Сидя в огне - Минделл Арнольд - Страница 5

Частью обсуждаемой проблематики была земля, на которой располагался автовокзал. Сначала этот район был заселен индейцами, позже был колонизован европейцами, затем вошел в состав Соединенных Штатов. В шестидесятых годах это был относительно спокойный негритянский пригород Лос-Анджелеса, но с тех пор он успел превратиться в обедневший, управляемый бандами район, где черные и латиноамериканцы боролись за территорию и влияние.

Фасилитаторы правильно угадали, что жалованье этой женщины несоразмерно с ценностью и значимостью ее работы, поэтому в ее рассказе присутствовал и экономический аспект. Кроме того, ее свободной речи могло мешать и жестокое обращение — личное и социальное, — которое ей пришлось пережить в прошлом. Ее гнев мог оказаться и реакцией на прошлые и нынешние оскорбления. Все эти факторы были затронуты в последовавшем обсуждении о том, как можно содействовать разрешению ситуации. Именно поэтому я иногда называю работу с миром политикой осознанности.

Важной целью мировой работы является обнаружение в каждой группе таких людей, как эта женщина, имеющих силу и способности старейшины, необходимые для изменения мира. Успех конференции был результатом ее лидерской роли. Нет ничего необычного в том, что лидер, разрешающий конфликтные ситуации, приходит из «меньшинства» или маргинализированной группы. Я считаю, мы должны рассчитывать на то, что такие лидеры и такие группы помогут нам решать будущие проблемы.

Разногласия, возникающие в поликультурном контексте, связаны с рангом. Ранг — это сумма привилегий личности. Работающие с миром должны осознавать психологические и правовые привилегии, которые есть не у всех.

На встрече в Комптоне было принято решение разделиться на небольшие группы, которые будут заниматься отдельными вопросами, как, например, проблема детей. Приведенный ниже синопсис фасилитатора, работавшего с группой, которая обсуждала проблемы уличных банд, показывает, как признание различий и привилегий способно привести к разрешению*.

В этой истории поведение фасилитаторов базировалось на их ранговой позиции и на их осознавании разнообразия сил, задействованных во взаимодействиях между учеником и учителем, латиноамериканцем и белым, женщиной и мужчиной. Разновидность коммуникации, используемая на семинаре, имеет первостепенную значимость. Коммуникативный стиль работы с миром, которую проделывают фасилитаторы и группы, зависит от представленных культур. Во многих системах коммуникации, как и в правовых процедурах, ценится стиль дискуссии, предписывающий участникам говорить по очереди. Этого подхода придерживаются также политические и деловые круги. В то же время во многих афроамериканских и средиземноморских группах вполне приемлемыми являются одновременные высказывания нескольких ораторов. Многие азиатские коммуникативные стили обычно позволяют сначала говорить только старейшинам. Дипломаты по всему миру тяготеют скорее к лекционному стилю, чем к диалогу. Мой стиль тоже продиктован моим происхождением и образованием, а также эпохой, в которой я живу.

Не только стиль, но и то, как именно разворачивается конфликт, зависит от группового консенсуса. Есть стремление допускать конфликт лишь в безопасных границах, но что именно следует считать «безопасным» — вопрос спорный. Фасилитаторы должны быть открыты гневу и отчаянию, но они должны слушать и тех, кто боится гнева и чувствует, что не способен защититься от него. Иметь дело с гневом, насилием, страхом и конфликтом не всегда просто; некоторые считают все это хаосом, другие — своим домом.

Когда возникает угроза насилия, работа фасилитаторов требует дополнительных навыков. Поэтому легко понять, что работа с миром, будучи сплавом политологии, психологии и социологии, является, быть может, последней общественной наукой, которую следует систематически развивать.

Тем не менее приобретение навыков мировой работы является самой легкой ценой, которую можно заплатить за свободу. Лучшее место для того, чтобы начать обучение, — это ближайший к вам конфликт. Сядьте в огне групповых раздоров и возьмите на себя всю ответственность за их исход.

Людям, желающим научиться терпимости к конфликту, будет полезно обратиться к опыту встречи в Комптоне и к примерам предприятий, переживающих финансовый кризис. Как только служащие открыто высказывали свой гнев, чувства, переживаемые начальниками, приходили в движение, во всех присутствующих возрождалась надежда, в результате чего с молниеносной быстротой бывало достигнуто общее согласие в отношении необходимых организационных перемен. Сходным образом, когда воспитательница из Комптона прорвалась сквозь свое отчаяние и высказала собственную правду, у всей группы появилась надежда на то, что каждый отдельный человек может добиться того же.

Работа посредством конфликта способна реализовать новый, лучший мир, где почитаются различия. Такая работа заставляет нас поверить в возможность общественных перемен. Туземцы во всем мире давно знают, что сообщество и изменение священны. Способствовать этому грандиозному групповому процессу — задача и привилегия каждого из нас. Эта работа может оказаться пугающей, но она же способна приносить и глубочайшую радость.

Многие боятся сделать шаг вперед и начать работу фасилитатора в группах. Есть вполне веские причины для страха перед группами — их потенциальная сила чудовищна. Группа легко может вызвать в фасилитаторе ощущение, что его подавляют, судят, позорят.

Страх перед конфликтом — одна из причин того, что правительства все еще демонстрируют столь мало терпимости к инакомыслию, гневу и протесту. Люди вынуждены прибегать к бунту, гражданскому неповиновению и революциям, добиваясь, чтобы их выслушали, и стремясь к общественным переменам. Политические лидеры, боящиеся стать объектом нападения, бессознательно пресекают насилие и подавляют разгневанных людей.

До того как приступить к преображению конфликтного сообщества, мы должны сами уметь уцелеть в нем. Для превращения нас в старейшин, способных сидеть в огне, необходима особая внутренняя работа. Без такого превращения мы будем продолжать подавлять собственное осознавание групповых разногласий и увековечивать раздоры этого мира.

Недавно мы с моей подругой Эми работали фасилитаторами на встрече в США, где всплыли проблемы взаимоотношений между черными и белыми лесбиянками. Взаимодействие между женщинами было весьма бурным, однако женская гибкость привела к эмоциональному и трогательному разрешению. Почти все присутствующие испытали облегчение.

К моему удивлению, со своего места внезапно поднялся белый мужчина, который заявил, что он очень огорчен тем, что я позволил обсуждение разногласий между женщинами. По его словам, не следовало допускать столь бурного способа разрешения конфликта.