальных ситуаций, которые прежде всего отражают особенности взаимоотношений между представителями различных слоев населения, и порождает такое понятие, как феодализм, — ключевое понятие, определяющее неповторимые особенности той эпохи.

Феодализм — это прежде всего система взаимозависимости между двумя вольными людьми, из которых один — сеньор, а другой — его вассал. Последний обязуется верно служить первому, а первый обязуется защищать и поддерживать второго. Эти взаимные обязательства и их неукоснительное исполнение обеспечивают общественную гармонию.

Вассальная зависимость является одной из главных примет того времени наряду с системой раздачи земли, особенностями феодального права и рыцарством.

Вассал, присягая на верность своему сеньору, получал от него земельный участок (феод или лен), как правило, вместе с населяющими этот феод крепостными, их домами, хозяйством и т.д. Кроме крепостных, на территории феода могли проживать и вольные люди, которые становились вассалами владельца феода. Феод был своего рода ведомственной квартирой, которой сотрудник может пользоваться лишь в период своей работы на данном предприятии. Увольняясь, он обязан освободить занимаемую квартиру. Точно так же вассал владел феодом лишь в течение срока своей службы сеньору.

Понятное дело, каждый вассал стремился, говоря современным языком, приватизировать свой феод, а каждый сеньор стремился любой ценой помешать этому, и его можно понять, потому что вышестоящий сеньор спрашивал с него в соответствии с величиной предоставленного ему феода, так что тут было не до благотворительности.

Если, к примеру, владелец данного феода должен в случае необходимости выставить сотню рыцарей в полном вооружении, не говоря уже о других формах материального участия в делах сеньора, то здесь ссылки на то, что кто-то из вассалов оказался клятвопреступником и не обеспечил свою часть требуемого, во внимание не принимаются. Воздействовать на необязательного вассала должен был сам сеньор, и только он, потому что действовало непреложное правило: «Вассал моего вассала — не мой вассал».

Как говорится, аппетит приходит во время еды, так что если в начале эпохи феодализма расчет за пользование феодом осуществлялся только лишь в виде рыцарской службы, то впоследствии, кроме службы, требовалось еще и охранять замок сеньора, и сопровождать его на различных церемониях, и заседать в его суде, а со временем потребовалось и выкупать сеньора из плена в случае необходимости, и давать деньги на снаряжение его старшего сына, и субсидировать приданое его дочери, и пополнять припасы…

Общество было пронизано густой сетью разного рода договоров между сеньорами и их вассалами, стоящими на разных ступенях иерархической лестницы. Ее независимую вершину занимали лишь король и Папа — вассалы Господа Бога, ниже располагались герцоги и графы, получавшие свои феоды непосредственно от короля, далее — бароны, ну и подножье лестницы — рыцари. Каждый, таким образом, был вассалом вышестоящего и сеньором нижестоящего. Понятно, что не всем сеньорам хватало здравого смысла удерживать свои требования в разумных пределах, как не всем вассалам — добросовестно выполнять эти требования; что если каждый крупный феодал был верховным судьей для своих вассалов, то далеко не каждый из таких судей был мудр и справедлив; что законов было много, но гораздо больше — их толкований — и все это вместе взятое формировало атмосферу весьма далекую от идиллической.

Право как таковое во все человеческие времена вступало в противоречие с правом сильного, а в феодальные времена — тем более, так что сюжетов для трагедий или страшных романов хватало с избытком.

Этих сюжетов стало гораздо больше, когда феодальные земли начали передаваться по наследству, как и вассальная зависимость.

Что же до тех, которые находились за пределами феодальной лестницы, то они, крестьяне, были крепостными, но в несколько ином смысле слова, чем мы привыкли обозначать рабскую зависимость своих отечественных крестьян от помещиков до 1861 года. В Средние века феодал предоставлял крестьянской семье земельный участок в обмен на трудовые обязательства с ее стороны, и это в принципе соответствовало присяге самого феодала своему сеньору. Конечно, имели место и притеснения, и превышение власти, и прочие прелести сосуществования вышестоящих и нижестоящих, известные и в наше просвещенное время.

Ну а скандально известное «право первой ночи», согласно которому феодал мог дефлорировать любую крестьянскую невесту, было, если смотреть на вещи непредвзято, не таким уж негативным явлением, как его пытаются представить историки-ортодоксы. Во-первых, крестьянские девушки так или иначе выходили замуж не по любви, а на основании выбора, сделанного родителями, так что так называемой трагедии первоцветья, сорванного нелюбимым, как таковой не было. Кроме того, далеко не все крестьянские девушки выходили замуж девственницами, так что и сокрушаться-то было не от чего… Во-вторых, как ни крути, но любой (почти любой) феодал был деятелен, храбр, элементарно образован, что выгодно отличало его от (почти) любого крестьянина, так что вероятное зачатие в ходе реализации права первой ночи было скорее позитивным, чем негативным явлением в плане евгеники.

• Предыдущая
• 114/142
• Следующая